Звериная жажда (СИ) - Буше Таис

Даромир ушел, а меня снова скрутили, отволокли эти сильные руки от Серого и усадили на кровать рядом с собой.

— Не созывай Круг, Черный. Ты посмотри, как она за Ральфа меня придушить хочет. Не будет жертва защищать своего насильника.

— Он не насиловал меня, — захрипела я, удивившись, что Серый на моей стороне. — Он... он ничего плохого не делал. А вы... — Голос задрожал, слезы покатились из глаз. — Убили его.

Меня кто-то обнял, и это было мягкое успокаивающее тепло — обычное, человеческое.

— Никто его не убивал, — пробасил Серый. — Так, усыпили просто, а то за тебя он нас троих как курей распотрошил бы.

— Ральф жив? — встрепенулась я, глядя округлившимися глазами на ухмыляющегося Серого. Тот закинул ногу в грубом берце себе на колено и весело оскалился.

— Ты глянь, какая счастливая стала. Жив, жив наш горемыка Быстрый. И теперь еще его можно поздравить с ошейником Пары. Ониксим…

Серый не договорил, но и так просьба была понятна всем. Черный встал с кровати, оставив меня в руках Ярославы, и зашагал нервно по комнате.

— Я не могу, Серафим. Сам знаешь, чем это нам аукнется потом. Стая, которая ставит себя выше законов, рано или поздно будет истреблена за непослушание. А надеяться, что языки со сплетнями до старейшин не дойдут, слишком самонадеянно. Уж лучше я все как есть расскажу, но уберегу Ральф от наговоров.

— Да его же в Москве утопят, — рассердился Серый и тоже встал. — Мы же у них вот где. — Его крепкая ладонь метнулась к шее, показывая точно, где их питерская стая сидит у москвичей. — Они нас с говном готовы сожрать, а теперь еще вот... — Серый указал рукой на меня. Я уже успокоилась, но продолжала прижиматься к Ярославе. Скорее неосознанно, ища защиты и поддержки. И Яра успокаивающе гладила меня по спине. Ониксим посмотрел на нас, и мне на долю секунды показалось, что вервольф приревновал, но тот быстро отвернулся и устало потер глаза.

— Вот же блядская ситуация, куда ни плюнь, везде вляпаешься, — подытожил он и тяжело вздохнул.

07.2

Дарья

— И что ты предлагаешь? Молчать в тряпочку? Чтобы потом нас уже не с говном пытались сожрать, а реально с кишками навыворот. Есть большой шанс, что все пройдет гладко и через неделю мы уже будем гулять на Ритуале. И Ральф войдет в норму. Серый, ты же сам видел, он нестабилен, — продолжил говорить Ониксим.

Серафим сжал зло губы, превратив их в тонкую полоску, и упал в кресло, прикрывая глаза рукой. Все он прекрасно понимал. Если бы Ральф не тянул так долго, и Дашу свою в оборот взял побыстрее, то и вообще сейчас никто проблем не знал. Но что теперь сокрушаться?! Надо было что-то решать и решать быстро, чтобы всех врагов опередить. И Черный прав: его слова никто оспорить не сможет и вердикт на Совете может быть лояльный. Временное отстранение от управления стаей, временная изоляция. Справятся, не из такого дерьма вылезали по молодости. Все не страшно.

Он украдкой посмотрел на Дарью и криво улыбнулся — она тоже пристально следила за ним. Надо же, а она хороша. Слабенькая, хиленькая, рукой переломить можно, а все равно полезла его душить, не побоялась. Может, сможет вытянуть их Ральфа на светлую сторону Луны.

— Хорошо, Черный. Делай, как считаешь нужным, а я тебе помогу.

Черный посмотрел на меня и потер подборок. Он явно о чем-то размышлял. И судя по разговору, мысли эти были далеки от позитивных. Я же хотела только одного — увидеть Ральфа. Поэтому, когда из комнаты вышли вервольфы, а на их смену пришла Ярослава, то я сразу кинулась к ней, хватая за ладони и сжимая их в отчаянном жесте.

— Ярослава, помоги, пожалуйста! Уговори Черного разрешить мне увидеться с Ральфом. Я тебя умоляю!

Девушка мягко улыбнулась и кивнула мне:

— Даша, ты не переживай. Никто здесь не хочет разлучать вас. Ониксим как раз и думает сейчас, как тебя пустить к Ральфу, не нарушив никаких правил.

