«Если», 2005 № 06 - Журнал «Если»

На улице продолжался грохот, который время от времени перемежался чмокающими звуками торопливо уползающих прочь домов. Дом Сэлли сочувственно вздрогнул, по мозаике волнами прошла рябь.

От толчка кофе в кружке заколебался. Я вытянул руку, чтобы не залить одеяло, и плеснул немного на пол. Дом принялся жадно всасывать лужицу.

— Никакого кофеина! — воскликнула Сэлли, вытирая следы кофе чулком. — От него дом становится слишком нервным.

Я уже открыл было рот, чтобы высказаться по поводу сумасшедших теорий Сэлли насчет домов, якобы способных заменить мужа, но тут дверь сорвало с петель. В гостиную ворвался прыгун в нелепой технократической броне, уселся и трижды выпалил в сторону двери: один заряд прошел сквозь дверной проем, а два других опалили плоть дома.

Мы с Сэлли нырнули за кушетку как раз в тот момент, когда в дверь вкатился второй прыгун и открыл ответный огонь; он не попал в противника, зато начисто снес со стены мозаику. Все мои органы ухнули туда, где они обычно спасаются в подобные моменты.

— Ты цела? — крикнул я сквозь грохот.

— Вроде бы, — отозвалась Сэлли. В паре дюймов над ее головой в стену врезался зазубренный кусок пластика. Дом взвизгнул от боли.

От шального заряда кушетка вспыхнула, и мы проворно отползли. Второй стрелок отступал под залпами, а первый исполнял механизированные гимнастические упражнения по всей гостиной, увертываясь от направленных в него выстрелов. Наконец второму удалось смыться, первый повернулся к нам, сунув оружие в кобуру.

— Очень сожалею насчет беспорядка, ребята, — пробурчал он сквозь забрало шлема.

Я онемел от возмущения. Однако Сэлли приставила к уху согнутую ладонь и гаркнула:

— Что?!

— Извините, — повторил стрелок.

— Что?! — снова крикнула Сэлли, затем повернулась ко мне: — Ты слышишь, что он там бормочет? — При этом она мне подмигнула.

— Не-ет, — протянул я. — Ни слова не разберу.

— Извините, — сказал он, на сей раз громче.

— Мы! Тебя! Не понимаем!

Прыгун раздраженно поднял забрало и рявкнул:

— Мне очень жаль, ясно?

— Сейчас узнаешь, что такое «очень жаль», — пообещала Сэлли и ткнула ему большим пальцем в глаз. Прыгун взревел и закрыл перчатками лицо, а Сэлли выхватила у него из кобуры «пушку». Затем постучала рукояткой по шлему, чтобы привлечь внимание, и отошла на несколько шагов, нацелив оружие на незваного гостя. Тот уставился на нее уцелевшим глазом, в котором стало постепенно отражаться понимание ситуации, поднял руки и сплел пальцы на затылке (см. процедуру ареста, пункт такой-то).

— Скотина, — припечатала Сэлли.

Звали этого прйдурка Ларри Роман, что объясняло слово РОМАН, нанесенное по трафарету на каждой части его доспехов. Выковырять его из брони оказалось задачкой посложнее, чем добыть мясо из клешни омара, и на протяжении всей этой процедуры он ругал нас последними словами. Но Сэлли невозмутимо держала прыгуна на прицеле, пока я стаскивал с него пропотевшую скорлупу, а затем связывал запястья и лодыжки.

Дом Сэлли был серьезно ранен, и я сомневался, что он выживет. В любом случае, его побелевшие и утратившие эластичность стены указывали на серьезность проблемы. Отобранная у Романа прыгалка оказалась любопытным и компактным устройством — ромбовидным, размером с предплечье, на вид отлитым из единого куска металла и покрытым непонятной мешаниной органов управления, словно впрессованных в его поверхность. Я осторожно положил ее на пол, не желая случайно перенестись в другое измерение.

Роман наблюдал за мной здоровым глазом (тот, в который ткнула Сэлли, набух и заплыл) со смесью возмущения и тревоги.

— Не волнуйся, — успокоил его я. — Играться с этой штуковиной я не стану.

— Зачем вы это делаете?

Я кивнул в сторону Сэлли:

— Это ее шоу.

Сэлли пнула тлеющую кушетку.

— Вы убили мой дом, — заявила она. — Вы, свинячьи задницы, постоянно вваливаетесь сюда и начинаете пальбу, совершенно не думая о людях, которые здесь живут.

— Как это — «постоянно вваливаетесь сюда»? Да сегодня трансустройство вообще было использовано впервые.

