Неправильный треугольник - Северная Виктория
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То есть вы… — Золотова не находила слов, чтобы озвучить собственные выводы. — вы переспали? Да? Я ничего не путаю?
Марк и Филипп посмотрели на неё. Она даже неосознанно сделала шаг назад сметаемая их мужским напором. Оба с одинаковыми выражением лица — вины и решительности.
— Золотинка, ты не принимай близко к сердцу, — начал Кузнецов.
— Милая, это было как помутнение, — продолжил Мельников. — Меня никогда не привлекали мужчины, пока не встретил Марка…
Забавно, но она отлично понимала бывшего парня. Перед Кузнецовым устоять, когда он на полную мощь включает обаяние, невозможно. Но то, что его прекрасно понимала, не отменяло разливающейся в душе горькой обиды. Чтобы быть с Кузнецовым ей не хватало члена. Чтобы быть с Мельниковым ей тоже похоже не хватило члена. Что хрень? Может, пол сменить? Гормоны пропить и яйца с членом пришить. Тогда шансы устроить свою личную жизнь значительно улучшаться.
— Ясно, — расхохоталась Злата, истерика была на подходе. — Мой парень изменил мне с моим же женихом.
Какой каламбур! И как она умудряется влипать в такие нереальные истории. Кому сказать не поверят! Им с этой историей прямая дорога на шоу Андрея Малахова. Рейтинги будут заоблачными!
— Это было всего раз, — продолжил вещать Фил, — а утром протрезвев я понял, что наделал, и я не смог… тебя обманывать. Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе, при этом не сделав тебе больно!— О-о-о, а так ты не сделал мне больно, да? — вспылила Золотова. Злость радовала. Это лучше, чем изображать из себя недоумевающую блеющую овцу.
— А ты хотела бы, чтобы он продолжил эксперименты и одновременно встречался с тобой? — спросил Кузнецов и заработал от Златы убийственный взгляд. — Я по себе знаю, что такие вещи нужно вскрывать, иначе игнорирование проблемы только ухудшит ситуацию. Ему нужно было время. Мне самому понадобилось время, чтобы разобраться с собой и собственными чувствами. Очень много времени.
Золотова попадала под перестрелку острыми взглядами.
— Тоже мне адвокат дьявола нашелся! — взревела Золотова. — И что мне теперь — понять, простить и отпустить? Вы… Вы… У меня даже слов нет, чтобы охарактеризовать Вас!
— Зачем отпустить? Я к тебе приехал. Все эти годы я продолжал любить тебя, — заявил Фил.
— А вот отпускать меня никуда не надо. Ты моя невеста и от меня ты никуда не денешься! — одновременно с ним выдал Кузнецов.
Переглянулись. Поджали губы и прищурили глаза. Если они её начнут делить, то она точно начнет кидаться в них предметами. Во-о-он, хорошенькая такая ваза стоит. Керамическая, тяжелая. Такая в макушку попадет и сразу мозги на место встанут. Конечно, если эти самые мозги имеются.
— То ни одного мужика эти годы у меня не было, то сразу двое нарисовалось, — фыркнула Золотова, потихоньку пробираясь к выходу. — И муж, которому я совершенно не интересна, как сексуальный объект, и потенциальный любовник… Как делить-то будете, мальчики?
Открывшаяся правда не желала вписываться в привычное мироощущение. У Златы случился банальный информационный коллапс. Полный распад твердой почвы под ногами, причем процесс разрушения запустили два самых любимых мужчины в её жизни.
— Злат, успокойся, — мягко произнес Мельников. Успокаивающе. Умиротворяюще.
Видно вид у неё действительно был немного сумасшедший, раз Фил так сильно разволновался.
— Золотинка, не нервничай ты так. Мы сейчас всё обговорим и придем к общему знаменателю, — вторил Марк, делая шаг к ней.
Они наступали с двух сторон, зажимая в клещи. Ага, ей совсем не улыбалось, быть зажатой между ними. Она боялась… Себя боялась! Она любила этих двух и сейчас наконец признала свои чувства, но эти чувства были неправильны и разрушительны. Самообман в данной ситуации был не к чему. Марка она любила, не могла обладать им в полной мере. Филиппа она любила, но он бросил её, не став бороться за их отношения. Не говоря уже о том, что для всех она невеста Кузнецова. Её загнали в тупик, и Злата не знала, как выбраться.
— Золотинка, я тебе еще не всё сказал, — Кузнецов предпринял попытку поймать её. Она вовремя отскочила и покачала головой. Ну нафиг этих двоих с их признаниями! С неё на сегодня хватит!
— Нетушки, дорогие мои, — она быстренько добралась до двери. — Мои расшатанные нервишки не выдержат больше ваших признаний! Оставайтесь вместе, любите друг друга. Желаю вам счастья и благословляю, а меня в покое оставьте. Окей? Хотя бы на пару дней. Я не железная. Ваши… откровения требуют переваривания. Долгого и нудного переваривания и усвоения, а пока…
— Но… — хотел было последовать за ней Филипп.
— Не стоит, — остановил его Марк, — когда она в подобном состоянии, её следует оставить в покое. Иначе жертвы будут…
Золотова оскалилась. Кузнецов знал её, как никто другой. Он понимал все её чувства, предчувствовал реакции. И сейчас это невероятно бесило Злату.
— Ладно, мальчики, я сама Вам позвоню, как буду готова к разговору…
Если конечно она когда-нибудь будет к этому разговору готова. Сама Золотова сильно сомневалась, что когда-нибудь сможет спокойно выслушать этих двоих и не натворить делов.
За ней никто не последовал. Запыхавшаяся Злата ввались в обеденный зал, где гости вечера продолжали веселиться. Кто-то ел, кто-то пил, кто-то танцевал. Эти пол часа для этих людей пролетели незаметно, а для Золотовой эти минуты стали решающими. Они изменили её жизнь. Девушка теперь не знала, что с этими изменениями делать.
— Ты чего такая растрёпанная? — неожиданный вопрос заставил Золотову буквально подпрыгнуть на месте.
Обернувшись, она заметила Мирославу, скрывающуюся под тенью огромного раскидистого папоротника. Девушка пила шампанское, несмотря на недавние наставления брата. Кузина Марка была явно чем-то расстроена, хотя и пыталась демонстрировать окружающему миру улыбку. Но улыбка больше напоминала оскал раненного животного.
— Ты в порядке? — обеспокоено спросила Золотова.
— Я о том же хотела спросить тебя? — хмыкнула Мира.
Злата потёрла лоб. Она наверняка выглядела не лучше страдающей по сводному брату Мирославы. Фил и Марк смогли довести её до ручки. Один сначала обвинил её в бог знает в чем, потом полез целоваться. Второй умудрился разозлить своим абсолютным спокойствием и недосягаемостью.
— Жить буду, — выдохнула девушка, — а вот мой жених и его дружок вряд ли…
— Уже успел
