Корпорация Хэллоуин. Ваши кошмары - наша работа (СИ) - Чернышова Алиса

Мне, студентке-ведьме с неопределённым будущим, этого не понять, конечно. Но работу я постаралась выполнить как можно лучше. Всё же, Марджери, кем бы она ни была, оказала мне большую услугу, и я не собиралась её подводить. Да и относились ко мне тут по-доброму. Одна униформа чего стоила! Настоящая паучья шерсть, сотканная из паутины арахнида, была лёгкой, удобной, ласкала кожу, не позволяла ни замёрзнуть, ни перегреться, защищала от чужих глазливых взглядов… В общем, всех полезных свойств не перечислить. Да и вообще, не знаю, как пойдёт дальше, но пока мне определённо нравится эта работа.

Ну так должно же быть в моей жизни что-то хорошее? А то и так как-то мрачно получается. Вспомнить хоть эту ерунду с лордом Джеком. Я будто бы видела его у себя дома, за окном; и в библиотеке меж стеллажей; и из окна трамвая, в толпе. Можно ли поверить в такое совпадение? Уже вряд ли. 

Но что это значит? Мой разум играет со мной? Это побочный эффект ритуала? Или (чем тьма не шутит) настоящий Джек?! Хотя в последнее, конечно, поверить очень сложно, но другие возможные варианты звучали чуть ли не ещё более дико.

Вздохнув, я приказала себе отбросить тяжёлые мысли. Марджери сказала, что многие гости к ним очень чувствительны.  

Следующие двое посетителей были такими же молчаливыми, как и первый. Моя задача всё ещё заключалась в том, чтобы в тишине проводить их за столик, принести заказ и не отсвечивать. 

На следующем посетителе, худощавом седом юноше с болезненным лицом, планшет загорелся красным, требуя позвать Марджери.     

— Его я обслужу сама, — сказала она, — это мой молодой сородич, и людской дух для него — лишнее искушение. 

Понятное дело, что столик “сородича”, скрытый за ширмой, я обходила десятой дорогой. Но всё равно заметила, что ему поднесли еду в виде живой курицы. 

Что же, ширма очень кстати. 

А вот следующий посетитель…

— Господин ректор?! — опешила я, но Марджери, возникшая за спиной, слегка дёрнула меня за косу.

— Ни имён, ни титулов, помнишь? Так и быть, сегодня я его сама обслужу. Но впредь таких ошибок не допускай, хорошо?

Я кивнула. И изо всех сил попыталась абстрагироваться от того, кем могли бы быть посетители за дверями кофейни. Сегодня они — мои гости. Все до единого! И никак иначе. 

После этого рабочий день потёк споро. И уже через каких-то пару часов я подала свой первый “кофе с разговором” симпатичному бледному юноше. 

— Спасибо, — сказал он. — Ты новенькая? Обычно меня обслуживает Марджери.

— Первый рабочий день, — улыбнулась я. — И вот, пожалуйста, ваш кофе — с мороженым, шоколадом и ликёром. 

— Благодарю, — сказал он. — Откроешь мне окно? Интересно же, что там сегодня показывают! И да, можно на “ты”. Поверь, у себя в семье я наедаюсь официозом по самое не балуйся. 

Слегка озадаченная такой формулировкой, я отдёрнула штору… и изумлённо заморгала, обнаружив там торговую площадь. То есть, в принципе, ничего удивительного — если не считать того факта, что находится она на другом конце города.

— А, ты не знала? — слегка улыбнулся гость. — Пейзаж за окном всегда меняется. Это правило. Там никогда не показывают одну и ту же улицу. 

— Думаю, это отличная идея, — заметила я осторожно.

— Конечно. Это место вообще одно из лучших. Я прихожу сюда отдыхать душой. 

— Понимаю. Может, расскажешь, что тебя тревожит сегодня?

Он тяжело вздохнул.

— По правде, у меня опять проблемы с родителями. Понимаю, что довольно странно жаловаться на подобное в мои почтенные сто двадцать, но они порой бывают просто невыносимы!

Я постаралась не совсем ошалеть от “почтенных ста двадцати”. Да он на вид младше меня!

