Заковали сердце в лед - Кирилл Казанцев

Люся подошла к девушке-консультанту:

– Я насчет фотографии, по акции. Когда и как это можно сделать?

Сотрудница ювелирного салона мило улыбнулась и слегка разочаровала клиентку:

– Понимаете, у нас отведены специальные часы для фотографирования. Существует очередь. Желающих много. Я могу записать вас на определенное время. – Она повернула монитор к Люсе: – Смотрите на свободные окна, выбирайте…

Пласконная принялась разглядывать табличку. У нее за спиной маячил молодой мужчина в толстых роговых очках, верхнюю губу прикрывала густая щеточка ухоженных усов.

Наконец Люся выбрала день и время для фотографирования, записалась на фотосъемку и покинула салон, унося с собой бархатную коробочку с колечком. Но Катя Пряник почему-то не последовала за ней по улице, хоть Люся прибыла сюда не на машине, а приехала автобусом. Екатерина, не отрываясь, смотрела на усатого мужчину в роговых очках, который уже сидел напротив консультанта и говорил то, чего Катя через стекло не могла слышать.

– …у меня сеструха замуж выходит, – откровенничал он с консультантом. – Мы тут с родственниками договорились молодым подарок сделать – кольца обручальные у вас купить. Ну и фотографию невесты на память в короне с бриллиантами.

И вновь повторилась ситуация с монитором. Потенциальному покупателю предложили просмотреть табличку с уже записавшимися для росписи парами.

– Не знаю, не знаю. Думал, все проще окажется, – сомневался мужчина, глядя, прищурившись, на таблицу. – Тут у вас все забито. А вот согласится ли сеструха перед росписью, а не после нее в салон ехать – еще вопрос. Суеверная очень. Не шутка же, замуж выходит. Я ей звон сделаю, посоветуюсь. Попозже зайду.

– Надеюсь, она согласится. Большего для вас, к сожалению, сделать не могу, – вежливо улыбалась консультант. – Желающих очень много. А условия фирмы-изготовителя жесткие. Только два часа на фотосессии – не больше.

Мужчина в очках поблагодарил, поднялся, ненадолго задержался у пирамиды с драгоценностями, полюбовался и двинулся к выходу. Стеклянный турникет провернулся, выпуская его на улицу. Не успел он пройти и десяток шагов, как у него за спиной прозвучало:

– Андрюша, ты? – Хоть это был вопрос, но в нем присутствовало больше уверенности, чем сомнения, Катя Пряник даже руку протянула, чтобы коснуться его рукава.

Мужчина вздрогнул, коротко обернулся, глянул из-под очков в толстой роговой оправе на Катю и пробурчал:

– Вы ошиблись, – после чего торопливо зашагал по улице.

Катя стояла в растерянности, она не была уверена, что только что видела перед собой Андрюху Порубова. Но сердце подсказывало, что это именно он. Тот, кого она прежде любила и, как оказалось, любит до сих пор. Он, конечно, сильно изменился, постарел, усы зачем-то дурацкие отпустил да и очки носит. Но ведь и не виделись они давно. Может, зрение на зоне испортилось, не курорт все же.

Катя стряхнула с себя оцепенение и побежала следом. Спина мужчины, в котором ей виделся Андрюха, маячила впереди.

– Андрей! – крикнула она.

Мужчина ускорил шаг, и Катя побежала. Но тут к тротуару подрулила «Тойота», мужчина сел рядом с водителем, и машина влилась в поток других автомобилей.

– Андрей… – прошептала Катя, останавливаясь.

Все понятно. Что она могла ему сказать? Оправдываться за то, что вышла за Зиганшина замуж? Так Андрюха и слушать ее не станет! Катя Пряник и сама не могла себе точно объяснить, как случилось ее замужество.

Порубов сидел рядом с Ботаном, рулившим ловко и уверенно, а Клещ, обернувшись, посмотрел в заднее стекло:

– Катька, что ли, за тобой бежала?

– Она самая. Узнала, черт подери! Черт ее сюда занес в ненужное время. – Андрюха отклеил театральные накладные усы и поморщился, растирая верхнюю губу.

– Странно, – пробормотал Ботаник, – даже я тебя не сразу узнал в таком прикиде. А она тебя года два точно не видела. Не спалиться бы. Катька – жена мента, а дело-то у нас серьезное. Муж и жена – одна сатана.

– Бабы, они все чувствуют, – заметил Порубов. – Не спалимся, мы же все предусмотрели. Отступать поздно. – Он посмотрел на друзей: – Если кто сомневается, может прямо сейчас отказаться.

