Последний десантник - Сергей Зверев

– Может, шкуру с него снять? – поинтересовался Седых.

– И что мне с ней делать? – хмыкнул Лавров. – В нашем гарнизонном кафе «Звездочка» на стене повесить?

Подойдя к лежавшему Равилю, Батяня погасил все еще трепещущий купол его парашюта, отцепил карабин и свернул шелестящий шелк. Мубаракшин был бледным: видимо, уже потерял немало крови. Виновато глядя на Лаврова, он с трудом приподнялся на локте и прохрипел:

– Андрей, ты уж извини меня… Я когда прыгнул, сразу в зону турбулентности попал. Завертело, я сразу не сориентировался, а когда понял, что и к чему, уже было поздно. Понесло, о скалу затылком и спиной ударился, я сознание и потерял… Ну, и сам видишь.

Начало задания выглядело – хуже не придумаешь. Потеряно время, один травмированный, которого к тому же еще предстоит поднять из расщелины на плато. А ведь тот полковник из Генштаба проинструктировал: сразу же после приземления немедленно связаться с Центром.

– Так, Леша, доставай свои приборы и по-быстрому настраивайся, – в голосе Батяни прорезались командные нотки. – А я сейчас попытаюсь разобраться, что у нас с Равилем…

К счастью, все оказалось не столь серьезным, как могло показаться с самого начала. У Мубаракшина был сильный вывих ступни, перелом трех ребер, несколько серьезных ушибов головой о скалу и, судя по всему, сотрясение мозга. Однако вряд ли его можно было считать полноценным бойцом: Равилю следовало приходить в себя как минимум несколько недель, и желательно под хорошим врачебным надзором.

– Ты же у нас сам доктор, – напомнил Батяня задумчиво. – Что посоветуешь?

– Надо бы заняться самолечением, – спокойно ответил Мубаракшин. – Клиники тут, в радиусе километров ста, явно не предусмотрено.

– Как же ты самолечением собираешься заняться? – удивился командир. – У тебя ведь тут ни гипса, ни спецсредств.

– Пару уколов обезболивающего – и до ближайшего населенного пункта доковыляю, – криво улыбнулся Равиль.

– Давай-ка я тебе раны перевяжу да посмотрю, что там с твоими ребрами, – предложил Лавров.

Тем временем Комаровский уже извлек и настроил АСС, то есть аппарат специальной связи, состоящий на вооружении элитных диверсионных групп. Этот прибор, напоминающий небольшой нетбук, сочетал в себе свойства спутникового телефона, мощнейшего компьютера с выходом в Интернет, пункта слежения за камерой БЛА и, естественно, спутникового навигатора. Титановый корпус позволял выдержать наезд большегрузного грузовика, а водонепроницаемый корпус делал его пригодным для использования даже в снегу и под дождем. Старлей мгновенно вышел на связь и деликатно протянул командиру наушники с микрофоном.

– Докладывает командир спецгруппы, позывной Батяня, – произнес майор Лавров. – Десантировались в заданном квадрате. Во время приземления один человек получил травмы средней степени тяжести. Пострадавшему оказывается помощь. Мною принято оперативное решение – продолжать выполнение задания. Какие будут указания?

Центр помедлил с ответом, и это не удивляло: никто не мог дать гарантии, что группа Батяни, имея при себе раненого, сумеет быстро и грамотно выполнить приказ. Указания последовали лишь спустя минут десять.

Во-первых, следовало безотлагательно распаковать грузовой контейнер, сброшенный вместе с группой. Среди многих полезных вещей там были полноприводной квадроцикл и беспилотный летательный аппарат. БЛА следовало немедленно запустить в северо-восточном направлении – снабженный онлайн видеокамерой, летательный аппарат вполне мог зафиксировать одну из баз боевиков свергнутого президента. После обнаружения такой базы майор Лавров должен был немедленно связаться с Центром и доложить о ее координатах, чтобы получить дальнейшие инструкции.

Во-вторых, Равиля Мубаракшина следовало погрузить на квадроцикл и транспортировать до ближайшего населенного пункта, где ему могли оказать квалифицированную помощь. Конечно, для московского руководства этот форс-мажор выглядел неприятным, однако легендирование группы Лаврова в качестве «российских геологов, работающих в пограничном районе соседнего Казахстана», давало некоторые шансы не попасть впросак.

– Так, мужики, ставлю задачу, – Батяня снял наушники с микрофоном, поднялся. – Сейчас мы на специальном подъемнике «лепесток» транспортируем Равиля наверх. Затем разбираемся с грузовым контейнером. Запускаем БЛА, проводим аэрофотосъемку. За это время отдыхаем, обедаем и приводим себя в порядок. Вопросы есть?..

