Рождение бессмертной (ЛП) - Сэндс Линси

— О Правде, — прорычал он, проходя мимо них, чтобы открыть холодильник. «Она должна быть осведомлена о наших людях, наших способностях и наших законах, чтобы быть эффективной матерью для Лиама, иначе она может непреднамеренно воспитать его изгоем. А этого никто не хочет».

Элли почувствовала, как при этих словах ее сердце сжалось от страха. Он не думал, что Лиама следует забрать у нее, но что она должна большему научиться, чтобы правильно его воспитать. Она не могла не согласиться с этим. Были книги о воспитании смертных детей, но ничего об особенных детях вроде Лиама. Все, что она знала, это фильмы и художественные книги, ни в одной из которых не говорилось, что вампиры могут есть, и тем не менее Лиам ел еду. В младенчестве она кормила его чистой кровью, пока в первый раз он не схватил горсть картофельного пюре с ее тарелки, не засунул его в рот и не издал счастливого звука, пока ел. Она боялась, что он просто выблюет его обратно, что его организм не будет принимать пищу, но когда он удержал его, она начала предлагать ему детское питание в надежде, что ему понадобится меньше крови, если он будет есть человеческую пищу. Она также держала его подальше от солнца, опасаясь, что он загорится. Что еще она делала не так?

Мысли Элли сменились шоком, когда Люциан отвернулся от холодильника с пакетом крови в руке, резко поднял и ударил себя по лицу. По крайней мере, это выглядело так, будто он занимался самобичеванием пакетом с кровью. Но он не опустил его и не ударил себя снова. Вместо этого пакет остался у его рта, закрывая часть его лица. . а потом она поняла, что он начал сжиматься, как будто он присоединил его к вакуумному шлангу.

«Он прихлопнул пакет к клыкам», — мягко объяснила Катрисия. «Быстрое хлопающее движение лучше всего помогает избежать разрыва пакета и создания беспорядка».

— О, — слабо сказала Элли и сообразила, что его клыки теперь вытягивают кровь из мешка, поэтому он сжимается. Клыки, конечно, быстро все всосали, отметила она, слегка нахмурившись.

— Вот как мы питаемся с тех пор, как появились банки крови, — тихо сказал Магнус, и Элли оторвала взгляд от Люциана и увидела, что рядом с ней стоит очень большой, очень красивый мужчина. Он был достаточно близко, чтобы их руки соприкоснулись, стоит ей хоть немного сдвинуться с места, и это осознание заставило ее руку слегка покалывать, словно в предвкушении прикосновения. Такого раньше не было, и они были ближе, чем сейчас. Он действительно носил ее на руках, и она не реагировала на него так.

Элли обвинила в этом его запах. Она не могла понять, что это было, за исключением того, что в нем был намек на цитрусовые и что-то пряное. Он восхитительно пах, и она была удивлена, что не заметила этого раньше, но предположила, что была слишком расстроена событиями, происходящими в то время, чтобы задуматься об этом.

— Отныне так же будет питаться и Лиам, — добавил Магнус, отвлекая ее от своего запаха.

Элли встретила его взгляд, и ее глаза слегка расширились. Боже мой, у него были красивые глаза. Она замечала это и раньше, но у нее снова перехватило дыхание, когда она вгляделась в их бледно-голубые глубины. Вот только они были не просто бледно-голубыми, отметила она. В них были серебряные искры, и их число, казалось, росло, серебро заполнило его радужную оболочку и затмило синеву. Она зачарованно наблюдала за тем, как это происходило, а затем вздрогнула, когда рядом с ними засвистел чайник.

— Займешься? — спросила Триша, уходя.

«Да.» Слово было хриплым звуком. Смущенная, Элли откашлялась и добавила более сдержанным голосом: «Конечно», отвернувшись от Магнуса и встав перед плитой. Она выключила огонь и переставила чайник на холодную конфорку.

«Ну вот.» Триша вернулась к ней с подносом, на котором стояли четыре кружки и банка порошкового горячего шоколада. Она поставила поднос, взяла горячий шоколад, начала насыпать его в каждую из четырех кружек, которые собрала, а затем посмотрела на дядю. «Дядя Люциан, пожалуйста, возьми для меня сливки из холодильника», — попросила она, а затем добавила: «И кружку, если тоже хочешь. Воды должно хватить на всех».

