100 великих свадеб - Марьяна Скуратовская

Завершились церемонии роскошным банкетом. Король и королева сидели не рядом, а на разных концах стола. За вторым столом сидели шотландские и бургундские дамы, за третьим – церковные сановники (причём, по воспоминаниям современников, деревянная чаша с вином за этим столом постоянно ходила по кругу и никогда не оставалась пустой).

Среди блюд, подававшихся там, стоит упомянуть огромный поднос, на котором была фаршированная голова дикого кабана, вокруг которой были установлены тридцать два флага – самого короля Иакова и его лордов. А когда повар поджёг голову, то это яркое, необычное зрелище, как упоминалось, привело в восторг бургундцев, которые, принадлежа к одному из самых богатых дворов в Европе, знали толк и в еде, и в развлечениях. После этого на королевский стол поставили корабль, сделанный целиком из серебра, очень тонкой работы, а потом потянулась длинная вереница слуг, вносивших роскошные блюда.

Бургундские придворные остались довольны свадебным пиром, однако… после него не последовало танцев, что очень их разочаровало! Пришлось утешаться турнирами, которые начались на следующий день. Через неделю, получив от короля дорогие подарки, бургундцы отправились обратно. И снова, как месяц назад, Мария плакала – на этот раз расставаясь с родной страной уже навсегда.

Такова была плата принцесс за право выйти замуж за короля и стать королевой…

Карл Смелый, герцог Бургундии и Маргарита Йоркская

Карл, последний герцог из династии Валуа, правитель Бургундии, игравшей немаловажную роль в политических шахматных партиях на карте средневековой Европы, Бургундии, со всеми её богатствами, человек отважный и жестокий, как полагалось тогдашнему властителю, был одним из самых известных людей своего времени. Так стоит ли удивляться тому, что его свадьба была отпразднована с пышностью, поражавшей даже тогда? Её помнили, ей подражали, её пытались превзойти. И если использовать выражение «свадьба века», то свадьба Карла Смелого была, безусловно, свадьбой века. Пятнадцатого.

Карл был женат трижды. На французской принцессе его женили, когда ему было семь, а ей тринадцать, но через пять лет, так и не успев стать ему настоящей женой, она скончалась. Второй брак, с Изабеллой Бурбонской, подарил герцогу единственную наследницу, дочь Марию, но одиннадцать лет спустя Карл овдовел. В третий раз его выбор пал на Маргариту Йоркскую, свою не столь уж дальнюю родственницу, сестру короля Англии Эдуарда IV – в поддержке этой страны он весьма нуждался. Бургундия и Англия объединялись против Франции и Людовика XI, и этот политический и семейный союз предстояло отметить так, чтобы на него обратила внимание вся Европа.

17 мая 1468 года в Англии официально объявили о предстоящем браке принцессы Маргариты с герцогом Карлом, а в Бургундии начали спешно готовиться к свадьбе. В Брюгге сзывали мастеров со всей Фландрии, которым предстояло создать костюмы, драгоценности, гобелены, мебель, доспехи, оружие, всевозможные украшения для улиц, подмостки, декорации – словом, всё, бургундский герцог и его приближённые не скупились на оплату самых красивых и дорогих материалов. Позднее один из джентльменов, сопровождавших принцессу, напишет в письме домой, что никогда не видел ничего подобного и что этот двор можно сравнить разве что с двором короля Артура… А ведь сам он приехал не из маленькой, никому не известной страны, а из Англии!

25 июня Маргарита Йоркская прибыла в город Слёйс. Чувствовала она себя неважно, поскольку путешествие по морю далось нелегко, и настолько, что, когда она наконец завидела церковные шпили и башни городка, к которому они приближались, опустилась на колени и начала молиться – конец пути, какое счастье! И захватить их корабль французам (король Людовик XI, конечно же, был против такого союза Бургундии и Англии), к счастью, не удалось.

Мать Карла Изабелла Португальская и его дочь Мария Бургундская встретились с Маргаритой в первый же вечер. Они приняли свою будущую невестку и мачеху так тепло и сердечно, что это положило начало долгой дружбе. А на следующий день приехал и Карл – он должен был увидеть свою невесту в первый раз. Оливье де ла Марш, приближённый герцога, затем писал: «Когда он прибыл, и они встретились, приветствия с обеих сторон были очень церемонными, а затем они сели на скамью и какое-то время с удовольствием беседовали друг с другом. После некоторых расспросов епископ Солсбери спросил Маргариту, что она думает о своём обручении с Карлом. Она ответила, что “именно для этого и ни для чего другого король Англии послал её сюда” и что она готова исполнить повеление короля. Тогда епископ взял их руки и обручил их. Дама Маргарита оставалась в Слёйсе до следующей субботы, и монсеньор навещал её. В субботу корабли богато разукрасили, чтобы перевезти нашу госпожу в Дамме, где на следующий день монсеньор обвенчался с нею должным образом, и епископ Солсбери благословил их брак в церкви».

