Отрави меня собой (СИ) - Звонарь-Елисеева Екатерина

Лавр прищурился. Несмотря на то, что в ее словах присутствовал здравый смысл, все равно она — язва.

— Мне Серега рассказал, как суть да дело было. Но я хочу твою версию послушать. Говори, — потребовал он и в ожидании склонил голову.

— Ага, бегу и волосы назад, — огрызнулась она.

Артём поскреб подбородок. Упрямая.

— Как будущий юрист, хочу сам разобраться в столь… сложном деле. Чтобы сделать правильные выводы и решить проблемы, в случае чего.

Оля выгнула одну бровь и ехидно, с видимым удовольствием, заметила:

— Известно, как вы проблемы-то свои решаете. Я даже вижу табличку на твоем будущем кабинете — Артём Лавров, адвокат пьяных мажоров, давящих простых смертных на дорогах. Заткнем деньгами родственников пострадавших или погибших. Хамство в общении приветствуется.

Лавр окинул ее голодным взглядом и кровожадно раздул ноздри. Вот бы этот ее язык заставить работать по назначению!

— А деньги-то вы реально взяли, милая. Так что не строй из себя оскорбленную гордость и святошу, — брови его издевательски поползли вверх.

— Вижу, ты уже владеешь приемлемой для твоего статуса версией происшедшего. Зачем же засорять свою голову ненужной информацией? — нисколько не смутилась девушка.

Артём пристально изучал Ольгу, пытаясь прочесть ее по лицу хоть какую-нибудь эмоцию. Она не собиралась открывать ему душу. Не стремилась навязать свое видение ситуации и не спешила оправдываться. Что с ней не так?

— Знаешь, не возьми вы бабло, я бы подумал, что ты другая. А ты, — его глаза превратились в щелки, — такая же корыстная, как остальные.

— У вас что, другого мерила нет, кроме как деньги? Жонглируете ими и жизнями людскими, — Оле надоел этот разговор, и она начинала раздражаться.

— Ты что-то имеешь против денег? — протянул он. — Уж не потому ли, что у тебя их нет? Деньги — это власть. Власть — это все в нашем мире. Так что да, мы можем позволить себе это все, — высокомерно заявил он.

— Разве что, кроме души, — язвительно высказалась она, поддавшись вперед.

— Что? — думал, ослышался. Девчонка снова ужалила его куда-то туда, что по ощущениям было сравнимо с ударом ниже пояса.

— Душа и муки совести для вас — непозволительная роскошь. Да, Лавр?

Артём угрожающе покачал головой и ухмыльнулся. Чертова девка! Она снова перебила все его мысли. Вывернула его наизнанку. Сломала, заставила исходить по ней слюной, мучиться жутким стояком. И даже шлюшки из клуба не могли утолить его дикий голод. Но не будь она такой колючей и неприступной, наверное, на нее бы даже внимания не обратил. Ладно. В лоб не получается пробить, зайдем с другой стороны.

— А что с малой-то? — он как-то упустил момент и поленился озадачиться ее состоянием более подробно, потому и корил себя сейчас. С ней явно что-то было не в порядке, если требовалось особое лечение.

Оля удивила его своим долгим взглядом, словно пронзала насквозь, желая увидеть подвох. Всего на пару мгновений ему показалось, будто она уставилась на его губы, затем лицо смягчилось, и дрогнувший голос выдал боль.

— Врачи и полиция сказали тогда, что если бы Маша не вылетела… если бы ее не выкинуло, она бы тоже…, — девушка поджала губы и упрямо проглотила слезы. — Она почти молчит с тех пор. Если и говорит иногда сама, то по слогам. Трудно говорит. Когда видит машину, ее может переклинить, и она начинает кричать. Все происходит спонтанно и страхом ее накрывает неожиданно. Специалисты говорят — такая реакция на шок и стресс.

Артём внимательно посмотрел в лицо Ольги. От ее слов стало дурно. Поддавшись вперед, он спросил:

— Лечение?

— Да. Мы потому и переехали в столицу. Здесь специалисты лучше, особые детские центры имеются.

— А цены не кусаются? — просто спросил он.

Оля опустила голову так низко, что ее лица он не успел рассмотреть, зато услышал раздраженное бормотание:

— Не твое это дело, Лавров.

— Вообще-то, у меня есть имя, — стало жизненно необходимо, чтобы она обратилась к нему по имени.

