Сага о Хрольве Пешеходе - Исландские Саги

У Бьёрна был дом в городе рядом с палатами ярла, а за городом усадьба, как уже

было сказано. Как-то раз Мёндуль пришел к Бьёрну, когда того не было дома, и не

было никого, кроме Ингибьёрг, его жены. Мёндуль стал с ней любезничать, и ей это

нравилось. Тогда он предложил ей лечь с ним в постель, уговаривая ласковыми

словами. Мёндуль сулил ей много хороших подарков и порочил Бьёрна каждым словом,

говоря, что он не мужчина.

Ингибьёрг очень рассердилась, ответила ему насмешливо и сказала, что с ним

никогда не пойдет. Тогда Мёндуль достал из-под плаща кувшин и предложил выпить

для примирения. Но она ударила по кувшину снизу, и содержимое выплеснулось

Мёндулю в лицо. Он рассвирепел и сказал:

— Я не успокоюсь, пока не отплачу тебе и Бьёрну, твоему мужу, за бесчестье,

которое вы мне причинили и словом и делом.

Он ушел из дома Бьёрна, отправился к ярлу Торгнюру и сказал:

— Я хочу, государь, чтобы вы оказали мне честь и приняли этот пояс, который мне

достался в наследство от отца.

И он положил его на стол перед ярлом. Пояс был золотой, украшенный драгоценными

камнями. Ярл подумал, что никогда еще не видел более ценной вещи. Он

поблагодарил Мёндуля и сказал, что не получал еще подобного подарка от человека

незнатного. Мёндуль оставался всю зиму самым близким ярлу человеком, а Стевнир и

Бьёрн не были так близки. Ярл очень ценил свой пояс и всегда, когда пировал,

показывал его своим друзьям.

Той зимой на Ингибьёрг, жену Бьёрна, напала какая-то странная болезнь. Она

сделалась черной, как смерть, и была ко всему безразлична, точно безумная. Бьёрн

очень опечалился, потому что сильно любил жену.

Однажды зимой во время пира у ярла пропал пояс. Его везде искали, но нигде не

могли найти. Ярлу показалось, что это большая потеря, и он велел тщательно

искать пояс, однако его так и не нашли. Ярл спросил Мёндуля, что тот думает по

этому поводу и где надо искать.

— Мне трудно ответить, кто взял пояс, хотя я догадываюсь, кто бы это мог быть, —

отвечает Мёндуль. — Похоже, тот, кто взял пояс, украл не только его. Должно

быть, это сделал знатный человек, тот, кто всегда завидовал вашей славе. Вот мой

совет — прикажите обыскать всех тогда, когда никто не ждет этого. Во время

обыска не разрешайте никому выходить, хотя бы он и был очень знатен. Тот, кто

добровольно не откроет свой сундук, и украл ваш пояс. Кто совершил такое, должен

по закону болтаться на виселице.

Ярл решил, что это хороший совет, и велел так и сделать. Он приказал созвать всю

свою дружину и объявляет им, что хочет обыскать их сундуки. Чтобы никто не счел

это обидным для себя, он велит сначала обыскать Стевнира, своего сына, и своего

советника Бьёрна. Они охотно согласились на это. Так и было сделано. Сперва

Стевнир показал свой сундук. Там ничего не нашли. А потом обыскали Бьёрна и всех

остальных, кто был в замке, и опять безрезультатно.

Тогда Мёндуль сказал:

— У Бьёрна ведь больше сундуков, чем стоят здесь, а их еще не обыскивали.

— Конечно, — говорит Стевнир, — Бьёрн держит кое-что и за городом, но я уверен,

что там нет смысла искать.

Ярл приказал им идти туда. Так и было сделано. Бьёрн позволил произвести обыск,

как и прежде. Мёндуль подходит к одному старинному сундуку и спрашивает, что в

нем. Бьёрн отвечает, что там старые корабельные заклепки. Ярл велел открыть этот

сундук. Бьёрн искал ключ, да так и не нашел. Тогда ярл подошел, взломал сундук и

вывалил все содержимое. На самом дне лежал пояс! Все дивились происшедшему, а

больше всех — Бьёрн, потому что он-то уж знал, что невиновен. Ярл рассвирепел и

приказал схватить Бьёрна.

— Я, — сказал он, — повешу тебя на самой высокой виселице завтра же поутру! То

же самое ты делал и раньше, хотя только сейчас я узнал об этом.

Бьёрна схватили и крепко связали, и никто не посмел возразить, хотя все считали

его невиновным. Бьёрн просил, чтобы его подвергли испытанию в соответствии с

обычаем страны, но ярл и слышать об этом не хотел. Все же Стевнир добился от

ярла, своего отца, чтобы тот оставил Бьёрна в живых еще на семь дней. За это

время могло обнаружиться что-нибудь, что спасло бы Бьёрна. Сам же Бьёрн все это

время должен был находиться под присмотром Мёндуля и не появляться в городе.

