Последняя черта - Семен Кожанов

— Хорошо. А у вас как?

— Нормально. А если вы поможете, то будет еще лучше.

— Что надо делать? — спросила Настя. Ветров пока молчал. Кажется, я догадываюсь, кто будет в их семье лидером, если, конечно, они захотят создавать свою ячейку общества.

— А тебе Данил что-нибудь рассказал?

— Сказал, но что-то такое, непонятное. Я, честно говоря, потерялась в догадках.

— Ну пока пойдет и в общих чертах. Сейчас проедемся в одно место, там я все расскажу подробнее.

Заведя машину, я проехал метров пятьсот и остановился напротив железных ворот, которые вели во внутренний двор Керченского детского дома-интерната. Посигналив, я дождался, когда створки ворот откроются, и въехал на территорию интерната. Проехав по двору, я подкатил машину к дальним во дворе одноэтажным строениям. Здесь располагались гаражи, подсобные помещения и мастерские.

Когда я вышел из машины, ко мне подбежал пацан лет двенадцати, тот самый, который открыл мне ворота.

— Дежурный по интернату, воспитанник Куравлев, — четко доложил подбежавший мальчуган.

— Здорово, боец! — я протянул руку подростку, для рукопожатия. — Как зовут? Хотя нет, подожди, дай сам вспомню. Витя? Правильно?

— Правильно. Витя.

— Витек, бегом в корпус, возьмешь двух бойцов и поставишь охранять периметр. И чтобы никто ближе десяти метров не подходил к этой двери, — я рукой показал на дверь мастерской, около которой стояла моя машина. — Понял?

Пацан кивнул головой и со всех ног пустился бежать к зданию интерната. Я открыл дверь мастерской своим ключом, который был только у меня. В эту мастерскую никто кроме меня не входил. Следом за мной в мастерскую вошли Данила и Настя. Нащупав на стене выключатель, я щелкнул тумблером и включил свет. Небольшая комната, пять метров в длину и шесть в ширину. Комната была заставлена верстаками и закрытыми шкафами.

Я отодвинул один из верстаков и, нащупав на полу кольцо люка, поднял металлическую крышку, выкрашенную в цвет пола. Под люком было небольшое углубление. Достав из этого углубления два контейнера, я поставил их на стол.

— Ветров, сгоняй во двор, принеси ведро воды. — Я протянул ему оцинкованное ведро, которое стояло рядом с верстаком.

Данила молча взял ведро и вышел наружу. Настя какое-то время стояла молча, но потом не выдержала и спросила:

— Алексей Иванович, а это все очень опасно?

— Настя, а я все жду, когда ты об этом спросишь!

— Алексей Иванович, вы поймите, мы вас все очень уважаем, честно. Я же понимаю, что вы очень многое сделали для всех нас, для интерната. Да что там говорить, вы дали всем нам возможность нормально жить. Вы делаете для воспитанников интерната больше, чем делают обычные родители для своих детей. Но одно дело — сделать что-то для нужд интерната, и совсем другое делать для вас лично.

Вот оно! То, ради чего мы с братьями Серовыми больше пяти лет бились головой о стену, лепя из интернатовских воспитанников то, что нам нужно. Настя рассуждает именно так, как мы и хотели: ради интерната она готова на все, а вот для остальных — ей надо подумать. И правильно! Здоровый цинизм.

— Настя, а что, лично для меня ты не готова на ВСЕ? — с улыбкой поинтересовался я.

— Готова, но хотелось бы знать: это надо только вам или будет польза и для интерната?

— Настя, скажу правду: это надо только интернату, мне от этого вообще никакой выгоды, — соврал я. — Вам надо будет уничтожить документацию в одной из риэлторских контор. Документы касаются интерната, его хотят продать, а воспитанников расселить по всему Крыму. В Керчи не будет интерната. Вот так. Уничтожим документы, выиграем время, а я точно что-нибудь придумаю.

— Да ладно, — тихо прошептала Настя. — Как такое вообще возможно? Они что там, совсем с ума сошли? А как же дети? Кому надо столько детей сделать несчастными?

— Настя, я тебя умоляю, какие дети? Тут речь идет о шестизначных цифрах, причем в долларах, а ты мне о детях, — снова соврал я. Лучшей мотивации для бывших воспитанников интерната и не придумать. Теперь Настя готова будет эти документы не то, что уничтожить, она их съест, причем без соли!

— Данила сказал, что вы нам денег заплатите, так вот, мы денег не возьмем, — гордо произнесла Настя.

— Настя, не путай деньги, заплаченные за работу, и деньги, выделенные на проведение операции, — нравоучительно произнес я. — Я выделяю вам денежные средства на проведение оперативных мероприятий. Понятно?

— Но… — попыталась возразить Настя.

