Современный Крез. Дом Ротшильдов и его обитатели - Юрий Юрьев

Так создается гигантская пирамида, вершина которой— семейный банк «Ротшильд фрер» контролирует средства, в сотни и тысячи раз превышающие его собственный капитал. Банкирский дом Ротшильдов участвует в бесчисленном количестве предприятий, французских и иностранных, причем степень этого участия «колеблется от простого помещения капитала, частью предназначенного для инкассирования дивидендов, до полного контроля, включая в качестве промежуточных стадий более или менее крупные капиталовложения. Многочисленность этих участий, ограниченных даже 5 или 10% капитала, дает возможность представителям Ротшильдов оказывать влияние на большое число крупных компаний. Весьма крупные ликвидные средства, значительные запасы иностранной валюты и привилегированное положение в области обмена валют благодаря международным связям Ротшильдов расширяют возможности деятельности этой группы»,— писал французский экономист Андре Ваноли. Достаточно указать, что уже в 1952 году стоимость портфеля акций «Компани дю шмен де фер дю Нор» превышала 22 миллиарда старых франков, а ныне общие активы группы достигают 30 миллиардов старых франков (300 миллионов новых франков).

Какова же внутренняя структура этой чудовищной пирамиды, перед которой бледнеют надгробия египетских фараонов? Ее прочным фундаментом являются по-прежнему цветные металлы. Ротшильдовский трест «Пеньяройя» наложил руку не только на испанские, но и на марокканские, мавританские, греческие, тунисские, итальянские, чилийские рудники, захватив контроль над 7 % добычи свинца капиталистического мира. Трест «Ле Никель», чьи основные рудники находятся в Новой Каледонии, дает 10% производства никеля в странах капиталистического мира. Цинк, кобальт, серебро, золото, алмазы текут к Ротшильдам из Африки и Южной Америки под пестрыми марками компаний «Рио Тинто», «Контуар Лион Альман», «Минрэ э мето», «Мин де Зеллиджа», «Де Беерс консолидейтед лимитед», «Мин д’Аули», «Коммершл метал компани» и десятков других (кстати, от цветных металлов не так уж далеко и до черных —166 миллионов долларов вложила недавно группа Ротшильдов в железорудные месторождения в Мавритании, расположенные поблизости от давно принадлежащих ей медных рудников).

Однако горнодобывающей промышленностью и цветной металлургией дело не ограничивается. Ротшильды всегда отличались умением чувствовать запах наживы в самых неожиданных новых предприятиях, сочетая предельную финансовую осторожность с дерзким хищническим авантюризмом. Благодаря этому редкому сочетанию в их пирамиде появились новые мощные колонны — нефть и уран.

Еще в начале 50-х годов XX столетия среди французских дельцов впервые распространились слухи о том, что под раскаленными песками Сахары скрывается океан «черного золота» — нефти. Долгое время этому отказывались верить. Сомнения вызывали и технические условия эксплуатации в тяжелых природных условиях пустыни, трудности транспортировки, обеспеченность рабочей силой и т. д. А Ротшильды тем временем втихомолку получали концессии. Когда в их руках сосредоточились достаточные нефтеносные площади, на публику обрушился настоящий ураган рекламы: тому, кто приобретет акции новых нефтяных компаний — «Франкареп», «Кофиреп», «Эрафреп», «Сафреп», «Петрофранс», «Антар» и других, сулились золотые горы. Небывалый ажиотаж позволил в короткое время взвинтить курс нефтяных акций на парижской бирже.

В 1963 году добыча сахарской нефти превысила 23 миллиона тонн, прибыли нефтяных компаний составили 2 миллиарда новых франков. Однако ситуация в стране успела резко измениться: алжирский народ, завоевавший в семилетней кровопролитной войне политическую независимость, все решительнее добивался экономической самостоятельности. Курсы акций сахарских нефтяных компаний на парижской бирже неуклонно ползли вниз. Но Ротшильдов это не смущало: они успели вовремя выгодно сбыть значительную часть их с рук, приобретя солидное количество акций в старых международных нефтяных концернах на Ближнем Востоке (например, в англо-голландском «Ройял датч шелл» с помощью своих лондонских родственников) и начав строительство нефтепровода от Красного моря до Средиземного.

Гораздо менее шумная реклама окружает другой важнейший вид нового бизнеса Ротшильдов — атомную индустрию. Дело началось с сырья, добыча которого была облегчена преобладающими позициями группы в добыче цветных металлов в бывших африканских колониях. Так родились «Сосьетэ франсэз де мин д’юраниум», «Мин д’юраниум де Франсевиль» и другие акционерные общества, разрабатывавшие залежи урана в Африке. Затем настала очередь обработки— компаний «Инд-атом», «Франс-атом». Что же касается применения, рынка сбыта, то достаточно ознакомиться со сметой проектов создания французской ядерной «ударной силы», составляющей ныне 38% военного бюджета Франции.

Где нефть и атом, там химия. В сферу влияния Ротшильдов входят крупные фирмы по производству искусственных удобрений в Марокко и Перу, предприятия нефтехимии, заводы по производству красителей, взрывчатых веществ. Но никакое современное производство немыслимо без электроники — и семейство Ротшильдов вторгается в изготовление электрон-но-счетных машин, электрооборудования, отчасти в машиностроение.

При всем том далеко не забыты такие традиционные для семейства отрасли, как морской транспорт, страховое дело, наконец, торговля и ее новейшее продолжение — туризм. Ротшильды создают в Западной Европе сеть крупных универмагов самообслуживания («Инновасьон»), финансируют строительство альпийских горных курортов, туристических центров на сстровах Средиземного моря, игорных домов, в том числе крупнейшего во Франции казино в Дивон-ле-Бэн, призванного затмить пресловутое Монте-Карло.

От французского «Ротшильд фрер» старается не отставать английский банк — «Н. М. Ротшильд энд санз», руководимый Эдмундом, Леопольдом, Эвелином Ротшильдами и считающийся одним из самых скрытных финансовых учреждений лондонского Сити. Будучи по-прежнему важнейшим мировым центром обмена валют и торговли драгоценными металлами, он создал ряд крупных инвестиционных банков (под общей вывеской «Юросиндикат») для организации вывоза британских капиталов на «Общий рынок» и вложения их в наиболее перспективные отрасли западноевропейской промышленности.

В связи с этим решено было положить конец продолжавшемуся полвека разделению английской и французской ветвей старинного дома: банк «Ротшильд фрер» получил крупную долю в капитале «Н. М. Ротшильд энд санз».

Следует, однако, отметить, что процесс сближения лондонских и парижских Ротшильдов протекал далеко не безмятежно. На его сложных перипетиях чрезвычайно ярко сказалась глубокая внутренняя противоречивость современного капитализма, раздираемого диаметрально противоположными тенденциями.