Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова - Прист Кристофер

Интересно, почему Джулия вообще осталась с ним на пляже? Если дело в продаже скиммера, то сделку давно можно было закрыть…

Одежда валялась горкой рядом, и он залез в карман пиджака, доставая сигареты.

– Куришь?

– Нет, спасибо.

Хакман откинулся на спину, выдыхая дым. Позади них на солнце пылала крепость, излучая древний жар и жизненную силу. А может, ему просто мерещится ее мощная аура? Он ведь поддался тому непонятному желанию, что снедало его в Лондоне, – и приехал в Мэйден-Касл. Однако по-прежнему не знает ответа, что привело его сюда, и ничего не делает, чтобы узнать – только лежит на пляже в тени крепостных стен и наслаждается отдыхом.

Джулия вдруг заерзала и беспокойно оглянулась на крепость.

– Это был твой приятель? – спросил наконец Хакман, нарушая тишину, которая длилась уже несколько минут. – Тот, из красильни?

– Грэг? Не то чтобы приятель…

– Ты его ждешь?

– Нет, просто… – Она вдруг села. – Мне не стоит сидеть вот так рядом с тобой.

– Хочешь одеться?

– Не в этом дело. Если Грэг… Если кто-нибудь будет идти мимо, то обязательно спросит, почему я здесь до сих пор торчу.

– Да? И почему же?

– Не знаю…

– Может, оформим продажу? – спросил Хакман. – Я взял деньги.

– Не надо. – Она выставила перед собой руку. – Потом. Пока останься, поболтаем еще.

Вот оно – подтверждение, что Джулия испытывает то же самое. Нечто неопределенное, что трудно выразить словами. Просто странное, беспричинное желание быть рядом, говорить, наладить более крепкую связь.

Хакман сказал:

– Когда я позавчера приехал в Дорчестер, мне показалось, что я тебя знаю. Понимаешь, о чем я?

Она кивнула.

– А я будто чувствовала, как тебя зовут. Дэвид Хакман… С таким же успехом можно было на лбу написать.

– Неужели? – усмехнулся он.

– Не то чтобы так прямо… И все же. Мы точно никогда не встречались?

– Вряд ли. Я в Уэссексе впервые.

– Я тоже живу здесь всего третий год.

Она принялась рассказывать о своем прошлом, спокойно, словно описывая череду обстоятельств, при которых их пути могли бы пересечься. Хакман внимательно слушал, хоть и без того знал, что прежде они не встречались: Джулия родилась на кооперативной ферме под Херефордом и жила там до трех лет. Никогда не бывала в Лондоне, никогда не выезжала дальше Малверна, где училась в школе.

Хакман задумался о своей жизни, впервые ощутив груз собственного возраста. Все-таки на пятнадцать лет старше Джулии… И рассказ об этих пятнадцати лишних годах занял бы гораздо больше времени, чем история всей ее жизни. Хотя, в общем-то, ничего особенного и не происходило: учеба, работа, женитьба, опять работа, развод, снова работа… Бесконечная череда кабинетов, департаментов, отчетов. Сорок лет – не так уж много, но гораздо больше, чем хотелось бы описывать Джулии.

– Тогда в чем дело? – спросила она. – Откуда я тебя знаю?

Девушка посмотрела ему прямо в глаза, и Хакману вдруг вспомнилось, как упорно Джулия отводила взгляд вчера возле магазина.

– Хорошо, что ты сам об этом заговорил. Думала, я одна такое чувствую.

– Тогда скажу еще вот что: меня к тебе влечет.

Большая муха с жужжанием летала у Джулии перед лицом, и та, не глядя, отмахнулась. Муха, ничуть не испуганная, села ей на ногу и, торопливо перебирая лапками, поползла выше. Джулия сбросила ее ладонью.

– Я сперва думала, что… Не знаю, как сказать, это трудно передать словами. Но вчера в магазине… Я никогда такого желания не испытывала.

– Джулия, ты очень привлекательная женщина.

– Дело ведь не только в моей привлекательности, да?

– Хотел бы я сказать, что только, – признался Хакман. – Потому что тогда было бы намного проще. Это тоже важно, да… но не только.

– Отдай мне платье, пожалуйста.

Он беспрекословно протянул ей платье, и Джулия накинула его через голову. Встала, расправляя подол, и вновь уселась рядом.

– Ты решила одеться, потому что мы заговорили о влечении? – спросил Хакман.

– Да.

– Тогда, думаю, мы друг друга понимаем.

