История с деньгами, или Детям до 16 путешествовать по времени разрешается - Антон Березин

И они двинулись в ту сторону, откуда эти голоса доносились.

– Самаил Георгиевич, а вам не кажется, что мы попали в какое-то странное место? – шепотом спросила Аля.

– Мне уже давно кажется, – так же тихо ответил Самаил Георгиевич. – С тех пор, как мы должны были наткнуться на стенку. А дым этот и не дым вовсе, а туман. Похоже, опять наш пятак шалит, и куда мы попали – неизвестно.

– Мин херц, – вдруг раздался голос совсем рядом, – да не слушайте вы никого! Когда вы пришли на царство, в России что было? Да ничего не было! Промышленности не было, сильной армии не было, выхода к морям не было, школ нормальных – и тех не было. О торговле я вообще не говорю! Что это за торговля, если с иностранцами не торгуем? А сейчас Россия из захудалой провинции превратилась в великую державу. Турка и шведа побили. К морям вышли. Экономика, культура, образование развиваются дай Бог каждому. И ведь все это только благодаря вам, Петр Алексеевич!

– Да это же сам Петр Первый! – прошептал Самаил Георгиевич.

– А Кирилл где? – спросила Аля.

– Государь Петр Алексеевич, по-моему, тут кто-то есть! – воскликнул голос из тумана. – Надо бы в него пальнуть, да не видно ни зги. Проклятый туман!

– Нечего порох зря переводить – нет тут никого, – произнес в ответ голос государя. – Разве что мыши. А их всех не перестреляешь.

– Пи-пи-пи, – тоненько запищал Сильвер и зашуршал хвостом по земле, как заправская мышь.

– Вот видишь! – засмеялся Петр. – А ты боялся. Меня вот что беспокоит: у нас в России с деньгами плохо. А без денег реформы не сделаешь.

– А до вас, Петр Алексеевич, было-то все равно что никак! Серебряная копейка, денежка да полушка – разве ж это деньги? Одно название. Да и этих денег ведь не хватало. Помните? Копейку-то на две-три части рубили, чтобы расплатиться. Если бы не вы, когда бы еще на Руси первый серебряный рубль появился? А разве не вы приказали выпустить полтинник, полуполтинник, гривенник, пятак и алтын. Я так думаю, государь, этой вашей замечательной десятичной системе скоро вся Европа подражать начнет.

– Полтинник – это пятьдесят копеек, – не удержался Самаил Георгиевич. – Полуполтинник – понятно, двадцать пять. Гривенник – десять, алтын – три копейки. И кстати, действительно, к концу XVIII века европейские страны начнут перенимать опыт России в своих денежных системах. Наша десятичная система, в которой 10 копеек составляют гривенник, а десять гривенников – рубль, окажется гораздо удобнее других систем. Французский франк станет делиться на 100 сантимов, а в Америке появится доллар, состоящий из 100 центов.

– Да, это было бы неплохо, – задумчиво проговорил голос государя. – А то не все же нам у Европы учиться. Когда-нибудь и ученики должны обгонять своих учителей! А научились мы у Европы многому. Например, каким должен быть современный монетный двор. Это я понял, когда великий ученый, сэр Исаак Ньютон, показал мне в Лондоне Королевский монетный двор. Он тогда его смотрителем был. Помню, увидел я это чудо и дал себе слово, что у нас денежное дело не хуже, чем у англичан, будет поставлено. Выписал из Англии мастеров, машины и слово свое сдержал. Какие монетные дворы у нас теперь в Москве и Санкт-Петербурге! Загляденье! И в других городах не хуже будут!

– Правду Петр Алексеевич говорит, – шепнул Самаил Георгиевич на ухо Але. – Монетные дворы вскоре открылись в Нижнем Новгороде, Ярославле, Архангельске и на Алтае…

– А вот выпуклые точки на монетах даже в Европе не додумались делать, – продолжал нахваливать государя другой голос. – Это ж какое удобство для неграмотных: прочитать надпись на монете не смогут, а сосчитать точки – это любому под силу! Пять точек – значит пятак. Десять – гривенник. Три точки – алтын. Ну а рубль даже самый неграмотный узнает без всяких точек! Ваше изображение на рубле, Петр Алексеевич, ни с чьим не спутаешь!

– Апчхи! – вдруг раздалось из тумана.

– Государь, я же говорил, что тут кто-то есть! А ну выходи, не то стрелять буду!

В ответ раздался удаляющийся дробный топот.

– Теперь ты зайца испугался! – рассмеялся государь. – Зря, видно, я тебя награждал за храбрость.

– Зайцы не чихают, государь! – обиженно возразил голос. – А осторожность – сестра храбрости.

– Ладно, пошли, осторожный храбрец. А то, наверное, обед стынет.

Голоса смолкли. Но тут кто-то затопотал, и «чихающий заяц» врезался прямо в Самаила Георгиевича с Алей и Сильвером.

