The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Майкл Мэлоун

В начале 1959 года уровень продаж Fairchild Semiconductor вырос до полумиллиона долларов, а число ее работников – до сотни. Появился в ней и новый генеральный директор, Эд Болдуин. Болдуин казался верным и компетентным работником… до тех пор, пока он неожиданно не ушел со своей новой командой (и другими выходцами из Bell Labs, General Transistor и других компаний), чтобы основать свою собственную фирму – Rheem Semiconductor Inc.

Только после того, как ушел Болдуин, Fairchild обнаружила, что он ушел не с пустыми руками. Он захватил с собой копию «кулинарной книги» Fairchild, в которой описывался способ производства ее транзисторов – другими словами, планарный процесс.

Из воспоминаний Нойса: «Позже мы узнали, что им был нанят кто-то не из Fairchild, а университетский преподаватель, или что-то вроде того, которого попросили изучить книгу. И мы получили подтверждение этому. Так что это было довольно скандальное дело».[10]

Эпизод с Болдуином отразился на Fairchild в двух аспектах. С одной стороны, это сделало компанию гораздо более бдительной по отношению к защите ее интеллектуальной собственности, прописыванию контрактов с работниками и взаимодействию с увольняемыми. Но был создан прецедент; и в то же время в сознании многих сотрудников Fairchild появилась мысль о том, насколько просто прошло увольнение Болдуина – и как быстро он нашел необходимый капитал для того, чтобы основать свою компанию.

Болдуин был заменен Чарльзом Спорком, сыном водителя такси из Нью-Йорка, который доказал свою полезность как производственный эксперт в General Electric. Спорк был длинным, слегка зловещим, даже когда был в хорошем расположении духа, и гораздо более расположен к действиям, чем к словам. Больше, чем кто-либо другой, Спорк имеет отношение к тому, что Fairchild стала настоящей компанией.

То, что было менее заметно для окружающих, но не менее важно, – это что Спорк часто разрешал те споры, которые не мог разрешить Нойс. Много лет спустя Спорк будет вспоминать, что «самая большая проблема Боба была в том, что он сильно затруднялся говорить “нет”. Если двое начальников отдела имели разные мнения насчет того, что им следует делать, то тот, кто приходил к нему последним, тот и был прав, потому что он всегда говорил “да”».

Эта слабость Нойса как руководителя более чем компенсировалась его гениальностью – частью его легендарной харизмы – в привлечении самых талантливых людей с почти бесконечной преданностью. Спорк занимался производством, Мур – развитием продукции в лабораториях, Том Бэй – маркетингом высоких технологий, а четвертый, наименее известный, Дон Роджерс, занимался продажами Fairchild и наймом важнейших людей. Одним из таких был Дон Валентайн, который сразу взял на себя офис продаж Fairchild в Южной Калифорнии. Валентайн, который мог бы стать, вероятно, самым успешным венчурным капиталистом среди всех (Apple, Atari, Oracle, Cisco, Google и прочих), в свою очередь, нанял ряд молодых продавцов и маркетологов. Вскоре они станут иконами Долины – бросающийся в глаза Джерри Сандерс (с которым Валентайн регулярно имел конфликты), А. К. «Майк» Марккула (который впоследствии станет третьим основателем Apple Computer), Джек Гиффорд (Intersil and Advanced Micro Devices).

Достижение компанией уровня тех инноваций и успеха, которого достигли совсем немногие раньше и позже нее, во многом стало возможным благодаря талантам этих молодых людей – никому из них на тот момент не было больше тридцати – среди сотен других, которые поступили в Fairchild в ранние шестидесятые. На самом деле с 1961 до 1963 года. Fairchild была одной из самых заметных компаний в истории бизнеса, и, вполне возможно, здесь была самая плотная концентрация научных и деловых талантов – в такой маленькой, молодой компании. Именно об этих годах думали ностальгирующие Fairchildren – дети Fairchild. Достигнув успеха в мире бизнеса, они спрашивали себя: а что было бы, если бы они смогли остаться вместе и править миром полупроводников не одним поколением?

То, что делает Fairchild в эту эпоху такой живучей легендой, – это не только технологии исторического значения или даже умопомрачительная концентрация будущих лидеров индустрии и магнатов. Нет. Это – совершенное безумие: кутеж, вечеринки, культура составления правил по мере их необходимости в Fairchild в ее золотые годы.

Недостаточно просто пересказать историю тех лет. Проходили бесконечные пьяные вечеринки в соседнем салуне Wagon Wheel, на которых соблазняли работниц компании, разрушались семьи, поддерживалась вражда, а со временем – работники переманивались конкурентами. Бывали случаи, когда гений проектирования Боб Видлар, самый безумный из обитателей Долины, огорченный новым изобретением, выходил на улицу и срубал деревья, посаженные для благоустройства окружающего пространства. Постоянно пьяный Видлар вступал в драки до крови с конкурентами на демонстрационной площадке отраслевой выставки. Однажды он заблудился на пыльной Пятой авеню в Манхэттене в снежную бурю, пытаясь добраться до места – клиентской фирмы в Нью-Джерси. А еще был случай, когда земляк Видлара – Норман Дойл – ходил по коридорам Fairchild в мексиканской шали яркой расцветки – как мексиканский бандит, с мачете, ружьем и двумя нагрудными патронташами с патронами.

Но это, конечно, всего лишь легендарные моменты. Хотите действительно понять жизнь в Fairchild в ранние 1960-е – под либеральным стилем руководства Боба Нойса? Жизнь в компании с хорошо оплачиваемыми сторонниками радикальных реформ, убежденными (по основательным причинам), что они – это часть самой популярной компании на планете. Тогда примите, что для работы в этой компании нужно ценить динамичность каждодневной жизни в ней. Только в таком случае можно полюбить ежедневное безумие работы в Fairchild.

Одним из лучших описаний того времени был рассказ Маршалла Кокса, который поступил на работу в Fairchild в 1962 году. Он тоже станет одним из самых важных предпринимателей Кремниевой долины, но в тот день – день его собеседования, когда он забыл свое резюме, да еще и машина сломалась по пути на встречу в офис продаж в Южной Калифорнии, – он решил, что у него нет будущего в Fairchild, да и вообще в Долине.

«Я прибыл на собеседование примерно в 15:30, и я был в ярости. К тому моменту я понял, что это была пустая трата времени, так что я навалился на дверь и сказал Дону Валентайну, который был региональным менеджером: “Я – на встречу на три часа. Я опоздал на полчаса, у меня нет резюме, и у меня нет степени инженера электроники. Если вы хотите покончить с этим прямо сейчас, то мне плевать, но с меня хватит”».

Валентайн нанял удивленного Кокса на месте.

Неделю спустя Маршалл Кокс полетел в Область залива для посещения первой фазы ежегодных торговых совещаний Fairchild. Он с трудом понимал презентации в течение дня. К счастью, «к пяти часам все презентации были окончены и мы пошли наверх подкрепиться. В то время второй этаж еще не был закончен, так что это было похоже на большой чердак, наполненный почти пятьюдесятью или шестьюдесятью парнями, – и компания угощала нас кексами и виски. Именно так: кексы и виски. Я подумал – черт, это странная компания. И это – мои парни!».[11]