…Уже наверху, перетаскивая Мубаракшина по обледеневшему плато, Лавров вспомнил, что оставил свой стропорез внизу, рядом с убитым барсом. Спускаться, чтобы отыскать его среди снега и камней, не было времени. К тому же у командира было слишком много других безотлагательных дел, и спустя какой-то час он уже позабыл и о потерянном десантном ноже, и даже о недавнем поединке со страшным хищником…

А зря.

Глава 8

Малиновое солнце переваливалось за серый срез тучи. Ласковая волна переливалась всеми оттенками аквамарина. Белоснежные чайки пикировали и подхватывались у самой воды. Роскошная мотояхта, оставляя за кормой ровный пенный след, отходила от небольшого курортного городка на берегу Красного моря. По правому борту медленно проплывали скалы, искусственные сады и белоснежная громада гостиницы, в которой и нашел приют свергнутый диктатор со своей камарильей.

Сам Александр Арзибекович сидел на носу в шезлонге, с напряженным видом цедил виски и слушал сына Адилбека.

– Не понимаю, папа, чего ты так из-за этого дурака Латыпова разволновался? – увещевал Адилбек почти ласково. – Ведь все у нас хорошо: вон, все мировые СМИ уже третий день на ушах. Я сегодня в Интернете смотрел: запрос «Союз за стабильность» занимает первое место по количеству запросов во всех поисковых системах. Значит, все поверили, что такая экстремистская группировка действительно существует и что плавучие мины…

Экс-руководитель страны нетерпеливым жестом прервал монолог сына.

– Ну, появилось это обращение экстремистов на YouTube. Ну, просмотрело его там несколько сотен тысяч человек. Ну, поверили на какое-то время… Но ведь Латыпов прислал еще одно видеообращение, и притом адресованное не так называемому мировому сообществу, а лично мне, законно избранному руководителю страны. Мол, «на дно залягу», «такая операция дорогого стоит»… Шантажист, а? Ты представляешь, какой чудовищный скандал начнется, если эта запись будет обнародована? На том же YouTube, например. Да нас с тобой местный черножопый президентишка на своем личном самолете в так называемую Гаагу отправит, только бы с Западом и с Москвой отношения не портить!

– Ты же ему лично столько денег дал, – возмутился сын.

– Ну и что? Если он экономические санкции получит – тут жареным может запахнуть!

Официант в матросской форме сменил ставшую теплой бутылку на запотевшую, поправил вазу с фруктами и выгнулся знаком вопроса – мол, еще что-то?

– А что у этого Латыпова конкретного может быть? – Адилбек кивком попросил подавальщика удалиться.

– Все. Ведь те мины вниз по течению он и отправлял. Да и расстрел свадьбы в аиле он организовал…. Вместе с этим тупорылым уродом.

– Ты про Абуталипа?

– А то про кого же еще?

– И чем это плохо? Террористы-северяне из «Союза за стабильность» взорвали каких-то грязных баб в лагере беженцев, южане ответили расстрелом свадьбы. Папа, сейчас же там резня по полной программе начнется! – Адилбек возбужденно заходил по палубе. – Ты ведь сам этого хотел. А Латыпова бояться не стоит. Подумай, что он скажет? Что является террористом, причастным к массовым убийствам…

– …после чего сразу же скроется. Или пообещает прийти куда надо с повинной, – резко перебил бывший диктатор. – Или придумает еще какой-нибудь ход: мол, я всего лишь исполнитель, меня запугали, а настоящий заказчик – президент страны. Ведь факты у него совершенно неопровержимые, понимаешь? Сынок, ты действительно такой идиот или только прикидываешься?

– А что? – Адилбек быстро опрокинул рюмку виски и заморгал непонятливо.

– Ведь на всей этой истории со взрывами и расстрелами можно заработать деньги. Очень много денег, – молвил Александр Арзибекович сухо и отчетливо – будто дрессировщик щелкнул шамберьером над ухом бестолкового животного.

Яхта неспешно переваливалась с волны на волну. Через открытый световой люк машинного отделения донеслись глубокие вздохи двигателя. Миновав залив, яхта взяла курс к южной оконечности мыса.

Сын угрюмо смотрел на пологий песчаный берег, мучительно переваривая информацию.

– Сколько же он хочет за молчание? – наконец спросил он.

– Пока неизвестно. Но, видимо, немало… Несколько миллионов долларов как минимум.

– Так ведь это мусор, а не деньги! – раздраженно отмахнулся Адилбек. – Проще заплатить…