Обрученная с ветром - Шеннон Дрейк

Руки Дефорта обвились вокруг Анны.

— В чем дело?

Она прильнула щекой к его бронзовой груди.

— Я хочу, чтобы ты извинился перед мисс Вудбайн сегодня вечером, — серьезно сказала она.

— Что?

— Пирс, ты очень знатен. Близкий друг короля. Ты должен подавать пример при дворе. И я никогда не видела, чтобы ты вел себя так скверно! Пожалуйста, извинись перед ней!

Она слышала, как он скрипнул зубами. Она поняла, что он не собирается извиняться. Он готов ради нее почти на все, это она знала. Кроме того, чтобы идти против своей совести. Девушка по-настоящему разгневала его.

Что ж, это хорошо, не так ли? И в самом деле, ей вовсе незачем ревновать.

Но от этого все, о чем она собиралась просить его, становилось гораздо более сложным.

— Пирс…

— Анна, она своенравная маленькая скандалистка, и, насколько я могу судить, она нуждается в хорошей порке.

— Она слишком взрослая для хорошей порки, — тихо вздохнув, произнесла Анна. — Она своевольная…

— Она вполне могла кого-нибудь убить, Анна, она была так безрассудна, и…

— Она действительно великолепно ездит верхом.

— И абсолютно уверена в собственных способностях. Она заслуживает, чтобы ее побили…

— Ты побил ее сегодня днем.

— Я не скакал наперегонки…

— Скакал.

— Так хотелось Бевульфу, — оправдываясь, сказал он.

Анна рассмеялась и легонько притронулась к его носу.

— Ты превзошел ее. Прояви некоторое милосердие.

Он потряс головой, странно нахмурившись.

— Не думаю, чтобы кто-нибудь когда-нибудь превзошел ее, Анна. Потому что не думаю, что она в состоянии понять, что ее превосходят. Нет, я не стану извиняться перед ней.

— Но…

Он шевельнулся, пылко глядя на нее и прижимая к себе.

— Миледи, я не стану извиняться перед ней, и я не позволю ей снова встать между нами!

— Но, Пирс… — начала Анна, довольная.

— Но, Анна!

— Право, тебе следует пожалеть девушку.

— А в чем дело?

— Ну, ее отец когда-то был очень близким другом лорда Виктора Брайанта, и он доверил ему опекунство над Розой на то время, пока она живет в Англии.

Пирс нахмурился.

— Но Виктор Брайант в прошлом месяце умер. Поэтому она осталась на попечении Джемисона Брайанта.

Анна вздохнула:

— Он действует мне на нервы. Он один из ближайших друзей моего брата, и он всегда… о, я не знаю! Он очень привлекательный мужчина…

— Ага! — поддразнил Пирс.

Она бурно затрясла головой.

— Привлекательный, но неприятный. Я благодарю Бога, что я — совершеннолетняя и полноправная наследница, иначе бы я боялась, что Джером попытается вручить меня — тело, титул и состояние! — именно Джемисону. Честно говоря, я боюсь за девушку.

Пирс пожал плечами.

— Ее отец еще жив. Не думаю, чтобы молодой Джемисон на самом деле обладал какими-либо правами на нее.

— Возможно, нет. Но все же…

— Кроме того, — сказал Пирс, — она, может, и заслуживает брака с каким-нибудь неприятным, но привлекательным мужчиной. — Он перевернулся, ухмыляясь и нежно проводя пальцем вокруг ее груди. — Знаешь, ее отец хочет заполучить меня.

Анна лениво улыбнулась в ответ, приглаживая его темные волосы.

— Я слышала об этом.

— И что же? — Он изогнул бровь.

— Ну, ты явно задет за живое. Это одна из причин, по которой она беспокоит меня. Ей нужен супруг, но не Джемисон Брайант!

— Ну, не беспокойся за нее. Это все равно что волноваться из-за тигрицы. Что ж, хорошо, любовь моя! Присматривай за ней, как, я полагаю, ты уже решила поступить.

— Да. Но, Пирс, я очень хочу, чтобы ты использовал ради нее свое влияние.

— Мое влияние! Анна, я не знаю…

— Тебе следует просто поставить всех в известность, что ты заинтересован в девушке, что, может быть, она — под твоим покровительством. Это может обеспечить ее безопасность.

— А кто ей угрожает?

— Такие, как ее опекун! — сказала Анна. — Джемисон и Джером — очень хорошие друзья. И хотя в нем течет моя кровь, мой милый братец иногда способен на определенные… — она заколебалась. — Он любит интриги и хитрости, Пирс. И иногда он может быть злым.

Пирс засмеялся.

— Злым, а?

— Его хитрости…

— В наши дни все при дворе плетут интриги. Твой брат, может быть, и злобный. И Джемисон Брайант — эгоистичный и незрелый. Что же касается Розы, она — маленькая ведьма. Она получает по заслугам.

— Пирс, Роза Вудбайн действительно очень добрая и храбрая.

— Откуда ты знаешь?

Анна колебалась.

— Только несколько дней назад, любовь моя, Джемисон поймал меня в западню, — беспечно сказала она.

Это было куда хуже, чем она хотела показать, но, зная нрав Пирса, она удержалась от рассказа о том, что произошло, когда она имела несчастье очутиться наедине с другом своего брата. Все они сопровождали короля в поездке на юг, и Джемисон почти вынудил ее лошадь сойти с тропы — намеренно, в этом она была уверена. Но Роза Вудбайн наткнулась на них и мгновенно почувствовала, что Анна попала в беду. Роза настолько великолепно владела лошадью, что с легкостью притворилась, будто не справилась с ней, почти растоптав Джемисона, и позволила Анне удрать.

Анна тронула его подбородок.

— Она превосходная наездница, любовь моя. Словно удивительный маленький рыцарь, она налетела вихрем и прогнала этого гадкого парня.

— Что делал этот гадкий парень?

Она помахала рукой в воздухе.

— В сущности, ничего. Просто я была в неудобном положении. И Роза была очень храброй и доброй, спасая меня от этой неприятности. Так что, Пирс, ради меня, не предложишь ли ты ей свое покровительство?

Он вздохнул.

— Анна, для тебя я готов почти на все. Она под моим покровительством. И оно будет для нее исключительно щедрым — если ты сможешь держать ее подальше от меня.

Анна поцеловала его в нос.

— Непременно. А теперь…

— А теперь я не хочу больше о ней слышать!

Она подняла на него глаза, но он начал целовать ее.

— Пожалуйста, хоть немножко побудем вместе! — хрипло сказал он.

Она хранила молчание, снова вкушая его поцелуи. Через несколько мгновений она полностью забыла о мисс Вудбайн.

К великому неудовольствию Пирса, он не мог отвлечься. Даже лежа с Анной, он видел перед собой лицо Розы Вудбайн. Фантастическое богатство ее волос, их цвет! Изгиб ее губ, ощущение ее тела, прижатого к нему, изумрудная зелень ее глаз, сверкающих…

Он внезапно вздрогнул, изумленный желанием и последующей волной неловкости, овладевшей им. Она была всего лишь девочкой. Хорошенькая простолюдинка, ни больше, ни меньше. Хорошо, она красива. И все же…