Золотая сказка - Tvoi Dyrdom

и монотонность его шагов создавали вокруг него какую-то особую зловещую ауру. Ричарду даже начало казаться, что внутри грозных доспехов никого нет. В голову мальчика лезли неприятные образы иссохших костей под чешуйчатой сталью. Но даже оживший скелет казался чем-то нормальным, по сравнению с мыслями о пустоте внутри брони. Рыцарь же шагал и шагал, не оглядываясь и не останавливаясь даже на секунду, отчего мальчику думалось, что воин вовсе забыл о своём новом спутнике. Но Ричард упорно продолжал идти вслед за рыцарем, словно пленник, привязанный к мачте громадного корабля, несущегося по водной глади куда-то к скалам. Именно таким видел его Ричард — огромный и величественный чешуйчатый корабль, разрезающий толщу Леса своими исполинскими шагами. И пытаясь поспевать за этим неостановимым монстром, мальчик даже начал стыдиться того, как боялся стального лязга по началу. Зачем он бежал прочь, а не пошёл навстречу? Почему его так бросало в дрожь от этого звука? В глубине души мальчик даже стал завидовать рыцарю и его несокрушимости. Так они и шли, пока закатное солнце не начало тонуть в жёлто-оранжевых кронах. Погружённый в свои мысли Ричард не сразу заметил, как тени удлинились, а мир наполнился оранжево-розовыми бликами уходящего дня.

— Пришли, — неожиданно произнёс рыцарь и вонзил меч в землю перед белоствольным деревом. В ответ на это листья на нём тихо зашептали, будто Лес только что почувствовал боль.

Суровый и приглушённый голос рыцаря показался таким оглушающе необычным после целого дня тишины, что Ричард не нашёлся, что ответить, растерянно уставившись на меч.

— Я нашёл место для костра, — пояснил рыцарь и указал рукой под дерево.

Почти у самых корней белоснежного ствола росли безупречным кольцом странные бледно-синие грибы, похожие на большие луковицы.

— Это «ведьмин круг», как говорят в народе, — едва слышно продолжил рыцарь. Он неспешно и со скрежетом опустился на колени перед грибами и принялся старательно очищать пространство внутри круга от опавших листьев. — Таких мест не мало, но и Лес огромен. Найти эти круги бывает сложно, но это необходимо.

Вскоре под огненными листьями показалась чёрная почва, но рыцарь не остановился, впиваясь стальными пальцами чешуйчатой перчатки в грунт. Его движения были невероятно выверенными, будто он делал это не одну сотню раз и точно знал, что ищет под древом. И всего через пару минут внутри круга из чёрной земли стали проступать ослепительно белые кости. Они показались Ричарду такими белоснежными и идеальными, будто они были продолжением древа, под котором лежали. Очистив место достаточно, рыцарь всё с тем же скрежетом встал, но только для того, чтоб сделав пару шагов вновь бухнуться на землю, уперевшись спиной о ствол. Дерево вздрогнуло, а Ричард почувствовал, как от него повеяло теми же грустью и печалью, что и от того древа, под которым мальчик впервые увидел воина.

— Ударь в центр круга своим топором, — приказал рыцарь.

— Что? Но зачем? Это же… могила!

— Какое нам дело до мертвецов? Они своё отжили. Им будет в радость принести пользу, я уверен. Так что бей топором — я сказал.

— Нет… Нет! Я не стану! — Ричард сделал шаг в сторону, от сияющих белизной костей.

— Послушай меня, мальчишка! — рыцарь молниеносно встал и сурово сгрёб Ричарда в охапку, будто он был не тяжелее воздуха. Острая боль вспыхнула у мальчика в плечах. — У меня нет времени возиться с тобой! Я и так потерял день, и, видит Лес, их осталось мало! Хочешь понять, что ищешь и для чего ты здесь — делай то, что тебе велят!

Голос рыцаря звучал непривычно громогласно и жестоко. Ричарду показалось, будто яростные языки пламени беснуются под забралом вместо глаз. После гневной тирады воин разжал руки, и мальчик безвольно плюхнулся на землю. Плечи горели огнём от боли из-за железной хватки.

— Ударь. В круг. Топором, — сурово отрезал рыцарь.

Ричард медленно встал и снял со спины Мерглом. Спорить с нависшим над ним монстром больше не осталось сил. Мальчик покрепче взялся за рукоять топора и подошёл к кругу. Листва древа тут же отозвалась жалобным шелестом. Она словно почувствовала его намерения. Грибы-луковицы вдруг принялись в разнобой вздрагивать, будто бьющиеся сердца. Ричарду всё больше и больше не хотелось делать то, что приказал рыцарь, но грозная чёрная тень воителя возвышалась за его спиной. Пальцы мальчика впились в рукоять топора так, что костяшки побелели. Неожиданно Ричард почувствовал, как по жилам растеклась такая необузданная злоба и ярость, что даже застучало в висках. И чем сильнее он сжимал Мерглом, тем больше ненависти к костям в земле он чувствовал. «Да как они смеют лежать тут, такие идеальные, будто им плевать на мир вокруг?! Самовлюблённые снобы!» — кричала каждая клеточка внутри мальчика.

Не сомневаясь ни на секунду Ричард замахнулся и с силой опустил лезвие топора прямо в центр. Земля внутри круга подпрыгнула и глухо раскололась на десятки кусков, будто Ричард ударил по зеркалу. Но на белоснежных костях не осталось ни следа.

— Ещё, — прозвучал над головой мальчика приглушённый голос. — Ты потом спасибо мне скажешь.

От следующего удара грибы-луковицы обиженно зашипели и сдулись. Не дожидаясь приказа рыцаря, захваченный действом Ричард ударил в третий раз, и в ответ кости вяло зашевелились. И с каждым движением от них, поначалу едва заметно, стали разлетаться искры. Из плавных неторопливых скольжений кости перешли в диковатые подпрыгивания, закручиваясь друг с другом в хороводе. Огонь начал вырываться из самой середины адского танца. Но вот кости обрели гармонию, последовательность движений, перешли в жуткий вальс, охваченный пламенем.

— Началось. Истина, — успокоено выдохнул рыцарь и уселся под деревом. — Суровая и ждущая каждого, кто заходит в Лес. Все мы когда-нибудь становимся потерянными — тенями без имён и прошлого. Огни Лурата не несут спасения, мальчишка, только отчаяние и забвение в тряпье. Лишь истинное первородное пламя пробуждает души.

Присаживайся, мальчик. Твоё путешествие начинается по-настоящему.

— Зачем всё это? Так делать — не правильно, — растерянно проговорил Ричард, сев рядом с костром. Силы окончательно покинули мальчика, будто он вложил их все в безумную костяную пляску.

— Я не дикарь. И уж точно не делаю это ради забавы, — в голосе рыцаря слышались нотки смеха. — Кости давно потерянных, пляшущие в огне свой последний танец. Они даруют шанс найти частичку прошлого, навсегда исчезая в забвении. Иронично.

— Но я… Я не понимаю…

— Это и не нужно. Просто вдыхай.

Только сейчас Ричард заметил, что от танцующего пламени клубами валит странный призрачный дым. У него не было абсолютно никакого запаха, он не резал глаза — просто дымка, туман, если