Страсти обыкновенные - Михаил Башкиров

- Давай партию на сон грядущий! - Кирилл заглянул на кухню, приставив к глазу журнал, свернутый в трубку. - Эй, на барже, предлагаю сразиться - или боязно?

- Что ты вечно суешься не вовремя? - Сластенов показал сыну кулак. - Смойся с глаз!

- Я ни разу на лотерейный билет не выигрывала, и вообще сплошь невезучая...

- Ватрушки горят!

- Ой, совсем забыла, - Сластенова открыла духовку, выхватила тряпкой лист, поставила на край плиты.

Сластенов взял нож и принялся отдирать поджаристые ватрушки.

- Какая прелестная корочка, я всегда любил такую, чуть горьковатую корочку...

Прошло больше полугода с того дня, как икона попала в музей. Сластенов давно уже прочитал окончание английского детектива. Кирилл не угадал - убийцей оказался не сержант полиции, а неизвестный из чемодана, который был внуком одной знаменитой актрисы - ее в молодости соблазнил и покинул коварный дедушка сэра Чарльза. Так этот внук, ухлопав сэра Чарльза, его молодую жену, секретаря и старого верного слугу с бакенбардами, залез в чемодан, а его сообщник, бывший жокей, отнес чемодан не в багажник своей машины, как было запланировано, а в сад и там влепил внуку прямо через крышку отравленный укол.

А реликвией сэра Чарльза оказалась всего-навсего подвязка любовницы дедушки, той самой, которая потом стала знаменитой актрисой. Реликвию отыскал сержант полиции в туалетном бачке.

Бедный сэр Чарльз.

Месяца три назад Кирилл приволок от тренера щенка шотландской овчарки, но через две недели его отдали знакомым. Он испортил палас, тапочки, сумку Кирилла и плед.

Сластенова изредка поглядывала на японский карендарь и вспоминала икону.

И вот настал долгожданный час. Их всей дружной семьей пригласили в музей на торжественное открытие выставки древнерусского искусства. Отреставрированная чудотворная ждала своих благодетелей в одном из тихих залов.

- Я волнуюсь, - Сластенова отдала шубу мужу. - Очень волнуюсь.

Сластенов пробился к барьеру. Сейчас здесь пахло не чаем, а духами. Женщина в синем халате сунула Сластенову номерки.

- Главное, чтобы там была табличка с нашей фамилией, - Кирилл первым поднялся по лестнице.

Супруги поспешили за ним. Сластенова приготовила на всякий случай платочек, а Сластенов крутил пальцами в кармане пластмассовый номерок.

У витража их встретила сама Александра Филипповна.

- О вас будет очерк в газете и, возможно, фотография, - Александра Филипповна втиснулась между супругами и повела их наверх.

Кирилл окинул взглядом витраж, поправил галстук - на облаке отразилась его физиономия - и пошел следом, предвкушая реакцию класса на газетную заметку.

На шее музейного работника подрагивала золотая цепочка. Музейный работник что-то неустанно говорила, поворачивая лицо то в сторону отца, то в сторону матери.

В зале толпился народ, но все почему-то сбились в один угол. Сластенов было направился туда, но Александра Филипповна вцепилась в его локоть, и они завернули в какой-то закуток и остановились перед рядом икон.

- Смотрите, здесь табличка с нашей фамилией, - Кирилл ткнул пальцем в крайнюю икону.

- Надо же, красотища какая, - Сластенова приложила платок к губами.

- Пришлось снять более поздние наслоения, кое-какие важные детали были записаны, к тому же обратите внимание, как раскрыт первоначальный фон... Правда, сюжет не нов, да и манера письма традиционна, но наш музей имел только две похожие вещи... Кстати, они тоже в экспозиции... Пройдемте...

- Что-то мне не нравятся глаза, - Сластенов остался у иконы. - Те были вроде с гневом, а эти спокойные.

- Надо было содрать с них деньги, - шепнул Кирилл отцу. - Но подновили они ее здорово.

- А кто занимался реставрацией, скажите пожалуйста? - Сластенов догнал жену и Александру Филипповну.

- Я лично, - Александра Филипповна грустно улыбнулась. - Объект был в очень тяжелом состоянии. Осыпи, шелушение, утраты, копоть...

- Огромное вам спасибо за упорный труд, - Сластенова тронула платочком глаза. - Я буду часто приходить сюда...

Потом была долгая и обстоятельная беседа с корреспондентом. Правда, не фотографировали. После смотрели "шедевры" - ими всегда гордился музей, и сегодня здесь скапливалась публика. Александра Филипповна громко и упоительно рассказывала персонально Сластеновым о значении каждого сюжета. Закончив показ, проводила Сластеновых до раздевалки, пригласила бывать почаще и солидно ушла по лестнице.

В своем кабинете Александра Филипповна посмотрелась в карманное зеркальце, подкрасила губы и только затем сняла телефонную трубку и, не торопясь, кончиком заколки набрала номер.

- Иннокентий Иннокентьевич? Физкульт-привет! Ваш экземпляр понравился дарителям... Недельки через две я закончу работу над Житием... Думаю, оно будет украшением вашей коллекции... Не стоит благодарности, ведь идея обмена принадлежит вам... Да, удачное совпадение, что у вас оказался сходный сюжет... Надеюсь, угостите фирменным коктейлем...

В дверь робко постучали.

- Одну минуточку! - Александра Филпповна положила трубку, спрятала зеркальце. - Прошу!

В кабинет, с пластмассовым номерком в руке, вошел Сластенов.

- Александра Филипповна...

- Да.

- Александра Филипповна... Глаза-то на иконе другие... Не те глаза...