— Серьезно? — ухмыльнулась она. — И что же, представительнице серой массы разрешено обратиться к вам по имени?

Артём широко улыбнулся. Подтрунивает? Ну-ну.

— А знаешь ли ты, Оля, как опасно дразнить меня? — совершенно серьезно спросил он и удовлетворенно закивал черноволосой головой, стоило ей осознать смысл его слов и покраснеть.

— И в мыслях не было, Артём.

Определенно, ему понравилось, как звучало его имя, сказанное голосом этой отравы.

Пока поглощали еду, Артём бросал заинтересованные выразительные взгляды в сторону Ольги, та упорно глядела в свою тарелку и угрюмо молчала. Он почувствовал, как она снова закрылась. Решил пока не донимать ее вопросами, но услышать ее позицию стало жизненно важным. Сам того не замечая, рассматривал ее лицо, останавливал взор на губах. Когда натыкался на ее взгляд, молча млел от глаз. Понимал — общение с Медведевой делало его живым, еще чуть-чуть и он пропал. Девчонка будила в нем настоящие эмоции, не играла, желая увлечь его собой. Но как чертовски этого хотелось! Заманчивое настойчивое желание прижать к себе девушку, вдохнуть запах ее волос, а еще лучше запустить в них свои пальцы, свербело в нем, становясь невыносимее с каждой проведенной минутой рядом. Он желал ее до одури. Артём невесело улыбнулся своим мыслям. Такими темпами от высокомерного ублюдочного Лавра ничего не останется.

Тягостное молчание нарушил вызванный звонком официант. Артём даже не заметил, как девушка нажала на кнопку. И как умудрилась?

— Что-нибудь желаете еще?

— Мне домой пора. Дела, — твердо сказала Ольга, дав понять — разговор окончен.

— Счет, — велел Лавр.

Спустя минуту официант явился снова и положил узкую бумагу на стол. Ольга потянулась к своему рюкзаку и достала кошелек. Артём прищурился.

— Не напрягайся, я заплачу.

— Я как бы еще в состоянии… Нет, ты что себе позволяешь?! — возмущенно захлебнулась она, когда Лавр быстро встал и отобрал кошелек, засунув его себе в задний карман и приложил свою карту к терминалу.

Официант едва заметно улыбнулся.

С торжествующей победоносной ухмылкой Артём наблюдал, как на лице вскочившей со стула Ольги заиграло острое желание вырвать ему глотку. Но он только подтолкнул ее в сторону двери своим корпусом и скомандовал:

— На выход!

— Он еще и толкается! — вскипела девушка и двинула острым локотком ему в бок.

— Я и не такое могу, — он сверкнул наглой белозубой улыбкой, вцепившись в ее предплечье.

— Кто бы сомневался! Отдай мой кошелек, — потребовала она.

— Забирай.

Они вышли на улицу. По вечернему парку гулял прохладный ветерок, фонари желтыми вспышками выхватывали у сумерек кусочки пространства. Мажор остановился, уверенно расставив ноги и скрестив руки на широкой груди, словно приглашая ее к… Осознав, каким образом Лавр предлагает ей забрать ее вещь, она поблагодарила наступившее время суток, ибо щеки ее вспыхнули. Этот наглый самовлюблённый муд… мажор надеялся, что она станет шарить по его заднице?!

— Сам забрал, сам и верни, — каркнула она.

— И не подумаю. Тебе надо, ты и бери.

— Ты просто невыносим!

— Итак, Оля, правды я от тебя так и не дождусь? — напомнил он о себе. — Про аварию, имеется в виду.

— С чего вдруг? — насупилась она.

— Для сравнения. Сергей был очень убедителен. Да и официальное расследование признало происшествие несчастным случаем.

С губ девушки сорвался короткий смешок:

— Да на кой черт тебе моя правда, если ты сыт своей?

Артём неожиданно разозлился. До чего упертая девка! Неужели так сложно ответить, когда нормально просят, а не показывать свой скверный характер?!

— Я тебя когда-нибудь задушу! — зло прохрипел он, схватив ее за запястье и рванув девушку на себя.

Напряжение всех дней от самого первого до сегодняшнего, неутоленное дикое желание, раздражение на ее холодность искало выход. Она превратила его в зверя одним взглядом своих невозможных глаз, тембром голоса и ненавязчивым ароматом. Едва тело Ольги толкнулось в его, руки Артёма уже крепко стиснули ее в объятиях. Просто какой-то невероятный кайф!