— Ага, конечно, — фыркнула Сэлли, — в вашем измерении. Ты немного отстал от жизни, парень. Эти гребаные прыгуны уже несколько месяцев носятся здесь и палят куда ни попадя.

— Врете, — не поверил парень. Сэлли облила его ледяным презрением. Я мог бы сказать ему, что одолеть Сэлли в споре невозможно. Я так и не узнал ни единого способа переспорить ее, но тупое отрицание здесь точно не сработает. — Послушайте, я офицер полиции. А тот, кого я преследую — опасный преступник. Если я его не поймаю, вам всем будет грозить опасность.

— Да неужели? — протянула Сэлли. — Даже еще большая опасность, чем та, которой вы, придурки, нас подвергаете, когда палите в нас?

Парень сглотнул. Лишившись брони и сидя в одном хайтековском нижнем белье, он наконец-то испугался.

— Я лишь исполнял свою работу. Защищал закон. А вот для вас это кончится большими неприятностями. Мне надо поговорить с кем-нибудь из местного начальства.

Я кашлянул:

— В нынешнем году начальство — это я. Я здешний мэр.

— Да вы шутите!

— Это административный пост, — сообщил я. В свое время я изучал древнюю историю и знал, что обязанности мэра некогда были совсем другими. Но я хорошо умею вести переговоры, а в наши дни это основное требование к мэру.

— И как вы собираетесь со мной поступить?

— Уж что-нибудь да придумаем, — заверила его Сэлли.

На рассвете дом Сэлли умер. Он испустил душераздирающий вздох, а из его сосков начала сочиться черная жижа. Воняла она отвратительно, и мы отвели дрожащего от холода пленника в мой дом.

Здесь было ненамного лучше. В разбитое окно спальни всю ночь дул холодный ветер, из-за чего нежные внутренние стены с тонкой корой покрылись изморозью. Но мои окна выходили на юг, так что, когда встало солнце, в уцелевшие окна полился маслянисто-желтый свет, прогрел стены, и я услышал, как внутри заструился сок. Мы налили себе кофе и продолжили спор.

— Я ведь уже говорил: где-то неподалеку бродит Осборн, а у него мораль шакала. Если я его не поймаю, всех ждет беда. — Роман все еще пытался убедить нас вернуть ему снаряжение и отпустить в погоню за злодеем.

— Кстати, а что он такого натворил? — поинтересовался я. Мне не давало покоя чувство гражданской ответственности — а вдруг этот парень действительно опасен?

— Да какое это имеет значение? — проговорила Сэлли. Она забавлялась с костюмчиком Романа, давя в пыль силовыми перчатками камешки из моего настенного орнамента. — Все они ублюдки. Технократы, — процедила она и раздавила очередной камешек.

— Он монополист, — ответил Роман, словно это объясняло все. Наверное, он правильно понял выражение наших лиц, потому что продолжил: — Он старший стратег в компании, которая делает сетевые фильтры для оценки релевантности. И они внедрили в компьютерные сети зловредные программы, которые ломают любые стандартизированные продукты конкурентов. Если его не арестовать, он станет владельцем всей информационной экологии. Его необходимо остановить! — воскликнул Роман, сверкнув глазом.

Мы с Сэлли переглянулись. Сэлли не выдержала и расхохоталась:

— Так что он натворил?

— Он занимался нечестным бизнесом!

— Что ж, полагаю, в таком случае у нас есть шансы выжить, — заключила она и снова взвесила на руке оружие полицейского. — Итак, Роман, ты говорил, что у вас только-только изобрели прыгалку?

Ее вопрос озадачил Романа.

— Ну, это… трансустройство, — подсказал я, вспомнив, как он его назвал.

— Да, — подтвердил он. — Его разработал ученый из университета Ватерлоо, а Осборн его украл — и был таков. Нам пришлось изготовить еще одно, чтобы пуститься за ним в погоню.

Ага! Наш поселок как раз и построен на костях университета Ватерлоо, и мой дом, наверное, стоит на том самом месте, где располагалась физическая лаборатория или где она до сих пор находится в технократическом измерении. Вот вам и объяснение моей популярности у прыгунов.

— А как им пользоваться? — небрежно спросила Сэлли.

Ее тон не обманул ни меня, ни Романа. Когда она пытается говорить небрежно, это более или менее эквивалентно обычному допросу третьей степени.

— Этого я сообщить не могу, — отчеканил Роман, придав лицу выражение суровой верности служебному долгу.

— Да брось ломаться-то, — сказала Сэлли, вертя в пальцах прыгалку. — Кому от этого хуже станет?

Роман молча уставился в пол.

— Значит, будем действовать методом тыка, — подытожила Сэлли и поднесла палец к одной из многочисленных встроенных кнопочек.

Роман простонал.