Девочка в стекле - Джеффри Форд

— Я сказал Кейт, что, возможно, мы потратим еще двадцать долларов на это досье.

Он завел «корд», и мы тронулись с места.

— Так что же ты нашел?

— Малыш, я настоящее золото. От взгляда обманок ничто не может скрыться.

— Ну хорошо, ты — золото.

— Догадайся, кто посещал Барнса во время своей поездки по Штатам.

— Сдаюсь.

— Не кто иной, как Артур Конан Дойль.

— Писатель?

— Ну да.

— И что с того?

— Да этот Барнс искренне верующий, на него призраки слетаются, как мухи на мед. Феи, привидения, духи, сеансы, спириты — ты о них только говоришь, а он в них верит. Ему можно дырки от бубликов продавать. Я нашел статью о том, как Конан Дойль гостил у Барнса, и там говорится, что оба испытывают интерес к спиритуализму. Барнс типичный лох.

— Это все очень интересно, но как это поможет встретиться с ним?

— Вот тут-то и зарыта собака. В другой статье, напечатанной несколько лет назад, упоминается приятель Барнса по Гарварду и близкий друг… догадайся — кто?

— Паркс.

— Эй… — Антоний так резко повернулся ко мне, что машина зарулила на встречную полосу.

— Смотри за дорогой, — посоветовал я ему.

— Откуда ты знаешь? — спросил он, выруливая обратно.

— Я видел гарвардский диплом на стене в комнате Паркса, когда мы приезжали туда в первый раз. Просто догадался.

— Ты с каждым днем все больше похож на босса. — Антоний покачал головой и добавил: — Значит, нужно, чтобы Шелл поговорил с Парксом, а тот позвонил Барнсу и замолвил за нас словечко. Вот и все дела.

— Ну что ж, пожалуй, это может сработать. У нас, кажется, неплохой улов.

— От нас ничто не может скрыться. Ничто.

Шелл посчитал, что у нас было маловато времени на сбор сведений, но нашей работой остался доволен и признал, что план Антония вполне разумен. Я слышал его телефонный разговор с Парксом. Наблюдать за тем, как Шелл проводит в жизнь свои желания с помощью слов, было все равно что смотреть, как метатель ножей с расстояния в двадцать ярдов рассекает волосок. Он приправлял свою болтовню упоминаниями о матери Паркса — та наверняка была бы рада узнать, что мы помогаем бедняге Барнсу. Когда Шелл закончил, Паркс был готов, если нам понадобится, звонить хоть императору Китая.

После этого мы стали ждать. Прошел день. Мы просмотрели газеты — не продвинулось ли дело вперед. Поисковые отряды продолжали свою работу, рыла носом землю полиция, но девочку, живую или мертвую, так и не обнаружили. Шелл размышлял над теми крохами, что мы ему принесли, а чтобы понять, с чем, вероятно, ему придется столкнуться, он позвонил нескольким своим друзьям, вращавшимся в высшем обществе. Он пытался выяснить, не было ли у нашего объекта сомнительных сделок и все ли в порядке у него с семейной жизнью. Но Барнс, хотя и был до неприличия богат, казался человеком незапятнанным, с какой стороны ни посмотреть.

Ближе к вечеру второго дня, когда Шелл и Антоний отправились покупать местные газеты, а я только-только отделался от миссис Хендриксон после жестокого сеанса постановки среднеанглийского произношения, зазвонил телефон. Я бросился через кухню в кабинет и на пятом звонке схватил трубку.

— Алло, — сказал я, переводя дыхание.

Ответом мне была тишина, и несколько секунд я даже думал, что опоздал. Потом раздался тихий голос:

— Ноlа.[21] — Затем последовала пауза. — Ты знаешь, кто это?

Сердце у меня было готово выскочить из груди.

— Да, — ответил я.

— Вы тут оставили кое-что, когда были в последний раз, — сказала она.

— Сомбреро?

— Si.

— И ты показывала его кому-нибудь?

— Solamente los fantasmas,[22] — сказала она.

Я выдавил из себя смешок.

— Si lo quieres, ven esta noche.[23] В одиннадцать часов на берегу за особняком.

— А что будет, если я не приду? — спросил я.

Но она уже повесила трубку.

ВОТ ЧТО СЛУЧАЕТСЯ ПО ВЕЧЕРАМ

В десять часов вечера в тот день Антоний прошел по коридору к Инсектарию, постучал в дверь и сказал:

— Босс, мы с малышом едем прогуляться. Мне нужно сигарет купить. Хочешь с нами?

Мы надеялись, что он не выйдет из своей комнаты, — Шеллу достаточно было разок взглянуть на нас, и он сразу бы понял: мы едем не просто прогуляться. К счастью, он только отозвался из-за закрытой двери, на что я и рассчитывал.

— Нет, я лучше останусь — вдруг Барнс попытается связаться с нами.