– Ага! Попался, который чихался! – закричала Аля, хватая Кирилла.

– Ничего я не чихался! Это мне комар в нос залетел, – обиженно возразил Кирилл, который и был тем самым зайцем, испугавшим осторожного храбреца на государевой службе.

– Комарр – крровососущий вампирр! – глубокомысленно заметил Сильвер.

– Правильно, – поддержал его Кирилл, потирая распухающий на глазах нос.

– Правильно-то правильно, а вот как мы без пятака отсюда выберемся? – спросила Аля.

– Сохраняйте спокойствие, – проговорил Самаил Георгиевич. – Давайте-ка я пока лучше расскажу вам о монетной стопе.

– Да чего там рассказывать – пятак искать надо! – в один голос закричали Кирилл с Алей.

– Сам придет – никуда не денется, – махнул рукой Самаил Георгиевич. – А монетной стопой называлось количество монет, которое можно начеканить из определенного количества металла. При Петре I из пуда меди (пуд – это примерно 16 килограммов) разрешалось чеканить медных денег на 16 рублей.

– Это один рубль один килограмм, что ли, весил?! – ужаснулась Аля, представив, сколько бы пришлось тащить таких денег, чтобы купить даже самое дешевенькое мороженое.

– Тут вместо кошелька грузовик нужен, – сказал Кирилл.

– Тррейлерр! – не согласился с ним Сильвер.

– Правильно, – кивнул Самаил Георгиевич. – В 1748 году императрица Елизавета Петровна наградила Ломоносова за написанную им оду (это такое ну очень торжественное стихотворение) двумя тысячами рублей. Так эти деньги пришлось на нескольких возах везти. Императрица Екатерина II в свое правление приказала выпустить медный рубль. Такой рублик весил целый килограмм. Диаметр его был около восьми сантиметров, а толщина – около трех. В музеях осталось лишь семь таких монет.

– А зачем так надрываться-то было? – удивился Кирилл. – Выпустили бы банкноты, как в Европе, и все дела.

– Веррно! – отметил Сильвер.

– Полностью с вами согласен, – сказал Самаил Георгиевич. – Но вот российский Сенат при Елизавете Петровне отверг проект введения в России дешевых бумажных денег. В решении Сената было написано, что «предосудительно будет, если вместо денег будут ходить бумажки, да и опасно, чтобы впредь не подать причину худым рассуждениям». Вот так. Правда, Екатерина II все-таки ввела вместо тяжелых и неудобных медных денег бумажные ассигнации в 25,50,75 и 100 рублей. Эти ассигнации были первыми русскими бумажными деньгами. Для того чтобы можно было свободно обменять бумажные деньги на медные и наоборот, в 1768 году в Москве и Санкт-Петербурге специально открыли два банка. Правда, сначала российские ассигнации не были обеспечены золотом и серебром.

– Нехоррошо! – осудил Сильвер. – Не здор-рово!

– Конечно, не здорово. Но дело в том, что золота и серебра в России в то время добывалось слишком мало, – объяснил Самаил Георгиевич. – Лишь в 1840 году банки начали обменивать ассигнации на серебряные монеты. Еще через полвека, когда были открыты новые месторождения золота, российские бумажные деньги стали обеспечены золотом, а в России ввели золотое обращение. Были выпущены золотые монеты достоинством в 10 и 5 рублей.

Хотя и при Петре I и при Елизавете Петровне чеканились золотые монеты («цесарские» и «червонцы» при Петре I и золотые империалы при Елизавете Петровне), но только при золотом обращении золотые монеты стали самыми обычными деньгами…

– Все это, конечно, интересно, – нетерпеливо перебила Аля, – но нам бы сейчас самый обычный наш пятак найти. А то как мы без него домой попадем?

– Да вот он, легок на помине. – Самаил Георгиевич неожиданно протянул руку и ловко схватил пятак, который как раз пытался тихонько улизнуть.

– Ура-а-а! – дружно закричали Кирилл с Алей.

– Ррано урра крричать! – недовольно покосился на пятак Сильвер. И оказался прав.

Пятак попытался вырваться из руки Самаила Георгиевича, но тот держал крепко. На помощь пришли Кирилл с Алей. Получилась отличная куча-мала. Сильвер тоже не отставал и с криком «Каррамба!» клевал пятак, едва тот краешком выползал из-под пальцев. Пятак понял, что так просто ему не выбраться, и попытался улизнуть в другое время. Все вокруг смешалось и закрутилось в каком-то бешеном водовороте. Одно время сменялось другим. Появлялись и исчезали люди, которые немало удивлялись при виде наших героев. Наверное, не один и не двое потом обратились к врачу с жалобами на галлюцинации. Самое забавное, что Самаил Георгиевич еще как-то ухитрялся рассказывать о том, какие времена они пролетали: