Евангелие от Афрания - Кирилл Еськов

Но наиболее загадочна все же сцена ареста Христа в Гефсиманском саду. То есть здесь количество несообразностей (если придерживаться канонической версии) становится не то чтобы большим – эпизод просто состоит из них весь, без остатка. Позволю себе опять предоставить слово Домбровскому:

«– Во всей этой истории кроется какая-то огромная путаница. Ведь Христос-то не скрывался, а выступал публично. Его и без Иуды прекрасно могли схватить каждый день. “Зачем эти мечи и дреколья, – сказал он при аресте, – каждый день вы видели меня, и я проповедовал вам. Что ж тогда вы меня не взяли?”

– Логично, – улыбнулся Суровцев [офицер НКВД – К. Е.]. – То есть, конечно, логично только для Христа. Арестованные часто спрашивают об этом. Им невдомек, что бывают еще оперативные соображения».

Вот это-то как раз и будет предметом наших рассуждений – что же это были за «оперативные соображения»? Итак, сформулируем вопросы.

1. Арест Христа в любой момент можно было осуществить днем на улицах Иерусалима; количество его сторонников было весьма невелико, и воспрепятствовать храмовой страже они, конечно, не могли. Напомню, что с арестом несравненно более популярного Иоанна Крестителя никаких особых проблем у властей не возникло. Зачем же было вечером выпускать галилеян из города в лесистые окрестности Иерусалима, где контролировать их передвижения и при дневном-то свете было бы непросто? Иными словами: что именно выигрывали иудейские власти, неимоверно усложняя процедуру ареста и перенося его на глубокую ночь, в глухое уединенное место?

2. Поведение Иуды при аресте кажется абсолютно иррациональным. Его задачей было привести на место (действительно неизвестное никому в Иерусалиме) группу захвата, с чем он успешно справился. После этого любой нормальный предатель постарался бы отойти поглубже в тень (и в переносном, и в прямом смысле), а не лез бы на просцениум, демонстрируя всем и каждому свои исключительные заслуги. Ну какая, скажите, была надобность в публичном, театральном опознании Христа? За дни, что тот проповедовал в Иерусалиме, его, без сомнения, в лучшем виде «срисовали» сотрудники иудейской тайной полиции, без участия которых арест, конечно же, не обошелся. И – в этой связи: зачем Иуде понадобилось изображать из себя командира группы захвата («Об Иуде, бывшем вождем тех, что взяли Иисуса» – Деян 1:16), каковым он в действительности, конечно же, не был? Ведь если даже первосвященники дружно сошли с ума и поставили во главе отряда перебежчика (предатель, как известно, остается предателем, кого бы он ни предавал), то уж участвовавшие в операции римляне никогда в жизни не позволили бы командовать собой какому-то еврейскому бандиту, только что продавшему своего главаря.

3. В этой связи вообще стоит обратить внимание на состав группы захвата – он весьма странен с любой точки зрения. Во-первых, в нее, как уже было отмечено, входят не только евреи, но и римские воины, которые инициаторам ареста – первосвященникам – впрямую не подчинены.[15] Чтобы привлечь легионеров к участию в операции, необходимо как минимум поставить в известность прокуратора, а это означает потерю драгоценного времени на неизбежные согласования – и чего ради? Это могло бы быть оправдано, ожидай Каиафа серьезного вооруженного сопротивления; такой риск, однако, был ничтожно мал – по сравнению с вполне реальной возможностью того, что встревоженная секта просто растворится в ночи, – и ищи потом ветра в поле. Во-вторых, римлянами, которых никак не больше двух-трех десятков, командует «тысяченачальник» (военный трибун). Участие в операции офицера такого ранга (на наши деньги – полковника) ясно говорит о том, что Пилат со всей серьезностью отнесся к «просьбе об оказании интернациональной помощи». Отчего же на следующее утро он начинает валять дурака, изображая по отношению к арестанту благожелательный нейтралитет? В-третьих, среди иудеян помимо храмовой стражи (и наверняка имевшихся сыщиков) полно первосвященнических рабов со своими дрекольями. Позвольте поинтересоваться – что за нужда вдруг возникла в такой «тотальной мобилизации» и на что годна эта шушера – сверх того, что будет лишь путаться под ногами у профессионалов?

