Французская Советская Социалистическая Республика - Анатолий Гладилин

- Я же не предлагаю вам целоваться и не называю "Боречкой". Итак, что будем пить? Виски? Вино?

- Кофе.

- 0'кэй! Сейчас заварим. Вы всегда такой серьезный?

- Всегда.

- Жалко.

Лида принесла дымящийся кофейник, две чашки, но себе в стакан плеснула виски.

- Вас таскают в ДСТ?

- Естественно, я ждала, что вы мне зададите этот вопрос. Уже два очка в мою пользу. Согласны?

Я согласился.

- Что касается ДСТ, то меня туда изредка приглашают, а таскают, извините, это у нас.

- Три ноль в вашу пользу. И о чем спрашивают?

- Как обычно - о чем, мол, меня спрашивали в КГБ?

И я отвечаю, что, мол, спрашивают о моих знакомых французах.

Я кивнул головой. Все правильно. И впрямь, глупо скрывать, что мы "таскаем" бывших советских гражданок, которые приезжают в Союз повидать родственников. Любишь кататься - люби и саночки возить, иначе в другой раз не дадим визу. И западным разведкам это известно. Но с теми дамами, что на нас не работают, мы ограничиваемся беседами об их иностранных знакомых. В нашем хозяйстве все может пригодиться.

- Ваше здоровье!

Лида пригубила виски. Я потянулся за кофейником и вдруг явственно услышал, как хлопнула дверь - та, с черного хода, в глубине коридора. Лида следила за выражением моего лица. Я налил кофе в свою чашку.

Женщины в разведке - самые несчастные люди. Причем я имею в виду не добровольных и платных стукачек, которых у Комитета пруд пруди и которые за пятьдесят рублей или за путевку в интуристовскую поездку готовы заложить кого угодно. "Поверьте мне" (второй раз цитирую письмо Ленина к кронштадтским матросам), так вот, поверьте мне, мы знаем, с каким дерьмом нам приходится работать. Московские и ленинградские проститутки, фарцовщицы, мелкие спекулянтки, карманные воровки - кого только нет в наших картотеках! Гораздо хуже стукачки по призванию, которые нашими руками хотят свести личные счеты. Знаменитая история, когда одна солидная дама (между прочим, секретарь парторганизации в НИИ) пыталась посадить своего мужа только за то, что тот ушел от нее к молоденькой лаборантке.. На вести на человека поклеп - довольно просто, защитить - сложнее. Целый сектор большого отдела отбивался в течение месяцев от фронтального наступления бесноватой бабы, ибо было известно, что ее бывший муж ни в чем не виноват, ни ухом, ни рылом. Однако сейчас речь идет о другом, о настоящих кадрах, которые мы вербуем в разведку.

Как правило, мы занимаемся еще с университетской скамьи заманиванием романтикой приключений, материальным стимулов, работой за границей. К тому же когда не сложилась личная жизнь, тянет к перемене мест. А тут возникает выбор: или шебуршиться в средней школе Улан-Удэ и кругом, куда ни посмотришь, одни черти косоглазые, или консульство в Риме и торгпредство в Лондоне. Есть над чем поразмыслить. Правда, до Рима и Лондона - дорога дальняя. Мы долго девушку обкатываем, пока она не начинает верить, что работает за идею. А поверит она в идею обязательно, в силу своей женской натуры, ибо женщина все идеализирует, и в любви, и в жизни, без романтической пелены для нее не жизнь, а проклятый, скучный быт. Вот тогда кадр созрел. Но всячески подогревая и поощряя эту романтику, мы прекрасно отдаем себе отчет, что нам этот "кадр" необходим главным образом как баба, которую в нужный момент надо подложить под интересующий нас объект. А когда женщина прозревает - уже поздно, кругом она повязана. Вот почему среди них так много алкоголичек и наркоманок. И еще есть статистика самоубийств в советских зарубежных колониях, но она - за семью печатями, даже я в нее не заглядывал.

Лида в момент нашей в ней встречи была на перепутье.

То есть уже все про себя знала, однако романтику еще сохранила. Как я потом понял, она к нам пошла по идейным соображениям. Конечно, дело ей "сшили", но дело послужило лишь формальным толчком. Француз, с которым она уехала из Союза, подонком оказался, ничтожеством. Это в Москве была любовь и восторженная блондинка, загадочная русская душа.

А как вернулся он с ней в Париж, его родители ему на пальцах объяснили, что для карьеры другая жена нужна, со связями и с собственной квартирой в придачу. Француз подсчитал, согласился и сказал Лиде "пардон!" А куда ей было деваться? Девка без кола и двора, в чужой стране, со специальностью "структурная лингвистика", на которую, как легко догадаться, при тогдашней безработице о-о-огромный был спрос... В Москву же ей возвращаться с разбитым корытом гордость не позволяла. Ведь в глазах подруг - королевой во Францию отправлялась. Так она и мыкалась в Париже, живя В грязном арабском квартале, перебиваясь редкими частными уроками, и полагала, что жизнь ее кончилась. Посему ненавидела своего подонка мужа, а вместе с ним и его Францию. Может, дальше у нее и наладилось бы, однако потянуло домой. Домой же надо приезжать с форсом, с подарками и деньгами, иначе родители заподозрят неладное. Но деньги в Париже на улице не валяются.

Вот и задумала она провернуть выгодную комбинацию с золотыми монетами. И - повторяю - деньги ей нужны были не для себя - родителям жаждала вручить пару тысчонок на кооперативную квартиру с барского плеча... Как водится, с размаху угодила в нашу сеть.

Тут, на счастье, умный ей следователь попался. Разгадал ее. Мы подключились, поняли - девка будет работать за идею, реванш у Франции и у мужа-ничтожества брать. Далее пошло веселее. Русской переводчицей можно большие деньги заработать, особенно когда советские фирмы оказывают ей предпочтение.

Так вот, продолжаю, наступил момент, когда и она догадалась, что мы ее ценим, мягко говоря, не за аналитический ум и решительный характер. Но признаться окончательно в этом себе самой - катастрофа, вторая и ее жизни. Страшно. Тут я появился и показался ей принцем-царевичем, королем королевичем, за которого можно ухватиться и который вытащит. Да я, идиот, тогда этого не понял. Я же себя и впрямь принцемцаревичей считал и согласился бы только на королеву. Верка меня почему захомутала? Да потому, что на пермской помойке с разбитым носом лежал, вот она и подобрала. А разве сравнить Лиду с Веркой? Лида была на два порядка выше.

Ладно, дело прошлое.

Итак, налил я себе кофе, а по коридору шаги, и Лида, чувствую, иронически наблюдает за выражением моего лица.

Я сахар в чашку кладу, размешиваю, глаз не подымаю.

Мужской голос с порога по-французски:

- Добрый вечер, мадам, месье!

Лида встает и небрежно так роняет:

- Борис Борисыч, я пошла спать. Когда будете уходить, меня разбудите, чтобы я вам такси вызвала и перед консьержкой нежно поцеловала.

И вот, когда Лида удалилась, я поднял голову, взглянул на вошедшего и на миг не поверил своим глазам. Сам пришел! Молодец Белобородов, лихо провернул!