— О, не смотри так, — фыркнул он. — Высший вампир. Как ты поняла, рождённый, так что опасаться не стоит: всё цивильно. Но мы очень, очень медленно взрослеем… И потому нам сложнее съехать от родителей. По закону высшие должны жить под присмотром старших как минимум до ста пятидесяти — чтобы убедиться, что они… что мы не опасны для общества. Но я уж просто не знаю, как дождаться этого срока. Мои родители, несомненно, любят меня. Но порой у меня просто не хватает сил это терпеть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я вздохнула.

— Думаю, проблемы в отношениях между родителями и детьми не зависят от того, сколько тем и другим лет. 

— Ты права, разумеется, — слегка улыбнулся он. 

— Но сегодня, видимо, случилось что-то особенное? Что-то, что опечалило тебя?

— Оно не то чтобы прям сегодня… Тут следует признать: мама обожает книги. Это обычное дело для вечных, если честно. Как иначе проводить бесконечные годы, если не за самообразованием? И это, в целом, даже хорошо. Но недавно маме привезли сборник земной литературы, посвящённой вампирам — благо наши земные подручные знают, как она любит следить за эволюцией образа вампира в творчестве людей... И да, оказалось, на Земле отношение к нам довольно сильно изменилось. Что в целом логично, если вспомнить, как выросло человечество в моральном смысле. Но есть одна большая проблема: мать очень увлеклась какой-то совершенно глупой историей про человеческую смертную девушку и вампира. Тогда она решила, что неплохо было бы подыскать мне человеческую жену, чтобы разбавить хищные гены. Раз уж это нынче модно. Желательно попаданку, чтобы была чистокровным человеком. Красивую, наделённую породистой внешностью. И девственницу, потому что мама родилась шестьсот лет назад и всё ещё считает это важным требованием для аристократической невесты…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Ой, — сказала я. 

— Как итог, мне приходится проводить время с различными человеческими девицами. А мама всё надеется, что я воспылаю к ним неземной страстью.

— Ой-ой-ой…

— Да-да. Причём о нормальных девушках она не желает слышать. Ладно уж, я не стану говорить о вампирах и других хищных расах, хотя, по правде, подобным проще с подобными. Но мать не желает рассматривать даже ведьм, заклинательниц и прочих одарённых! По её мнению, это нынче дурной вкус. Мол, она прочла разные книги и согласилась с мыслью, что невеста без дара будет предпочтительнее. 

— Что же, — сказала я, — это сложно. Но она же не сможет заставить тебя жениться, верно?

— Нет-нет, — слегка улыбнулся он. — Как я уже говорил, мать любит меня. Но общаться с этими девушками мне всё же приходится, и это категорически невыносимо. 

— Они так уж плохи?

Он передёрнул плечами:

— Сложно сказать. В силу критериев, заданных матерью, они банально чересчур молоды. Моложе даже тебя. Причём все, потому что мать не рассматривает девушек старше двадцати одного. С её точки зрения они не годятся. Но в наше время найти красивую девственницу старше двадцати — не самая тривиальная задача. А сколько тебе лет, кстати?

— Мне двадцать три.

— Ну вот, действительно очень молода. Но ты ведьма, что предполагает близость к подлунному миру. С тобой проще. Эти же девушки… мне совсем не хотелось бы их обидеть, но говорить с ними мне категорически не о чем. И строить отношения при наличии такого ментального неравенства невозможно: у меня постоянно ощущение, что я общаюсь с группой детсада. Или с домашними животными. Какая уж тут любовь? А просто пользоваться ими мне не позволяет совесть… и здравый смысл. Всё же, для удовлетворения интимных желаний юноша вроде меня всегда может найти более очевидные (и менее проблемные) варианты, чем человеческая девственница хорошо если восемнадцати лет от роду. Которая, ко всему прочему, ещё и наверняка под влиянием матери и общей обстановки навоображала себе всякого… И прости, если слова мои кажутся слишком грубыми.     

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Нет, всё в порядке. По мне так ты вполне тактичен. Но ты не пробовал поговорить с матерью и объяснить ситуацию?

— Это не слишком помогает.

— Тогда… — я призадумалась. Шестерёнки в голове завертелись быстро-быстро. — Слушай! А почему бы тебе не пойти от противного! Заведи себе человеческую невесту!