— Без всяких, НО, — я хлопнул ладонью по столу. — Что за мода у вас стала? Чуть что — сразу со мной спорите? Вам точно надо с Ветровым пожениться. Хорошая пара получится — слаженная!

— Ну вы как скажете — женится!

— Ну а что скажешь, нет у тебя на Даньку далеко идущих планов? — хитро прищурившись, спросил я. — Ты же с ним пошла исключительно для того, чтобы все проконтролировать. А это значит? А это значит, что он тебе не безразличен? Вот так!

Настя покраснела и отвернулась к двери. Через мгновение в мастерскую зашел Ветров с полным ведром воды.

— Итак, смотрим и запоминаем, показываю только один раз, второго не будет.

Поставив на стол ведро с водой, я развел в нем белый порошок, который высыпал из одного из контейнеров. Полученную смесь я долго размешивал огрызком веника. Достав полулитровую банку, набрал ею воду из ведра, а потом высыпал в эту банку порошок из второго контейнера. Смесь в банке я размешивал металлической отверткой. Раздалось еле слышное шипение, и по помещению разнесся отвратительный запах. Настя и Данила, тут же закрыли носы руками. Вонь стояла жуткая. Я показал глазами Даниле на дверь, и он открыл ее настежь. Металлический штырь отвертки покрывался ржавчиной и таял на глазах. Смесь в банке растворяла металл, как жаркое солнце растапливает последний снег.

— Ну что, молодые люди, охренели? — радостно произнес я. — Вижу, что охренели!

— Так что, нам надо будет пробраться в это самое риэлторское агентство и облить документы вот этой бурдой? — зажимая нос рукой, спросил Данила.

— Не совсем. Рассказываю поэтапно суть предстоящей операции: утром вы оба едете в салон красоты «Венера», там вы обратитесь к мастеру Саше, он же Шурочка. Я с этим стилистом, уже говорил, он будет вас ждать в десять утра. Из Данилы сделают приблатненного мажора, а из тебя, Настя, дешевую проститутку. Вот визитка салона с адресом, — я протянул Насте визитку салона «Венера».

— ЧЕГО?! — взревел Ветров.

— Уйми свой пыл, Отелло. Под словом «сделают» я подразумевал — «загримируют». Понятно? Потом вы оба едете по магазинам и покупаете себе шмотки в соответствии с вашими ролями.

— Вещи сильно дорогие покупать? — деловито спросила Настя. Ох уж мне этот женский вещизм.

— Настя, все на твое усмотрение, но учти — вещи придется выкинуть.

— Понятно, — уныло произнесла Настя.

— Продолжим: после покупок вещей вы переодеваетесь, покупаете в магазине спиртное и закуску. Много покупаете, так, чтобы среди всего накупленного затерялось несколько бутылок с содержимым этих контейнеров. — Я показал рукой на два контейнера, которые были мной извлечены из тайника. — Порошок ядовитый, смотрите аккуратно, переносить его можно только в стеклянной таре или спецконтейнерах. Запомнили, какой порошок первым добавляете в воду, а какой вторым? Пропорции я вам написал на бумажке. Вот, возьмите, — я протянул, Даниле небольшой листик, на котором были написаны пропорции замешивания смесей. — Пока все понятно?

— Да, — хором ответили Настя и Данила.

— Отлично! Идем дальше: приезжаете с накупленным в квартиру класса «люкс», которая находится по адресу, указанному на той же бумажке, только с обратной стороны, — я указал пальцем на листок бумаги, который только что отдал Даниле. Из ящика стола я достал коробку, из-под обуви. Открыв крышку, я начал выкладывать содержимое коробки на стол. — Пять тысяч гривен, это вам на расходы. Не экономьте, все должно выглядеть натурально: мажор привез «телку» на хату потрахаться. Смартфон. Ветров — это тебе. Помимо того, что эта штука является копией телефона «Vertu», в корпусе из платины, что само по себе круто, так это еще и детектор, призванный выявить, ведется ли в квартире скрытое видео- и аудионаблюдение. Нажимаешь вот эти две кнопки — и включается датчик: если горит зеленый — все хорошо, а если замигает красный, значит поблизости подслушивающее устройство или камера наблюдения.

— «Клопы» найти и обезвредить? — поинтересовался Ветров.

— Ни в коем случае, — предостерег я. — Если обнаружите, что есть датчики слежения, то вам придется играть ваши роли до конца. Запомнили? Хотя ни камер, ни подслушивающих устройств в этой квартире не должно быть. Не тот контингент в ней останавливается, чтобы квартиру прослушивали. Если бы кто-то из постояльцев узнал о прослушке, то хозяева квартиры лишились бы своих первичных половых признаков. Уж больно высокопоставленные жильцы иногда останавливались на постой в этой квартире.