Многие сожалели об этом, потому что Бьёрна очень любили.

После этого ярл со своими людьми отправился пировать к себе в палаты. Начался

пир, и как только дружинники вкусили первое блюдо и отведали из первого кубка,

исчезла их былая приязнь к Бьёрну, и всем показалось, что он и вправду виновен.

Теперь Мёндуль поселился в усадьбе Бьёрна, прогнал всю его челядь и завладел его

женой. Он ложился с ней в постель на глазах у Бьёрна каждую ночь, и она его

ласкала, а Бьёрна, своего мужа, совсем забыла. Бьёрну тяжело было это терпеть.

Так и протекали эти семь дней, о которых прежде говорилось.

Теперь сага возвращается обратно к тому месту, на котором оборвался рассказ,

ведь нельзя разом говорить о двух событиях, хотя бы они и происходили

одновременно.

24

Теперь надо рассказать о том, как Хрольв и дочь конунга ехали из Гардарики.

Однажды они увидели, что за ними скачет какой-то человек. Он был в исподнем, но

опоясан мечом. Человек быстро догнал их, и Хрольв узнал в нем Вильхьяльма.

Вильхьяльм бросился в ноги Хрольву и просил пощады. Он сказал:

— Как только мы с тобой расстались, я хлебнул горя, потому что конунг приказал

посадить меня в темницу и хотел убить. Благодаря моей смекалке мне удалось

бежать. И вот я, голодный и продрогший, отдаюсь на твою милость. О, Хрольв, мой

господин, что хочешь, со мной делай! Никогда я не поступлю так, как было бы тебе

не по душе. Если ты оставишь меня в живых и позволишь ехать с тобой в Данию, я

обещаю всегда быть верным тебе.

Хрольв принял близко к сердцу беду Вильхьяльма. Он сказал, что не собирается его

убивать, хотя тот и заслужил смерть. А дочь конунга сказала, что они, должно

быть, поступают необдуманно:

— У него злобный вид, он замышляет недоброе.

Вильхьяльм поехал с ними и все время держался услужливо и подобострастно, но не

мог без опаски подойти к коню Дульцифалу, потому что тот кусал его и лягал. Так

они ехали, пока им не остался только один день пути до владений ярла Торгнюра.

Они устроили привал в лесу и вечером сложили шалаш. Хрольв и дочь конунга спали

в шалаше каждую ночь, а между ними лежал обнаженный меч. Той ночью Вильхьяльм

уколол Хрольва шипом сна. Рано утром Вильхьяльм встал, подошел к коню Дульцифалу

и надел на него седло, но только это конь и позволил сделать.

Хрольв спал в доспехах, а поверх доспехов на нем был плащ Вефрейи. Когда

Ингигерд встала, она как ни старалась, не могла разбудить Хрольва. Она вышла из

шалаша и плачет. Вильхьяльм увидел это и спрашивает, почему ей не спится. Она и

говрит:

— Все мне нравится в Хрольве, но он спит так крепко, что я не могу разбудить

его.

— Я разбужу его, — говорит Вильхьяльм.

Он пошел туда, разметал шалаш и отрубил Хрольву обе ноги, после чего он завернул

их в свою одежду. А Хрольв продолжал спать мертвым сном, как и прежде.

Дочь конунга спрашивает, что это так треснуло.

— Часы жизни Хрольва, — ответил Вильхьяльм.

И воскликнула дочь конунга:

— Да будут прокляты твоя жизнь и твои руки! Сотворил ты тягчайшее злодеяние!

Ждет тебя ужасный конец!

— Выбирай теперь одно из двух, — говорит Вильхьяльм, — что тебе больше нравится.

Ты можешь поехать со мной к ярлу Торгнюру, и там ты подтвердишь все, что я буду

рассказывать, потому что я думаю, что мне не стоит возвращаться в Гардарики.

Либо я убью тебя, раз уж ты мне попалась.

Она подумала, что не стоит выбирать смерть, коли есть возможность остаться в

живых, и что от Вильхьяльма можно ожидать всего. Она сказала, что поедет с ним и

не будет прекословить тому, что он скажет, если Вильхьяльм не будет позорить ее

своими словами, и ей пришлось поклясться ему в этом.

Вильхьяльм хотел забрать с собой коня Дульцифала, но у него ничего не вышло,

потому что он даже близко не смог подойти к коню: тот кусался и лягался. И

подойти к Хрольву конь ему тоже не дал. И меч ему не удалось забрать, потому что

он был слишком тяжел для него. Хрольв остался там лежать, а Вильхьяльм и

Ингигерд отправились в путь. Дочери конунг было тяжело уезжать и оставлять

Хрольва в таком положении.

Про их поездку нечего рассказывать до тех пор, пока они не прибыли к ярлу

Торгнюру. Он вышел навстречу дочери конунга, радушно встретил ее и оказал ей