Точка Омега - Вогт Ван

Хэммонд кивнул:

- Это лишь подтверждает наши собственные наблюдения. Хорошо... Держите меня в курсе.

Но к шестнадцати часам, когда наконец померкли экраны дальней связи, он вызвал Хелен Венделл.

- Я все время думаю об этой девушке. Это на уровне предчувствия, поэтому не могу им пренебречь. Позвоните-ка Барбаре.

Спустя минуту Хелен сообщила:

- Сожалею, но на звонки никто не отвечает.

- Пришлите её личное дело. Мы столкнулись с чем-то необычным, и я хочу удостовериться, что ничего не упустил.

Через несколько минут, листая страницы личного дела Барбары, он натолкнулся на фотографию Вэнса Стрезера. От неожиданности он вскрикнул.

- Что такое? - поинтересовалась Хелен.

Хэммонд рассказал ей о перепалке между Глоуджем и Стрезером, свидетелем которой он оказался на прошлой неделе.

- Конечно, - закончил он свой рассказ, - тогда я не усмотрел никакой связи между Барбарой и этим молодым человеком. Но в её досье есть его фотография. Принесите-ка мне личное дело Глоуджа.

- Судя по всему, - сказала Хелен, - изменения в характере доктора стали проявляться два месяца тому назад, когда умерла его сестра. Это один из типичных случаев внезапных и опасных перемен, основанных на личной мотивации. - Она мрачно добавила: - Мне следовало бы обратить внимание на этот момент. Ведь нередко потеря близкого человека очень сильно влияет на людей.

Хелен сидела в салоне квартиры, которой располагал Хэммонд в Исследовательском центре Альфа. Дверь, ведущая в кабинет, была закрыта. В зияющем чреве огромного сейфа, вделанного в противоположную стену, виднелись два ряда личных дел сотрудников, расставленных в металлических секциях в строгом порядке. На столе у Хелен лежали два таких досье - на Генри Глоуджа и Барбару Эллингтон. Хэммонд стоял рядом со своей сотрудницей.

- А что вы скажете об этой поездке на восток страны, которую он совершил в начале месяца? - спросил он.

- Доктор провел три дня в имеющемся у него там доме, занимаясь, так сказать, продажей имущества как своей сестры, так и собственного. У них была загородная резиденция - старая заброшенная ферма, переоборудованная под частную лабораторию. Это идеальное место для проведения тайных опытов. Но на ком? Может быть, на приматах? Маловероятно. Не так-то просто достать их нелегально, за исключением мелких гиббонов. Подопытные животные такого рода представляли бы серьезную потенциальную опасность для проекта Глоуджа. Поэтому не остается сомнений в том, что он намеревался работать над людьми.

Хэммонд согласился с ней. На его лице застыло почти страдальческое выражение.

Хелен взглянула на шефа:

- Вы, кажется, обеспокоены. Можно предполагать, что до настоящего времени Барбара и Вэнс получили каждый по две инъекции. Это продвинет их на уровень эволюции, который они достигли бы нормальным путем через пятьдесят тысяч лет. Я не вижу в этом ничего катастрофического.

На лице Хэммонда появилась вымученная улыбка:

- Не забывайте, что мы имеем дело с одним из "осемененных" видов животного мира Земли.

- Конечно, но пока что дело не пошло далее скачка в развитии на пятьдесят тысяч лет!

Хэммонд с симпатией посмотрел на Хелен.

- Мы с вами, - сказал он, - находимся всего лишь на низших ступенях лестницы эволюции, и нам трудно представить эволюционный потенциал генов вида "ХОМО ГАЛАКТИКУС".

- Мой небольшой коэффициент меня вполне устраивает, - рассмеялась Хелен.

- Хорошо её запрограммировали, - еле слышно прошептал Хэммонд.

- Но я согласна с вашим анализом. Что вы намереваетесь делать с Глоуджем?

Хэммонд решительно повел плечами:

- Необходимо немедленно остановить эксперименты на людях. Передайте Эмису: пусть он блокирует сотрудниками службы безопасности все выходы. Нельзя допустить, чтобы Глоудж покинул здание. А если Вэнс и Барбара попытаются сюда проникнуть, пусть их задержат. Когда передадите Эмису это распоряжение, отмените все мои встречи на сегодня.

После этих слов Хэммонд ушел в свою комнату и вернулся переодетый для выхода в город.

- Я позвонила Эмису, - сообщила Хелен. - Связалась и с кабинетом Глоуджа. Его секретарша сказала, что с час тому назад тот вышел из здания.

- Объявите общую тревогу, - поспешно распорядился Хэммонд. - И пусть Эмис поставит двух своих людей перед домами, где проживают Вэнс и Барбара.

- Куда вы сейчас направляетесь?

- Сначала к Барбаре, затем к Вэнсу. Лишь бы вовремя мне удалось прийти!

По лицу Хелен, видно, пробежала тень, поскольку он добавил с натянутой улыбкой:

- Судя по вашему выражению, вы считаете, что я чрезмерно втягиваюсь в это дело!

Красавица-блондинка в ответ понимающе улыбнулась:

- Каждый день на этой планете убивают тысячи людей. Грабят сотни тысяч, совершают немыслимое количество актов насилия меньшего значения. Людей избивают, душат, оскорбляют, унижают, надувают... И я могла бы ещё долго продолжать в таком духе. Если мы ввяжемся в этот цирк, с нами будет покончено.

- Я симпатизирую Барбаре, - признался Хэммонд.

- Я тоже, - спокойно ответила Хелен. - Но все же, что, по-вашему, происходит?

- Думаю, что Глоудж сумел ввести им первую инъекцию в ту среду, а вторую - в пятницу. Это значит, что третью он должен сделать сегодня. Именно этому я и должен помешать.

И он поспешно вышел.

8

Глоудж начал нервничать. День истекал, и он ни о чем другом, как о своих двух подопытных, уже думать не мог. Его раздражало, что он не может держать их обоих под рукой и наблюдать за действием сыворотки. Понедельник был для него последним днем.

"Смешная, однако, сложилась ситуация! - подумал он про себя. - Идет самый крупный за всю историю человечества эксперимент, а никого нет, кто бы мог с научных позиций наблюдать за результатами второй инъекции, которая имеет решающее значение!"

К этим заботам примешивалось и другое чувство. Глоудж БОЯЛСЯ!

Он не мог забыть молодого человека. У слишком многих подопытных животных он отмечал точно такие же симптомы, чтобы обманываться на счет Стрезера. Негативная реакция на сыворотку, появление расстройства в работе внутренних органов, болезненный вид, борьба, которую развернули клетки тела, - все это было доказательством того, что организм и его химия терпят поражение.

Глоудж должен был признать, что у него есть и дополнительное основание для тревоги. У многих подопытных животных в лаборатории развивалась на этой стадии агрессивность, и было бы разумно подготовиться также и к такому повороту событий.

"Не стоит убаюкивать себя, - разъяренно думал он. - Лучше бросить все дела и пойти посмотреть, что происходит с этой парой".

Именно тогда он и ушел с работы.