Андрей не напомнил про больную мать, про деньги для операции, но Юрка с Толяном поняли это и без слов, а потому и не стали говорить об этом.

Глава 5

Рабочий день в ювелирном салоне «Славянское золото» шел своим чередом. Попискивали и печатали чеки на кассах, упаковывались в фирменные пакетики купленные украшения. Народ толпился возле стеклянной пирамиды с сокровищем национального масштаба. Правда, людей было поменьше, чем вчера вечером. Все же выходной день, многие уехали на дачи, к родственникам в деревни.

У входа в салон остановился свадебный кортеж. Жених торжественно вывел невесту из нанятого, потрепанного жизнью лимузина, подхватил на руки и под ободряющие крики приглашенных донес до самого турникета.

Свадьба заполнила торговый зал, покупатели потеснились. Приехавшая заранее сотрудница ЗАГСа принялась проникновенно, как массовик-затейник, совершать ритуал росписи. Ну а затем наступил еще более торжественный момент. Владелец ювелирного салона отключил сигнализацию на стеклянной пирамиде и бережно извлек из нее отлитую из хрусталя изящную женскую головку с украшениями.

По залу прокатился гул восторга. Одно дело – видеть сокровище через толстое пуленепробиваемое стекло, и совсем другое – когда его проносят рядом, при желании можно руку протянуть и прикоснуться к нему. Но делать этого никто не рисковал, ведь двое здоровенных охранников пристально следили за перемещением дорогущих украшений, предназначенных для самой красивой девушки страны. Хрустальную головку установили на обитой черным бархатом подставке. Хозяин салона принялся снимать украшения и собственноручно надевать их на невесту.

Невеста преобразилась. Теперь жених, стоявший рядом с ней на подиуме, смотрелся блекло. Не помогал и белый, в искорку, костюм, и живой цветок в петлице. Фотограф устанавливал свет. Он сделал несколько снимков, удовлетворенно оттопырил большой палец, мол, все получилось чудесно, затем взялся за видеокамеру. Снимал недолго, лишь десять минут отводилось на съемку.

Владелец салона вновь сам снял украшения с невесты, развесил их на хрустальной головке. Свадьба потянулась к выходу, а на подиум уже поднималась Люська Пласконная. До этого она два часа провела в косметическом салоне, где ей сделали невообразимую прическу. Разоделась любовница Зиганшина в пух и в прах, можно было подумать, что и в самом деле решила поучаствовать в конкурсе красоты. Взмахнув наклеенными ресницами, она представилась владельцу салона и добавила:

– Теперь моя очередь.

– Вы одна?

– Да, там записано, – махнула рукой Люся в сторону девушки-консультанта, и на пальце скромно блеснул крохотным бриллиантом подарок Миши Зиганшина, – я у вас купила.

Владелец салона не успел притронуться к украшениям, как на подиум выскочил тот самый вчерашний мужичок с театральными усами и резко оттолкнул его, ударив кулаком в грудь, и тот рухнул на мраморный пол.

Загримированный Андрюха Порубов раскрыл спортивную сумку и сгреб туда хрустальную головку со всем, что было на ней навешано.

Люська отчаянно завизжала и согнула пальцы, опасаясь, что сейчас грабитель сдерет с нее колечко, которое она уже приобрела в собственность за свои кровные, полученные от Мишки-любовника. Но в торговом зале были и более соблазнительные вещи. Размахивая потяжелевшей от хрусталя сумкой, Порубов рванулся к стеклянным витринам прилавков, в руке у него виднелся увесистый молоток.

– У него пистолет! – закричал кто-то из подслеповатых и к тому же подвыпивших свадебных гостей.

Этого было достаточно, чтобы люди толпой ломанулись к стеклянному турникету, вынося с собой на улицу и охранников салона.

Женские визги, громогласный мужской мат витали в воздухе. Загримированный Андрюха не терял времени даром, он бил молотком, разнося вдребезги витрины, а потом споро сгребал в сумку осколки стекла вместе с ювелирными изделиями. Сверкали драгоценные камни, блестело золото, звенело битое витринное стекло. Кое-что просыпалось на пол, но Порубов не нагибался – что с воза упало, то пропало!

Наконец охрана салона смогла пробиться вовнутрь и вышла из ступора. Никогда подобной наглости им не приходилось наблюдать. Двое амбалов рванулись к Андрею, на ходу вытаскивая пистолеты-травматики. Люська завизжала еще отчаянней, присела и закрыла голову руками.

Здоровяки-охранники, бывшие на голову выше Порубова, навалились на него. Он почему-то даже не стал особо сопротивляться и первым делом выбросил молоток.

– Полицию кто-нибудь вызвал?! – пронеслось по торговому залу.