4. Совершенно непонятно, почему группа захвата не приняла никаких мер к задержанию Апостолов. Ведь даже если власти решили наплевать на их предыдущее соучастие в подрывной пропаганде, в момент ареста Христа как-никак имело место прямое вооруженное сопротивление.[16] Тем не менее, отрубленное Петром ухо первосвященнического раба Малха (Ин 18:10) оставляют безо всяких последствий и беспрепятственно дают Апостолам исчезнуть. Это кажется особенно непонятным на фоне дальнейших событий той же ночи – трех попыток ареста Петра, причем за одну лишь принадлежность к окружению Христа, безотносительно к его участию в вооруженном столкновении со стражниками.

5. Как говаривал Шерлок Холмс, «чем нелепее и грубее кажется вам какая-нибудь деталь, тем большего внимания она заслуживает. Те обстоятельства, которые, на первый взгляд, лишь усложняют дело, чаще всего приводят вас к разгадке». В нашем случае такой деталью оказываются… факелы; да-да, те самые факелы, с которыми явилась на место группа захвата (например, Ин 18:3). Дело в том, что события происходили на еврейскую Пасху, которая совпадает с полнолунием. Факелы могли бы понадобиться для того, чтобы в кромешной темноте провести прочесывание загодя оцепленного участка сада (хотя и здесь от них было бы не меньше вреда, чем пользы) или для опознания задержанных. Кому и зачем, однако, понадобилось устраивать иллюминацию в залитом луной саду, демаскируя группу захвата на подходе к и без того известному ей месту?

Тайная вечеря и Гефсиманский сад: о тех, кто за кадром

Не забудем и еще об одном моменте: во время Тайной вечери Иисусу уже было известно о предательстве одного из Апостолов. Ни разу не назвав имени Иуды, он сделал несколько вполне недвусмысленных намеков, после которых тому осталось лишь бежать, воспользовавшись оставленной для него Учителем лазейкой: «А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь» (Ин 13:29-30). Почему Иисус так и не назвал имени предателя – то ли не был до конца уверен в своей информации и его намеки являлись проверкой, то ли просто не хотел кровопролития (среди Апостолов были весьма крутые ребята – тот же Петр) – не столь важно. Интереснее другое: как Иисус получил информацию об измене в своем окружении?

Вопрос этот может показаться совершенно дурацким: ясное дело, что Христос знал об этом в силу своего божественного всеведения; да и как он мог бы получать такого рода сведения незаметно для безотлучно находившихся при нем Апостолов? Ну, тему «всеведения» я затрагивать не буду, а вот насчет отсутствия у Христа устойчивых контактов за пределами его обычного окружения, описываемого Евангелистами, – позволю себе поспорить.

Прежде всего: почему, собственно, Тайная вечеря – Тайная? Что известно о доме, где она происходила, откуда затем Христос с Апостолами двинулись в Гефсиманию? Можете не напрягать память и не лезть в книжный шкаф за Новым Заветом – абсолютно никаких сведений на сей предмет в нем не содержится. Что весьма странно: Евангелисты всегда достаточно подробно говорят о хозяевах домов, где Учитель останавливался по какой-либо надобности, а вот о месте, где произошло такое важнейшее событие, – ни звука.[17]

Описание же того, как Христос и Апостолы нашли этот дом, заслуживает, на мой взгляд, цитирования.

С утра в четверг Апостолы спрашивают у Учителя – где он собирается есть праздничную пасху? И тогда Христос отправляет в Иерусалим Петра с Иоанном, снабдив их такими инструкциями: «Он сказал им: вот, при входе вашем в город встретится с вами человек, несущий кувшин воды; последуйте за ним в дом, в который войдет он, и скажите хозяину дома: «Учитель говорит тебе: где комната, в которой бы мне есть пасху с учениками моими?» И он покажет вам горницу большую, устланную, готовую; там приготовьте. Они пошли, и нашли, как сказал им, и приготовили пасху» (Лк 22:10-13). Эпизод этот, прямо скажем, кажется взятым не из Священного Писания, а из «Семнадцати мгновений весны» (или, скорее, из «Аквариума»). Совершенно ясно, что речь в нем идет о связных, обмене вещественными и словесными паролями, конспиративной квартире и о классическом способе обнаружения слежки (посредством контрнаблюдения, осуществляемого напарником «человека с кувшином»). Ясно, кстати, и то, что Петр и Иоанн были посланы именно затем, чтобы проверить – не засвечена ли явка. Хозяин же квартиры, в точном соответствии с требованиями конспирации (не претерпевшими, как видно, изменений за последние двадцать веков), так и не увиделся с ее посетителями – оттого-то в Евангелиях и нет никаких сведений о нем.