Асмодей Pictures - Георгий Зотов

Собачка не унималась. Демон испытал раздражение.

В мгновение ока он применил заклинание безмолвия. Чихуахуа заткнулась, беззвучно тряся головой: теперь целый час она не сможет даже слегка взвизгивать. Оставив Серапиона молча разевать пасть, он спрыгнул со шкафа и скользнул на кухню. Отец Георгий сидел за столом, накрытым вышитой белорусской скатертью, читал «„Несвятые“ святые» архимандрита Шевкунова и полдничал: вкушал опостылевшие макароны, заедая чёрным хлебом. Корнелий сожмурился от злости. Собрав по сусекам мозга последние остатки магии, он попытался создать в голове отца Георгия яркий образ сочного тамбовского окорока. Священник застыл на секунду, после чего степенно перекрестился и вновь намотал на вилку макароны. «Вот всегда он так, — с ненавистью подумал Этельвульф. — И кто сказал, что искушать на чревоугодие легко? Голову бы отвинтил этому придурку. Это фотомодель на пирожное — взял и искусил. Школьницу на пепси. Украинца на сало. Мимоходом и худеющую домохозяйку на картошку из „Макдоналдса“. Буйство вариантов. А тут — ну хоть на стенку лезть. Вот же скотина».

Корнелий опрокинул со стола чашку с чаем.

Это максимум, что он мог себе позволить. Чашка лопнула на полу, как бомба, брызнув в разные стороны осколками и бурой жидкостью. Отец Георгий проводил её взглядом.

— Ох, напасть, — с огорчением сказал он. — Всё сегодня не так. Бес шалит, не иначе.

Этельвульф инстинктивно вжался в кухонную плиту. Неужели… у проклятого попа ясновидение? О, тогда бы это всё объяснило. Он приблизился к самому носу священника и помахал рукой. Скорчил неестественную рожу, высунув язык. Дико выпучил глаза.

Нет, тот не способен его видеть. Ему просто всё по хрену.

Чувствуя себя беспредельно несчастным, демон поплёлся в гостиную. Сев в кресло, освобождённое Серапионом, он с надеждой страждущего взглянул на иконы. Нет. Он уже старался портить их, выращивать на ликах плесень, менять оклады с серебряных на оловянные. ХОТЬ БЫ ЧТО. Да ладно это. Ещё ведь клал засушенный кизяк в ладанку, ломал свечи, бросал в ванну Библию. Священник тихо корил себя за забывчивость, рано пришедший возрастной склероз, просил Бога простить ему грехи и безропотно исправлял проделки Этельвульфа. Безысходность обуяла его — бес ощутил желание надраться до фиолетовых ангелов… Но нельзя, не раньше полуночи — ему ещё ехать на «человеческую работу». Итак, чревоугодие? Не катит. Гнев? Если этого человека не возмутила кровавая каша из собственного попугая, чем ещё его можно разгневать? Гордыня? Отец Георгий сроду ничем не понтовался. На работу-то на метро ездит, как последний нищеброд! Лень? Вот уж этот на службе в церкви иногда с раннего утра до поздней ночи. Алчность? Корнелий замучился мысленно внушать попу сэкономить бабло на то и это… бесполезняк. Остальное не стоит и упоминаний. Остался лишь последний грех, против коего редко кто способен устоять… но на исполнение надо брать кредит. Да Сатана забери всех…

Когда же он сможет создавать ману и деньги из воздуха?

Этельвульф поднялся из кресла. Он ощущал, что с ним происходит УЖАСНОЕ. Креатив истощился. Из яростного и мощного демона он мутировал в убогое беспозвоночное. Каждый адский день бес приходит к проклятому священнику и вяло пытается подбить того на грех. Опрокидывает чашки, проливает воду на пол, приносит с улицы собачье говно (дабы свалить на Серапиона), запускает под обои тараканов и блох. Фактически он ведь уже сдался: все эти вялые телодвижения чисто для галочки. Столько времени прошло — священник не поддаётся. Оставалось брать кредит, но если и это не сработает, тогда… впрочем, ещё имеется, как говорят в популярной игре, «помощь друга». По правилам миссии, бес имел право обратиться за идеями к приятелям. Увы, и тут облом. Мурмур одержим маниакальной идеей мочить домашних животных, Елизандре сейчас точно не до бывшего любовника, а Хамад уже на грани помешательства в тщетных поисках восемнадцатилетней целки. Слушайте, куда податься несчастному демону?

Отец Георгий вернулся в комнату и первым делом раскрыл Библию.

«Вот же урод, — возмутился Этельвульф. — Нет, чтобы телевизор включить, как все нормальные люди. Он любил себя жалеть, ощущая, как ужасно ему не повезло, но… тут любой архонт скажет — всегда легче соблазнить иерарха церкви с „Мерседесом“, квартирой за миллион баксов и любовницей под видом прислуги, чем святых старцев или подвижников. Правда, бывали и случаи откровенно похуже. Например, однажды корнуэльскому бесу Эдмунду (их матери приходились друг другу кузинами) выпало сбить с пути истинного монаха-отшельника на Валдае. Энтузиаст Эдмунд подошёл к делу нестандартно и с креативом: сам переоделся монахом и явился в пещеру, с порога воззвав к Господу, смиренно прося разъяснить ему смысл слов Божиих. И что? Не прошло и года, как гад-отшельник вчистую распропагандировал беднягу Эдмунда как безмозглого белого кролика. Тот отрёкся от бесовства, стал поститься, принял схиму — и в итоге тоже удалился в пещеру по соседству. Говорят, сейчас он пьёт только святую воду, ест только просвирки, горячо и неустанно молится. Вот это и есть самое страшное. Был демон — и нету демона. Да уж, с попами только слабину дай — засосёт, как в болото». Корнелий уныло посмотрел на часы — пора в офис. Опять всё прошло безрезультатно. Как же он ненавидит праведников! Как же он терпеть не может блюдущих честь! И как он обожает самых обычных человеческих попов, люди как люди: украсть, трахнуться, сожрать грудинку в пост — вот это по-нашему… Сучий потрох. Да чтоб ему макаронами своими подавиться, блядь.

Покидая дом, Этельвульф не отказал себе в удовольствии разбить горшок с кактусом.

— Бог дал, Бог и взял, — заметил священник, не отрываясь от Библии.

— Да знаю я! — вяло огрызнулся демон, выходя за порог. — Сто раз уже слышал!

Глава 6

Покушение

(Преображенская площадь, офис газеты «Любовь»)

Человек в чёрном костюме ещё раз приложился глазом к оптическому прицелу.

Улица как на ладони, просматривается отлично, волноваться нечего. Он занял хорошую позицию — солнца нет, блики на стекле его не выдадут. Винтовка, правда, старовата — «СВД», «драгуновка», — но зато не подведёт, не заклинит в нужный момент. После покупки внушительного слитка золота он приехал сюда — во второй эсэмэске был заботливо указан точный адрес. Ключ от помещения покоился под половиком — так наивно и по-детски, словно в семидесятые… сейчас в Москве никто подобным образом не поступает. В квартире гостя ждало многое. Хорошая комната. Снайперская винтовка, завёрнутая в промасленную тряпочку. Адрес профессионального ювелира. Холодильник, полный еды. И раскрытая на журнальном столике Библия, с заботливо подчёркнутой фразой.