К большому удивлению Элли, все мужчины двинулись за чашками и последовали за Люцианом к стойке, где работала Триша. Когда первые четыре кружки горячего шоколада были готовы, Элли отнесла их к столу и села за стол с мальчиками, чтобы не мешать. Она не удивилась, когда через несколько мгновений к ней присоединились остальные, каждый из которых уселся на один из восьми стульев, окружающих стол, поскольку их собственные напитки были готовы. Она подумала, что это огромный стол, когда впервые увидела его, но из-за толпы мужчин он вдруг стал казаться намного меньше, подумала Элли, а затем улыбнулась Трише, когда женщина присоединилась к ним с тарелкой шоколадной крошки. печенья и стопкой салфеток.

— Это Сэм приготовила печенье? — спросил Магнус, подозрительно глядя на тарелку.

— Да, но она перестала делать вещи из странных вещей, — весело заверил его Тайбо, беря несколько печенюшек. «Их можно есть. Уже все хорошо.»

«Жена Мортимера, Сэм, какое-то время увлекалась здоровой пищей, — с ухмылкой объяснила Элли Катрисия.

Тайбо фыркнул при этих словах. — Ты имеешь в виду, что у нее была миссия мучить всех нас. Женщина готовила коктейли из зародышей пшеницы и печенье с шоколадной крошкой, тахини, кокосовым сахаром или еще какой-то чертовой штукой. Мы все задались вопросом, что Мортимер сделал, чтобы разозлить ее.

— Я тоже задался этим вопросом, — мрачно сказал человек, которого она приняла за Мортимера.

«Хуже всего было то, что, пока она навязывала нам эту чушь, она ела гамбургеры и коктейли», — с отвращением сказал Тайбо, а когда Элли рассмеялась от удивления, он слегка улыбнулся и сказал: «Конечно, смейся над нашей болью».

«Мам, можно мы с Лиамом отнесем печенье в гостиную и посмотрим мультики?» Внезапно Тедди заговорил, привлекая всеобщее внимание.

«Нет. Там везде будут крошки, — сразу сказала Триша. «Сначала съешь печенье, а потом пойдешь мультики смотреть».

Мальчики посмотрели друг на друга, а затем, оба, засунули печенье в рот. Это были большие печенья, и, когда они закончили, у мальчиков надулись щеки.

— Лиам, — сказала Элли осуждающим тоном. «Ты подавишься. ".

Ее слова оборвались, когда мальчик быстро прожевал и проглотил печенье, затем схватил свою кружку и допил остатки горячего шоколада, как и Тедди. Поставив кружку, он лучезарно улыбнулся ей, как будто сделал что-то умное, и объявил: «Все готово».

— А теперь мы можем пойти смотреть мультики? — с нетерпением спросил Тедди.

— Если мама Лиама разрешит, то все в порядке, — торжественно сказала Триша.

Элли оказалась в центре внимания двух пар полных надежды глаз, и Лиам сказал: «Пожалуйста, мам?»

Элли колебалась, отчасти желая держать его рядом. Она проводила каждое мгновение каждого дня с мальчиком с тех пор, как он был передан ей в руки почти четыре года назад. По крайней мере, пока она не начала работать в банке крови. Но она работала целыми днями, пока он спал, и в ту ночь, когда она пошла грабить банк крови, она ждала, пока Лиам ляжет вздремнуть, надеясь вернуться до того, как он проснется. Она не удивилась, когда вернулась и обнаружила, что он не спит, и он был расстроен тем, что она оставила его. Однако теперь он, казалось, хотел оставить ее, чтобы поиграть со своим другом, и она почувствовала себя немного уязвлённо. Но она знала, что для него полезно заводить друзей. Это также было удобно, потому что у нее были вопросы к Катрисии и остальным, которые, по ее мнению, Лиам не должен был слышать, так что Элли заставила себя улыбнуться и кивнула. «Конечно.»

«Спасибо, мам.» Лиам лучезарно улыбнулся ей и соскользнул со своего места, чтобы выйти из комнаты вслед за своим новым другом.

— С ними все будет в порядке, — заверила ее Триша.

Элли кивнула, уверенная, что это правда.

— Теперь, когда мальчики вне пределов слышимости, — сказал Люциан, обращая на себя взгляды всех, включая Элли, которая насторожилась, когда она заметила его решительное выражение. Прежде чем она успела слишком сильно забеспокоиться, он приказал: — Говори, Катрисия. Кажется, она тебе доверяет.