Как заполучить чужого мужа - Полина Маслова

Я сама не заметила, как заснула, уронив голову на рукопись. Проснулась я от легкого щелчка замка. В квартиру вошел Феликс. Некоторое время он удивленно и молча смотрел на меня, потом спросил:

— Ты читаешь мою рукопись?

— Да… Она лежала на подоконнике и…

— И ты заснула, читая… — заметил он. — Так скучно?..

Я невольно промолчала, подыскивая слова. Мне было страшно обидеть его. Но и врать ему я тоже боялась — он был слишком умен и проницателен.

— Ну-ну!.. — улыбнулся мне Феликс. — Не стесняйся.

Я тронула рукой листы и решилась:

— Понимаете… Этот ваш герой… По-моему, с ним что-то не так…

— Да?.. Что же с ним не так— Ну… Он занимался предвыборной кампанией какого-то депутата…

— Это называется пиар, — объяснил Феликс.

— …И вдруг обнаружил, что его партнерша спелась с этим депутатом и поливает грязью его соперника…

— За отдельную плату… Да… — кивнул Феликс. — Это уже называется грязный пиар.

— И что же герой — ничего об этом не знал?

— Не знал.

— Но он ведь работал с ними! Как же он мог не знать о том, что происходит рядом?!

— Не знал, и все, — отозвался Феликс, слегка помрачнев.

Я понимала, что рискую вызвать гнев Феликса, но уже не могла не сказать ему о своей догадке:

— Быть такого не может. Скорее всего, он все знал. И даже сам этим занимался… А потом просто обнаружил, что партнерша изменяет ему с этим самым депутатом… Скорее всего, он был в нее влюблен… И только поэтому решил разоблачить их… Ну, из мести, что ли…

Феликс, прищурившись, смотрел на меня и молчал. Умолкла и я… Было ясно, что я попала в точку, и это доставило мне удовольствие… Сколько раз мне хотелось ударить Феликса за то, что он причинял мне боль с таким видом, словно не догадывался об этом: все эти разговоры про Зину, подробности их встреч, деловитая холодность по отношению ко мне… Ведь он не мог не знать о том, что нравится мне, не мог не чувствовать, как меня тянет к нему… Теперь такая возможность появилась у меня — смотреть на него невинными непонимающими глазами и убивать словами:

— Что?.. Я сказала что-то не то?.. Феликс молчал.

— Это все про вас? — спросила я.

— Что — про меня?

— Вы были влюблены в вашу партнершу, а она бросила вас…

— Чушь! — перебил Феликс и сел на подоконник, отвернувшись от меня.

Я не отрываясь, смотрела на его спину… Да, я ударила его, я причинила ему настоящую боль, и теперь больше всего на свете мне хотелось обнять его.

— Уж не знаю, каких там книг ты начиталась — в своей заштатной библиотеке… — глухо проговорил Феликс, не глядя на меня. — Но эта тебе явно не по зубам!..

Все, что произошло дальше, не зависело от меня. Это был порыв, взрывная волна. Я поднялась, скинула с себя рубаху. Я стояла перед Феликсом обнаженной.

— Феликс… — решительно сказала я. Он повернулся ко мне и замер.

Я внимательно смотрела на него и ждала. Я знала, что красива. И я любила его. Ему достаточно было лишь шевельнуться…

Но Феликс не шевельнулся, он только сказал:

— Опаньки…

И меня охватило отчаяние. Я стояла перед ним, бессильно опустив руки. Я уже не была уверена в том, что красива, в том, что люблю его.

— Оденься. Продует, — посоветовал Феликс. Вздрогнув, я запахнула рубаху на груди. Феликс подошел ко мне и, снисходительно улыбнувшись, скрестил руки на груди:

— Ты зачем сюда приехала? — спросил он. — А? Научиться эффектно обнажаться?..

Не выдержав, я отвернулась. Села на матрас. Я сидела, сжав губы, не глядя на Феликса.

— Не стоит, Полина… Таких умелиц здесь полон город… Этим в Москве никого не удивишь… Особенно твоего Вадима…

Передо мною снова стоял учитель, каждое слово которого было на вес золота. А я — я снова стала ученицей, чувства которой не имеют значения, главное — умение усваивать материал.

— А чем?.. — спросила я помимо своей воли. — Чем его удивишь?..

— Будь собой… Собой.

Я вопросительно исподлобья посмотрела на него.

— Вот такой, какая ты есть… Неумелой… Неправильной… Робкой… Не гони коней… Оставь это мужчине… Дай ему покровительствовать тебе… Учить… Он должен знать, что открывает тебе глаза на жизнь, что он всегда сильнее тебя и знает больше тебя, что без него ты пропадешь… Вот тогда он твой… И никогда!., запомни: никогда не говори мужчине, что влюбилась, как только что сказала мне!.. Поняла?

Я кивнула в знак согласия и, помолчав, добавила:

— Пожалуйста, извините меня…

— Ничего!.. — великодушно отозвался Феликс. — Зато теперь — после всего, что было, — мы вполне можем перейти на «ты»… Как ты считаешь?

— Да.

Лучше бы он ударил меня…

Я слышала, как захлопнулась дверь. Сжала пальцами виски… В этот момент все определилось, встало на свои места. Феликс никогда не будет моим мужчиной. Но он — мой учитель, мой партнер по бизнесу (пусть это звучит цинично, пусть!). Зато я не одна в этом мире, и это — благо.

Именно в этот момент я вспомнила о ручке, лежащей на подоконнике. Перевернув рукопись Феликса, я написала на оборотной стороне последней страницы: «Я родилась красивой, но бог знает где. В ужасной дыре, которая называется „Рабочий поселок“. И дальше взахлеб начала рассказывать самой себе о том, что уже знала, открывая для самой же себя много нового.

Это оказалось настолько увлекательно, что даже Феликс отступил на второй план. Когда он появлялся, я, конечно, радовалась ему, но радость эта была теперь уже иного рода: он, сам того не зная, приносил материал для моих тайных записок.

Бедная Зина тосковала в доме Алены. Особенно в первую ночь. Рассказывая об этом Феликсу, она сравнивала свои чувства с давними детскими ощущениями, когда впервые оказалась в пионерском лагере среди чужих детей, без мамочки. Видимо, пионерский лагерь был самым ярким событием в ее жизни. Боюсь, с тех пор она мало изменилась, разве что роль любимой мамочки отдала Феликсу.

Под матрасом Зина по привычке (уже не пионерской) держала фляжку с коньяком, чтобы время от времени утолять остроту одиночества.

В первую ночь сон совсем не шел к ней. Она не выдержала и, сделав несколько глотков нагретого матрасом коньяка, отправилась на цыпочках бродить по дому. В этом месте рассказа я слушала особенно жадно, мне хотелось представить себе дом Алены как можно более подробно. Ведь меня не пустили дальше калитки.

Счастливая Зина, и не подозревавшая о собственной удаче, брела по гостиной. Я видела ее глазами картины на стенах, полукруглый диван с подставками для ног, мягкие игрушки, заботливо разложенные по всему дому, коллекцию дорогих кукол (это было хобби Алены), камин, на полке которого стояли в ряд семейные фотографии… цветы… в доме всегда было много живых цветов…