Купол раздора - Иван Александрович Мартынов

выкидывается на рынок, на продажу тем из нас, кто смог подкопить денег. Это позволяет им чувствовать себя хоть немного людьми, а также народ успокаивать. «Ведь можете же купить, подкопите только», — так они думают.

Иногда Градов оформляет там спецзаказ на оборудование или мебель для школ или больниц, и потом мы видим по телику как радостно он перерезает ленточки на мероприятиях, где его портреты висят на каждой стене.

Это главное предприятие страны — туда отбирают самых надежных начальников и самых эффективных работников. Но ты удивишься, брат, там есть и наши люди. Да, да, из партизанского сообщества, у которых есть связи с лесным братством. Там работают десятки тысяч людей, огромное количество директоров разного уровня, я знаком с одним из них, нашим.

Спросят: «Из народа?» — отвечай положительно. Это тебе на будущее, запомни. И смотри, это, казалось бы, важнейший завод, но и там тоже хорошие люди есть. Иногда на своем лбу очки найти не можешь, так и они, отобрав в этот муравейник лучших, не так уж тщательно следят за этим муравейником.

Я тебя сведу с некоторыми. Честные, свободные, умные люди. Благодаря таким мы снова заживем когда-нибудь по-человечески, вот поверь! — Максим хлопнул ладонью по столу. — Друг мой, я знаю, что ты всегда был далек от мыслей наших кругов, с тобой мы редко встречались вне работы, но может твой перевод — это и есть повод начать новую жизнь, новая ступень в жизни у тебя? Давай вместе строить новый мир.

Макс закончил речь, выпил полстакана своего коктейля и сменил строгий сосредоточенный взгляд на улыбку. Вскоре он стал более расслабленным, снова повеселел. Выговорившись, мог наконец отдохнуть.

А у Паши в голове теперь роились мысли, но выстроить их в строгий ряд и к чему-то прийти в подобном состоянии было задачкой невыполнимой. Они все хорошо повеселились и даже тихонько поиграли на гитаре. За этот вечер он успел заново подружиться с Даней и Максом, узнать их с нового угла, а главное — познакомился с Верой. Она сидела на диване, укутавшись в клечатых плед, пока ребята расположились рядом на ковре и болтали. Почти не пила, слушала чужие разговоры, иногда смотрел в окно задумчиво и будто выпадала из нашего пространства. Но было видно, что компания девушке приятна, и иногда она выражала согласие с чьей-нибудь мыслью, смеялась над шутками. Она понравилась Паше, и он, осмелился узнать, где она живет, номер ее домашнего телефона.

Гулянка вскоре стихла, дабы не вызвать гнев соседей, чтобы звук мигалок под окном не заставил их в панике бежать. Вся шумная компания, кроме владельца квартиры, устремилась на лестничную клетку и тихонько зашагала вниз. Думали они, что тихонько, а на самом деле шумели, конечно.

Как власть строилась

«В течение лета и зимы бывали такие часы и дни, когда казалось, что эти люди (мужики) живут хуже скотов, жить с ними было страшно; они грубы, нечестны, грязны, нетрезвы, живут не согласно, постоянно ссорятся, потому что не уважают, боятся и подозревают друг друга… в жизни их ничего такого, чему нельзя было бы найти оправдания. Тяжкий труд, от которого по ночам болит все тело, жестокие зимы, скудные урожаи, теснота, а помощи нет и неоткуда ждать ее. Те, которые богаче и сильнее их, помочь не могут, так как сами грубы, нечестны, нетрезвы и сами бранятся так же отвратительно; самый мелкий чиновник или приказчик обходится с мужиками как с бродягами, и даже старшинам и церковным старостам говорит «ты» и думает, что имеет на это право. Да и может ли быть какая-нибудь помощь или добрый пример от людей корыстолюбивых, жадных, развратных, ленивых, которые наезжают в деревню только затем, чтобы оскорбить, обобрать, напугать?»

Антон Павлович Чехов

Прошло несколько месяцев с установления купольного мира, и жизнь каждого гражданина под ним резко переменилась. На дворе весна, в кабинетах чиновников происходят рокировки, почки распускаются на деревьях, в это время крепчает силовой блок, а люди… А что люди, они как обычно работают, чтобы выжить.

Идет тотальная перестройка экономики и быта, больше нет импорта, приостановлен экспорт. Вместо построения великого коммунистического будущего или движения в сторону пресловутой американской мечты, население занято строительством чужого будущего и покорно воплощает чужие мечты.

На «стройках века» россияне заняты возведением огрмоных заводов и подземных железнодорожных тоннелей, а в это время работников, занятых в сфере услуг, становится всё меньше, и вскоре весь частный бизнес будет запрещен. Идет мобилизация трудовых кадров — работа найдется для каждого, но это не шагающие маршем люди с улыбкой на лице и с блеском в глазах, смотрящие в новое будущее. Это покорная замученная серая толпа, жизнь которой и так была не сахар, а теперь их взгляд в небо приносит не наслаждение весенней небесной лазурью, а лишь напоминает, что где-то там высоко в небе есть стена, которая отделила их от всего мира, и кто-то за ней будет решать что им делать, как и когда.

Да, большая часть населения и раньше никогда не бывала за границей. В данный момент проблема не в свободе передвижения, а в новой парадигме — они рабы. Впрочем, и в другие времена, когда не было в небе преград, доминирующая часть населения, угнетаемая правящим классом — подчинена ему и работает на благо верхушки. Теперь, кажется, совсем у людей не осталось шансов на будущее: города будут ветшать, вместе с тем будет катиться в пропасть и человеческий быт, изменятся их рацион и привычки. Новая элита страны не просто забирает себе больше, чем перепадает обычным людям, нет, теперь новое правительство будет вывозить практически все ресурсы, принадлежащие нашему народу.

Не будут более развиваться наука и культура, не нужны в таком масштабе эти кадры вшивой интеллигенции, все это теперь лишь пыль на камзоле нового мира. История же как наука — вообще пагубная штука! Зачем новым поколениям знать прошлое, лишнее, что-то из мира, в котором они больше не живут, понимать как дело обстоит и каким оно бывает в другой модели.

Вот Паша, к примеру, наш труженик, не был обременен возможностью изучения многих наук в школе: некоторые предметы были вычеркнуты или видоизменены. Безусловно, существенный набор знаний дают родители, если им есть что дать. Все же отупление населения — процесс значительно более простой, чем его просвещение.

Все изменения — экономические и социальные — производились постепенно, без резких движений. Перед этим необходимо было сформировать до идеальной кондиции и забетонировать в таковом виде силовые ведомства