— Я не понимаю, — сглотнула я подступившие слезы, малодушно подумав, что хорошо, что Ярослава не может меня видеть. Я боялась, чтобы мое нестабильное состояние могло повлиять на решение Черного. — Ральф же не нарушил никаких правил, я осталась с ним добровольно. Все было добровольно.

Ярослава сжала мои ладони и вздохнула:

— Он украл тебя, унес к себе в логово за счет своей волчьей силы. Повлиял на разум, зная, что твоя человеческая суть не сможет противостоять ему. Это строго запрещено, Даш. Всю ситуацию смягчает лишь факт того, что вы — Пара. Но Совета не избежать.

— Но я ведь смогу помочь? Я все сделаю. Я...

Мою тираду прервал стук в дверь. Я обернулась и увидела стоящего в проеме Черного. В руках он держал поднос.

— Пошли со мной, Дарья. Отведу тебя к Ральфу. Хоть покормишь его.

Я взяла поднос с едой и пошла следом за мужчиной, которого все звали Черный. Ярослава же называла его по имени с такой ласковой интонацией, что у меня сердце щемило, а в голове всплывал чужой шепот:

«Дашша».

— Если спровоцируешь его, то до Совета не увидишь. Мне тут жертвы не нужны, — строго сказал Черный.

Я сглотнула, но ответила, что буду тише воды, ниже травы.

Около двери в комнату, где держали Ральфа, самообладание начало давать сбой, и я крепче вцепилась в края подноса. Черный отпер дверь, что-то прошептал одними губами и сказал лаконичное: «Заходи». Я вошла внутрь, боясь поднять глаза, но когда услышал позвякивание металла, резко вскинула голову и закусила губу, чтобы не произнести ни единого звука.

Ральф был прикован: руки сведены за спину в наручники, длинная цепь болталась на щиколотке, натерев кожу до красна. Сейчас он встал с кровати, глядя прищуренным острым взглядом хищника, который я не узнавала. Секунда, другая, и взгляд Ральфа изменился, потеплел, приковался ко мне, как та цепь на ноге, выжигая внутри грудной клетки красные отметины.

— Как ты? — тихо спросила я, ставя поднос на старый деревянный стол. Ральф качнулся в мою сторону будто пьяно, но быстро взял себя в руки, медленно, по-звериному плавно подходя к столу. Я села за стол, и Ральф грустно улыбнулся, присаживаясь следом.

— Непривычно. — Тяжелый выдох, — Прости меня, Дашша. Я не хотел, чтобы все было так.

Я не знала, что сказать, ведь на самом деле переживала только за Ральфа. Как же быстро этот опасный и странный мужчина меня привязал к себе. Я смотрела на железные путы и думала, что моя цепь теперь намного крепче.

Я протянула руку и провела пальцами по сбитым костяшкам, погладила недавний порез — видимо, Ральф, когда очнулся, пытался снять с себя навешанные аксессуары — и сцепила в замок наши руки.

— Все в порядке. Со мной все хорошо, — ответила я так же тихо, но почувствовала, как задрожала рука Ральфа, и он опустил глаза на тарелки с едой. — Чем я могу помочь тебе сейчас, чтобы ты... чтобы не дать...

— Сорваться? — глухо спросил Ральф. — Тебя Ониксим просветил по поводу Совета?

— Да, мне рассказали о некоторых ваших традициях, от которых, честно говоря, мне не по себе, но я приложу все свои силы, чтобы все решилось в твою пользу.

Ральф сжал мои пальцы сильнее, но так же бережно.

— И мне все равно, вожак ты или нет, главное, чтобы ты был в безопасности.

— Дашша, — то ли всхлипнул, то ли радостно хмыкнул Ральф, но больше ничего не сказал, продолжая удерживать мои руки в своих, будто это сейчас было самым важным на свете, самым ценным и дорогим. Я не смогла сдержать себя, слишком многое бурлило во мне, требуя выхода, нужного вектора, поэтому просто расцепила наши руки, встала, обогнула стол и уселась на колени к опешившему Ральфу, крепко обнимая.

— Знай, что после всего случившегося в лесу ты «обязан на мне жениться», — пошутила я, желая разрядить повисшую темной дождевой тучей атмосферу, но Ральф не засмеялся, а прильнул ближе и зашептал на ухо, склонив голову: