Зона поражения - Василий Орехов

Бубна грустно смотрел на меня. Я представил, как у него в черепной коробке вращаются барабанчики с цифрами, нарисованными лимонами и знаками доллара.

— Сынок, ты в Зону ходил или в кино с девочкой? — наконец проронил он. — Ты лучше меня знаешь, как там ситуация меняется каждую минуту. У меня была кое‑какая обрывочная информация, но если бы я имел точный маршрут с детально нанесенными на нем ловушками, согласись, я бы тебя не стал нанимать за такие бабки. Послал бы вон своего оболтуса какого‑нибудь, Сироту, например. То же самое и с этой штукой. Никто не знает, что она такое. Никто не знает, как с ней толком обращаться, на что она способна. Ты ее забрал, я перепродал дальше, а изучать и использовать ее по назначению будут совсем десятые люди. Ты понимал, на что идешь.

Я молча смотрел ему в переносицу. Несколько мгновений мы играли в гляделки, потом Бубна огорченно крякнул.

— Ну, добро.

Он опустил руку под стол и защелкал рукоятью походного сейфа. Я напряженно слушал: щелк‑щелк‑щелк — тр‑р‑р‑р‑р — щелк‑щелк — щелк‑щелк‑щелк — щелк — тр‑р‑р. Баловство, конечно, хренушки так чего определишь, но в нужный момент самая мизерная информация может здорово помочь. Проверено. Так что последовательность щелчков и прокрутов лучше запомнить. На всякий непредвиденный случай, как говорил один страус.

— Вот так. — Бубна придвинул ко мне перетянутую резинкой пачку денег, которая уже лежала на столе. ‑

Это как договаривались. И еще за моральный ущерб. — Он бросил сверху две пачки потоньше, составленные из бумажек другого достоинства. — Без обид?

— На обиженных обычно воду возят, — солидно заметил я, сгребая деньги. — И рельсу кладут.

— Следующую работу — берем? — как бы между прочим поинтересовался Бубна.

— Нет, — немедленно отозвался я, старательно подравнивая края пачек, чтобы они уместились в объемистом внутреннем кармане. — Следующую работу — не берем. Ложимся на дно и пару недель глубокомысленно пропиваем вот эти три пачки. Аут.

— А потом опять придешь в долг вымаливать? — хмыкнул Бубна. — Кой черт — пару недель! Сейчас выйдешь в зал, проставишься всем пару раз — и снова пустой.

— Сдается мне, ты малость преувеличиваешь, отец, — с достоинством заметил я.

— Короче, есть у меня для тебя небольшая сезонная халтура, — проговорил хозяин кабинета, технично пропуская мои возражения мимо ушей. — Легкая, не напрягайся. Не как в последний раз. Значит, имеем группу интуристов. Имеем в финансовом смысле, не в сексуальном, не смотри на меня так. Свихнувшиеся на экстриме интуристы хотят сафари в Зоне. За ценой не стоят, но желают за это получить все самое лучшее. Лучшее снаряжение. Лучший маршрут. Лучшего ведущего — тебя то есть. Лучшего помощника ведущего — ну, Гурвинека там или вон Хе‑Хе. С Хе‑Хе они поговорили вроде, он им понравился. Короче, надо потаскать группу из пяти человек по Зоне, пострелять с ними псевдоплоть, проследить, чтобы не совались туда, куда слепая собака хрен не сунет. Маршрут выбираешь сам, все честно. Сам себе хозяин. Денег насыплют полную шапку. Минус мои проценты и некоторая сумма в общак клана. Идет?

— Заманчиво… — Я почесал в затылке. — Только я действительно выложился в последний раз по полной. Все, не могу, отец. Аут. Подбери им кого‑нибудь другого.

— Я не могу подобрать другого. Проблема в том, что им нужен именно ты.

— С какой это стати их заинтересовала моя скромная персона?

— Я посоветовал, — простецки ответил торговец. — Они потребовали в проводники не просто суперопытного сталкера с безошибочным чутьем на опасность, но еще и самого везучего сукина сына. То есть такого, который постоянно вылезает из абсолютно безвыходной задницы и делает это достаточно давно. И я подумал, что раз они выкладывают такие бабки, надо вести бизнес честно и предоставить им именно такого сукина сына. Вообще эти штатовцы придают везучести очень большое значение, они ведь там у себя страшно суеверные все. Не веруют как следует в Господа нашего Иисуса Христа.

Я припомнил, что в последний раз, в котловане, действительно вылезал из полной задницы несколько раз подряд, и мысленно был вынужден согласиться с Бубной. Хотя сравнение мне не понравилось. Нет, не понравилось.

Решив, что молчание затягивается, Бубна назвал сумму. Сумма оказалась такая, что если бы это число упало на пол, нолики раскатились бы по всей комнате.

Это несколько меняло дело. Но найдется ли в Северном полушарии человек, способный меня переупрямить, когда я в дурацком настроении и уперся рогом?..

— Из самой безвыходной ситуации выбрался Черный Сталкер Дима Шухов, — произнес я. — Повезло необыкновенно. Пусть наймут его в проводники. И заодно Юру Семецкого, в помощники ведущему.

— Ладно, Хемуль, — Бубна поспешно выставил перед собой ладонь, словно заранее отметая все, что я скажу ему дальше. — Ты вымотался и перенервничал. У тебя были трудные сутки. Отдохни, сынок, попей прозрачного, покувыркайся с Дианой. А завтра вечером приходи опять. Приходи и соглашайся. Только не тяни, потому что послезавтра утром вакансия уже будет занята. — Он замолчал и выжидающе посмотрел на Джо. Бармен кашлянул.

— Проводить? — поинтересовался он.

— Проводить, — милостиво кивнул Бубна. — И это… — он брезгливо ткнул мизинцем в лежащий на столе серебряный портсигар. — Фельдшеру.

Сдав на обратном пути портсигар с добытым мной ценным артефактом кому‑то из охраны, Джо снова занял пост за стойкой. А я снял кепку Патогеныча с моего стула и опустился на свое место.

— Кстати, — обратился я к Джо, — Бубна в чем‑то прав. Налей‑ка всем ребятам, кого я знаю в этом баре, на четыре пальца прозрачного за мой счет. Будем считать, что сегодня я несколько раз подряд возвратился с того света, а это необходимо отметить, пока Дима Шухов не наказал за жадность. Молодняку не наливай, и вон тем уродам в углу, и вон тому типу тоже — я его в первый раз вижу.

В зал я вернулся вовремя. Подиум как раз покидала Гюзель, которая, пикантно наклоняясь, собирала по всей сцене раскиданные предметы своего нижнего белья. Едва только она скрылась за бархатным занавесом, иллюминацию слегка притушили, и все физиономии в баре разом повернулись к сцене. Вот подонки, сейчас станут пялиться на мою подругу, лакая мое пойло. Дуплет! Поубивал бы гадов.

Хотя где‑то и приятно, конечно. У них‑то такой девочки нет и не будет никогда.

Динка вылетела в круг света на подиуме мягко, но хищно, словно пантера. В этот раз она была одета под байкершу: тугая кожаная юбочка, едва прикрывающая бедpa, тертая джинсовая куртка с вышитым на спине блестками именем «DIANA», черные туфельки на высоком каблуке и с острыми носками, стилизованные под «казаки». Музыка, сопровождавшая ее эффектное появление, принадлежала — правильно, «ZZ Тор», группе, культовой среди байкеров уже более полувека. Ухватившись за шест, Динка стремительно провернулась вокруг него, а затем резко наклонила голову, словно норовистая кобылка, и тут же запрокинула ее в такт бодрому реву техасских бородачей из динамика, позволив своим шикарным волосам черной бабочкой метнуться вперед, а потом свободно расплескаться по плечам. По залу прокатилась волна оживления, Муха восхищенно засвистел в два пальца.

Отточенным движением красивой головки Диана снова заставила волосы взмыть в воздух, одновременно распахнув кожаную куртку и тут же снова укрыв свое плоское пузико от посторонних взоров. На ней был черный кожаный топик. Еще у нее была новая татуировка пепельного цвета по всему телу, как у якудза, однако по отдельным кускам рисунка, видневшимся из‑под одежды, пока невозможно было разобрать, что это такое.

Динка раздевалась вдохновенно и энергично. Куртка полетела на пол, и пузико стало наконец доступно для всеобщего обозрения. Покрутившись по сцене и позволив самцам со всех ракурсов оценить свою затянутую в кожу идеальную фигуру, Динка под музыку начала вылезать из топика, словно змея, сбрасывающая шкуру. Под топиком обнаружился черный лифчик. В течение пяти следующих минут эффектно избавившись от юбки и лифчика, она продемонстрировала свою безупречную грудь четвертого размера и шикарные бедра. Заведя публику до предела, она наконец стащила с крутых бедер трусики, коротко вышагнула из них и движением ноги отправила их в публику. Счастливым обладателем трусиков стал Мавпа. У Динки была крепкая вздернутая попка, которую так и хотелось обхватить ладонями. Потом софиты внезапно вырубили, и в полумраке ярко вспыхнула разными цветами люминесцентная татуировка моей подруги, на свету выглядевшая серой и невзрачной. Это был дракон, который словно прижался к Динке сзади, обхватив ее двумя лапами под грудью, обвив ноги до самых щиколоток длинным хвостом и деловито положив морду ей на плечо. Выглядело это страшно эротично, у меня даже нос зачесался от возбуждения.