Я не испытывал никакой радости от того, что мы скрываем наше предприятие от Шелла, но Антоний категорически настаивал на том, что Шелл не должен узнать про шляпу.

— Шелл не очень-то одобряет проколы, — так он преподнес мне свою точку зрения.

— Да он сам прокололся тем вечером.

— Ты, малыш, не понимаешь. Я тебя туда отвезу. Ты возьмешь шляпу у этой девушки, и мы вернемся раньше, чем народ просечет, что к чему.

Я согласился: не нравилось мне видеть силача в таком затруднительном положении.

Антоний знал место на Северном берегу, неподалеку от имения Паркса, где была принадлежащая муниципалитету лестница, — она вела к берегу со скал. Все имения располагали собственными частными спусками, но доступ к ним был обычно перекрыт запертыми калитками. Скалы представляли собой превосходное дополнение к системе безопасности, а поскольку большинство участков на побережье находились в частной собственности, найти проход к берегу было довольно затруднительно, если только вы не были готовы топать по пляжу от одного из восточных городков.

Примерно в пол-одиннадцатого Антоний съехал на обочину дороги, проходившей через лесок. В темноте была видна просека — это и была дорога к проливу.

— Выйдешь на берег — поверни на запад. До имения Паркса отсюда три четверти мили, — сказал он. — И ради бога, не сломай ноги на этой лестнице.

— Ты будешь ждать меня здесь?

— Я доеду до ближайшей забегаловки, выпью пивка, возьму пару пачек и вернусь через сорок минут. Если я все это время буду сидеть здесь и появятся копы, то они пожелают узнать, что я делаю. Так что пошевеливайся. Без опоздания.

— Там темно.

— Ну да, по ночам обычно бывает темно. Не волнуйся, ночь сегодня лунная, и, когда выйдешь из леска, все будет не так уж и страшно.

Я вздохнул, покачал головой и вышел из машины.

— Удачи, — сказал Антоний, когда я хлопнул дверью.

Потом «корд» тронулся с места и через несколько секунд исчез из вида.

Хотя дни в конце сентября стояли еще теплые, тем вечером было прохладно и ветрено, с востока задувал ветерок. К ясно ощутимому запаху морской воды примешивался запах близкой осени. Все регалии Онду я оставил дома, и на мне была обычная уличная одежда — двигаться в ней было проще, к тому же мне не хотелось вызывать насмешек Исабель. Именно она, возникая перед моим мысленным взором, заставляла меня топать по лесу, в котором не было видно ни зги. С ветвей падали желуди, а в кустах возились мелкие звери. Если призраки в самом деле существовали, то более подходящего места для встречи с ними и представить себе было нельзя. Я осторожно двигался вперед, вздрагивая при каждом потрескивании и хлопке.

Антоний был прав: стоило мне приблизиться к краю утеса, как сквозь сосновые и дубовые ветки ко мне пробился лунный свет. Когда я наконец вышел из леска и остановился на верхней ступеньке лестницы, слева от меня, на востоке, засияла молочно-белая полная луна, а в пенистой воде пролива я увидел отраженный свет маяка. Я начал спускаться по шаткой деревянной лестнице, крепко держась за перила, хотя был риск оцарапаться. Лестница оказалась довольно крутой, но ступеньки время от времени прерывались небольшой площадкой, после которой лестница резко меняла направление.

Добравшись наконец до берега, я вздохнул с облегчением, но, посмотрев на шаткую лестницу, понял, что путь назад будет еще труднее. Здесь, рядом с водой, ветер разгулялся не на шутку. Я оглянулся в поисках какого-нибудь ориентира, чтобы не пропустить лестницу на обратном пути. Если луну затянет облаками, тут запросто пройдешь мимо. Шагах в пятидесяти к востоку я увидел ржавеющие останки старого буя — он стоял наклонившись, наполовину занесенный песком. Я сделал себе зарубку на память — если дойду до буя, нужно будет вернуться назад; затем повернулся на запад и пошел.

Широкая прибрежная полоса была усеяна камнями и разбитыми ракушками, отчего под ногами шуршало, словно я шел по гравийной дорожке. Я вернулся мыслями к Исабель, спрашивая себя: зачем она меня пригласила? Ответы могли быть самыми разными — от шантажа до варианта, предложенного Шеллом: я ей просто понравился. Я надеялся на второе, а потому не взял с собой денег, и хотя видел девушку всего один раз, никак не мог ее забыть.

Я прошел где-то с милю, остановился и огляделся. Береговая полоса была здесь пошире, а у основания утеса находились большие скалы и камни. Луна продолжала светить, хотя казалась теперь меньше и быстро поднималась по небу. Облаков стало больше, и они время от времени заволакивали луну, но в ее свете я разглядел подход к лестнице. Я понятия не имел, ведет она к имению Паркса или нет, миновал я нужное место или не дошел до него. После пристального обследования обнаружилось, что калитка перед лестницей не заперта, а открытый замок висит в скобе.