Всю неделю, пока Маргарита оставалась в Слёйсе, каждый вечер в её честь устраивались фейерверки. А 3 июля в Дамме (тогда город был гораздо крупнее, чем в наши дни) её встречала праздничная процессия. Они предстали перед алтарём, тридцатипятилетний герцог и двадцатидвухлетняя принцесса, отныне – герцогиня Бургундская. А после венчания все отправились в Брюгге, где и должны были пройти основные торжества.

Невеста ехала в позолоченном экипаже, запряженном белыми лошадьми и, в роскошном наряде, с короной на голове (высокая небольшая корона, которая, заметим, сохранилась до наших дней, была сделана из серебра, вызолочена и украшена жемчугом и цветной эмалью – белыми были розы Йорков, а красными, зелёными и белыми – буквы в имени «Маргарита»). Маргарита была очаровательна и немедленно подкупила своих новых подданных тем, что приветливо махала им рукой, а не откинулась на сиденье и не задёрнула занавески.

Герцог, ехавший на лошади, выглядел не менее величественно в наряде из золотой парчи, украшенном драгоценными камнями, и с похожей короной на голове. Бургундия готова была продемонстрировать все свои богатства!

Возле дворца герцога, на площадке, обычно используемой для игры в теннис, два месяца возводили деревянный павильон для свадебного пира, настолько большой, что он занял и часть рыночной площади (43×21 м, высотой около 20 м). Окна были стеклянными, а ставни – позолоченными. Все стены внутри украшали гобелены с разнообразнейшими сюжетами: «Потолок большого зала был обтянут белым и голубым шёлком, а стены были завешены роскошными вышитыми гобеленами, изображавшими историю и таинство Ясона и Руна. В центре, за большим столом и над ним, была натянута золотая парча, на которой был вышит герб герцога, а по бокам висели драпировки из красной, голубой и зелёной парчи. В зале, где стоял буфет, висели гобелены, изображавшие великую битву при Льеже, где герцог Иоанн Бургундский и герцог Вильгельм Баварский одержали победу над льежцами. ‹…› В зале для гофмейстеров висел роскошный гобелен, изображавший коронацию короля Кловиса, названного Людовиком, первого христианского короля Франции; возобновление союза между ним и королём Бургундии Гундобадом; свадьбу короля Кловиса и племянницы Гундобада. ‹…› В комнате для одевания мадам, убранной белым, красным и зелёным, цвета маргаритки, висела история святой Лукреции».

На рыночную площадь поставили статуи святых Андрея и Георга, покровителей самого Карла и его герцогства, но если они обещали радости небесные, то стоявшие ниже их две фигуры обещали радости мирские – у «Турка» из кончика стрелы в каменную чашу одного бассейна изливалось красное вино, а у «Немца» в другой – белое.

Улицы были разукрашены и запружены народом, из окон высовывались зрители, приветствовавшие свадебную процессию, все были разряжены в свои лучшие одежды (так, сорок тысяч франков потратил герцог Карл только на шерсть и парчу для своих слуг, принимавших участие в процессии).

Впереди шествовала знать, потом трубачи и музыканты, затем отряд лучников, дальше шли епископы, за ними – бургомистры фламандских городов. Отдельно было организовано шествие представителей разных стран и городов, торговавших с Бургундией, купцов торговых домов из Венеции, Генуи, Лондона, Лиссабона и многих других. За ними шли представители ремесленных гильдий, которые несли изображения своих святых покровителей. Словом, это был необыкновенно красочный, как сказали бы сейчас, парад, и всё то время, пока процессия двигалась по улицам Брюгге, не переставая, звонили колокола.

Затем последовал пир. Гости могли только дивиться его роскоши. Зал освещали бронзовые канделябры в виде замков, вокруг которых сделали маленькие искусственные леса с фигурками диких зверей. На буфете было выставлено множество золотой посуды герцога – это одновременно служило украшением и напоминало, что герцог настолько богат, что смог позволить себе не переплавлять посуду на слитки, чтобы расплатиться за свадебное торжество…