Наследство Катарины 4. Крылатый демон. Часть 1 - Анна Богарнэ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Он заметит и выдаст себя. Хочешь наградить его наказанием? Он, итак, слаб, как и Хорн.
– Черный твой сын?
– Думаю, да.
– Ты не уверен? – удивилась девушка.
Бинар повел носом, будто ощущал ее присутствие и зашептал: – Катарина…
Свечение его кожи угасло, и он начинал сливаться с тем, что его окружало. Черный же наоборот выглядел отлично, даже блестел. Он вращал глазками по сторонам, а потом зарезал, и она поняла, что товарищи связаны. Девушка схватилась за сердце, кольнувшее от переживаний. Крылатый Бог перенес ее обратно на прекрасную поляну, в его золотых глазах она заметила подобие печали. Но спустя мгновение оно сменилось проблеском гнева:
– Есть лишь один способ выяснить, является ли Хорн моим сыном! Ты должна отправиться туда и найти их! Времени мало! Лишенные света звезды, волки быстро умирают. Когда ты освободишь его, дай ему это, – положил он ей на ладонь еще один перстень, только камень у него был черным, и оправа тоже. – Это фамильное кольцо. Я получил его от деда, а тот от своего. Если Хорн мой сын, камень наделит его силой. Если нет, кто знает… – умолк он, опуская плечи.
– Почему ты сам его не спасешь? Ты ведь сильнее меня! – возмутилась она, пытаясь понять.
– Я не могу вмешиваться в дела волков, – хохотнул он иронично. – Удивлена? Думала, я Бог? – рассмеялся в голос Эйнар, оглушая. – Исимида, пора тебе вспомнить, – схватил он ее за лицо, притянул к себе, и она погрузилась в его глаза.
Картинки мелькали, пленка отматывалась, и вскоре она оказалась посреди сада Стива: только не такого густого, как сейчас. Катарина оглядела шумно переговаривавшихся людей. Молодая, красивая, черноволосая девушка с ямочками на щеках, стояла поодаль, с восторгом переминаясь с ноги на ногу. В небе прогремел гром, молнии засверкали средь бела дня, и над людьми завис черный, крылатый Бог. Он пронзал людей золотыми глазами, прекрасный и величественный. Красавица не могла оторвать от него взгляда, нервно расправляя подол платья.
Катарина разглядывала ее: пышные формы, сочные алые губы, аккуратный нос, изогнутые дугой брови. Она, несомненно, была мечтой всех здешних мужчин. Эйнар приземлился на очерченное для него на траве место. Люди приветствовали его, подносили дары. Это были фрукты и овощи, золото, драгоценные камни, и даже картины. Он почтенно кивал им в знак благодарности. Девушка на негнущихся ногах, потея от страха, направилась к нему. Странное поведение бросалось в глаза, и Катарина поняла, что именно испытывает красавица.
Когда она предстала перед ним, их руки соприкоснулись. Не нужно было быть колдуном, чтобы догадаться, что происходит. Картинка сменилась. Лунной ночью, когда кровавая Луна правила балом, он спустился в сад без приглашения, чувствуя там ее присутствие. Они жарко целовались. Черные руки ласкали ее грудь, живот, ягодицы. Крылья хлопали у него за спиной от возбуждения. Эйнар был нежен в прелюдии, но обладал ею жестко, ритмично. Катарина зажмурилась, не желая подглядывать сцену чужой близости, и густо раскраснелась.
Следующий кадр. Они на перекрестке миров, нагие, лежат обнимаясь. Эйнар накручивает ее вьющиеся локоны себе на палец. Катарина заметила на нем кольцо с лунным камнем, и алое у нее.
– Ты Бог? – спросила девушка наивно, проглатывая ком в горле. Он рассмеялся.
– Нет, дорогая. Я – румит. Моя планета за миллионы световых лет отсюда. Думаешь, почему нам приходится встречаться здесь? Я хотел бы показать тебе свой мир, – вздохнул он досадно. – Мой вид обитает в этой Вселенной, и мы занимаем высшую нишу. Моя родная планета – Дарат, что означает крылатая, – потянулся он и поцеловал ее в губы.
– Благодаря тебе я стала такой сильной. Я ощущаю подъем постоянно! Это невероятно! – говорила она с придыханием, перстень начинал светиться.
– Ты как бездна, Исимида. И я в ней тону… – шептал горячо Эйнар.
Следующий кадр. Ссора. Исимида жаждет настоящую семью, а не жалкое подобие. Больше она не появится, и он знает об этом, отпускает. Боль в золотых глазах была знакома Катарине, и она его пожалела.
Следующий кадр. Исимида стара и умирает в кровати. В последний миг она раскаивается за то, что его покинула. Жизнь без любви была прожита зря, а их чувства оказались сильнее времени. И вдруг Катарина переносится ближе, к изголовью. Женщина поднимает на нее глаза и произносит:
– Не думала, что смерть так красива… – кашель вырывается у нее из груди.
Катарина бережно берет ее за руку, и из тела старушки, испустившей последний свой вздох, вылетает сгусток огненной, словно пламя, энергии. Она протягивает руку, и энергия вьется по ней, так же как и ее лучи. А после, взмыв сквозь крышу дома, покидает земной мир планеты «Гор».
Катарина возвращается на перекресток миров. Эйнар стоит к ней спиной, расправив широкие плечи.
– В той жизни ты была моей! – прогрохотал он, и мурашки побежали у нее по коже. – Я любил тебя больше всего на свете! Сотворил кольцо тьмы ради тебя! Но не мог прилететь навсегда. Ты бы умерла от старости, пока меня ждала. Моя любимая бездна! – девушка плакала.
– Прости меня. Прости, – шептала она ему в ответ.
– Давно простил.
– Как же ты прилетал тогда… за дарами? И к ней? – любопытство пересилило эмоции.
– Я могу перемещаться в пространстве. Но на это уходят все силы. После той встречи я долго лежал. Поэтому я прилетал раз в году, чтобы ниспослать планете урожай. Не смотри так! Никакой фантастики! Моя энергия благоприятно влияла на климат, —усмехнулся он. – Исимида тебе пора отправляться. Энергия места больше не губительна для тебя, ведь ты надела нужный перстень. Но у волков мало времени. Помнишь круг на траве, куда я приземлялся? – она кивнула, а он осторожно взял ее за руку. – Найди его. Люди намолили его на века, место стало энергетически сильным. Закрой глаза, подумай о планете Канум, и без труда окажешься там. Только помни, что вскоре силы угаснут, и ты начнешь истощаться. Нужно уйти до того, как это станет необратимо. Ты принесла мой перстень?
– Да, – она подумала о нем, и он засверкал золотом у нее на ладони. Девушка положила его на черную ладонь румита с планеты Дарат, и перстень мгновенно оказался у него на пальце.
Глава 4. Планета
Пустая шкатулка покоилась у нее на коленях, лиса жалобно взвизгивала, больше ей нечего было охранять. В пространстве рассекали алые, золотые и белые лучи, переплетаясь и поглощая друг друга,