Испытывая непреодолимое желание прикоснуться, Хакман хотел взять ее за руку, однако Джулия отпрянула.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Джулия, кажется, нас с тобой что-то связывает. Наша встреча была неизбежна. Понимаешь, о чем я?

– Возможно.

– Я бы предпочел, чтобы ты ответила прямо.

– А я не уверена, что смогу, – сказала она.

Хакман бросил окурок в воду и тут же закурил новую сигарету.

– Наш разговор тебя чем-то оскорбляет?

– Нет, просто все очень сложно. Я понимаю, о чем ты, потому что и сама испытываю то же самое. С той минуты, как тебя увидела.

– Джулия, два года назад я спокойно работал в Лондоне, – и вдруг накатило дикое желание переехать в Уэссекс. Я был буквально одержим этой мыслью и не мог думать ни о чем другом. В конце концов я подал заявку на перевод в Дорчестер и вот попал сюда. Зачем? Сейчас, когда я с тобой разговариваю, мне кажется, все потому, что я должен был повстречать здесь кого-то вроде тебя. Хотя умом понимаю, что это полный бред.

Он замолчал, вспоминая, с каким волнением ждал в Лондоне перевода.

– Продолжай.

– Пожалуй, все. За исключением того, что теперь, когда я встретил тебя, все остальные причины для переезда кажутся надуманными и пустыми.

Джулия внезапно сказала:

– Мне это знакомо. Когда я впервые приехала в Мэйден-Касл, все остальное, что было со мной раньше, стало каким-то ненастоящим.

Хакман удивленно вскинул бровь:

– Словно ты все выдумала?

– Нет. Я помню родителей, и ферму, и учебу в школе. Но очень смутно.

– Ты с родителями с тех пор виделась?

– Вроде бы ездила к ним… не так давно. Не скажу точно когда.

– А на ферму вернуться не хочешь?

Джулия покачала головой:

– Это в любом случае невозможно.

– Почему?

– Потому что я принадлежу Мэйден-Каслу… – Она отвела взгляд. – Просто мое место теперь здесь. Не могу объяснить.

– А мое место теперь рядом с тобой, – сказал Хакман. – Тоже не могу этого объяснить. Но из Уэссекса я больше не уеду.

– Дэвид, чего ты хочешь?

– Тебя, Джулия… А еще – знать почему.

Глядя ему прямо в глаза, она спросила:

– А если бы тебе пришлось выбирать что-то одно – что бы ты выбрал?

И она снова отвела взгляд: совсем как тогда, в магазине.

Сверху раздался шорох, и Хакман поднял голову. На вершине ближайшего вала показался Грэг – он шел к ним. Джулия тоже его заметила.

– Ты придешь ко мне вечером в Дорчестер? – спросил Хакман.

– Нет, не могу. Я занята.

– Тогда приходи завтра.

Она покачала головой, глядя на Грэга, и добавила:

– Я все равно не знаю, где тебя искать.

Затем встала и смущенно разгладила подол платья.

– Хостел комиссии. Комната четырнадцать.

Грэг спрыгнул на песок и подошел ближе. Хакман повернулся к нему:

– Я возьму вон тот.

– Две тысячи долларов, – сказал Грэг. – И еще семь – за двигатель.

– Грэг, обычно мы торгуем по другой цене, – вмешалась Джулия.

Хакман посмотрел на нее и, догадавшись о подтексте, спросил:

– Так сколько?

Джулия, не поднимая головы, отряхивала платье от песка.

– Обычно мы берем шесть тысяч долларов за полный комплект.

Грэг промолчал.

– Годится. – Хакман поднял пиджак и полез за деньгами.

– Я сама привезу скиммер, – сказала Джулия. – Завтра к вечеру.

Пока Хакман отсчитывал Грэгу банкноты, Джулия стояла у кромки воды и глядела на узкое горлышко залива.

Глава восьмая

К обеду Тому Бенедикту стало совсем плохо, и Джулии пришлось едва ли не силой отвести старика в лазарет, выбросив Дэвида Хакмана из головы. Еще и Ханна с Марком, которым она обещала помочь сегодня с торговлей, наверняка ее заждались – пришлось оставить Тома в лазарете одного, а самой найти кого-нибудь, чтобы отправить в город записку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда Джулия вернулась, Аллен уже осмотрел Тома, и старик лежал на койке в прохладной хижине с белоснежными стенами. Сквозь сон он узнал Джулию, но вскоре совсем отключился.