Магия взбесившихся дверей - Зинаида Владимировна Гаврик

коготь оказался в моей руке, как Паша преобразился. Нет, он остался собой, но только теперь я ясно видела омерзительную чёрную паутину на его лице, руках и ногах. Готова поклясться, что она покрывала его тело и под одеждой.

– Паша, ты покрыт ужасной чёрной паутиной, – прошептала я. Как ни странно, он не стал уточнять, всё ли у меня в порядке с головой. Вместо этого он растерянно сказал:

– Уля, я чувствую её. Но мне казалось, что это остаточное ощущение после кошмара. Однако теперь, когда ты достала из кармана эту штуку, она стягивает меня всё сильнее. И жжётся.

Я вдруг вспомнила, что управляю сном, и сказала вслух:

– Пусть паутина исчезнет!

Ничего не произошло. Почему? Как ни странно, в этот раз ответ не пришёл сам собой в мою голову. Как будто информация, касающаяся паутины, была каким-то образом перекрыта.

– Что мне делать? – прошептала я.

– Не знаю, – так же растерянно отозвался Паша. Однако я обращалась не к нему. К счастью, на этот вопрос ответ имелся. Коготь едва заметно запульсировал в моей руке.

– Встань, Паша, – попросила я. – И стой смирно. Кажется, я знаю, как снять паутину.

– Тогда поторопись, пожалуйста. Мне больно.

Он встал и послушно замер передо мной. Я робко провела острым кончиком когтя по паутине, стараясь, чтобы она не коснулась моих рук. Это сработало: коготь не просто разрезал паутину, он словно растворял и втягивал её. Однако на коже, там, где была паутина, так и остались чёрные ожоги. Выглядело это пугающе.

– А теперь расстегни рубашку. Боюсь, шорты тоже придётся спустить.

Он послушался. Видимо, почувствовал облегчение.

– Намного лучше, – признался Пашка, когда я закончила. – Теперь осталось только лёгкое жжение. Что бы ты ни сделала, спасибо тебе огромное.

– Не за что, – устало сказала я. Почему-то у меня было такое ощущение, как будто сам процесс вытянул из меня энергию. Коготь же в процессе нагрелся и сохранял ровное тепло.

Несмотря на просветлевшего друга, я продолжала ощущать тревогу. И не из-за ожогов.

Какое-то гадкое предчувствие поднималось изнутри.

Казалось бы – зачем беспокоиться? Это всего лишь сон.

Больше чем уверена, что завтра буду вспоминать его с улыбкой. Может, даже позвоню Паше и расскажу, посмеёмся вместе. Однако сейчас приведённые самой себе доводы почему-то не казались убедительными.

Возможно, всё дело в том, что теперь я точно знала – магия существует. А значит, вполне может существовать и чёрная магия.

Что, если и паутина существует не только в моём сне?

Что, если кто-то действительно проклял моего друга?

– Когда, говоришь, твоё состояние стало ухудшаться? – задумчиво уточнила я. – Точнее, где ты был прямо перед тем, как нацеплял паутины?

– В кафе, на встрече с ребятами. Помнишь, я тебя звал? Дима знакомил нас со своей невестой. Были все, кроме тебя и Вики.

– Может, ты там кому-то нагрубил? Может, обидел кого-то ненароком?

– Нет. С чего вдруг? – удивился Пашка. – Ты ведь меня знаешь.

– Ну да, – я задумалась. А потом вдруг обратила внимание на остальных ребят. Пока мы с Пашкой занимались избавлением его от паутины, они словно встали на паузу, как в фильме. Точнее, они двигались, но повторяли раз за разом одни и те же действия по кругу.

– Хорошо посидели? – рассеянно спросила я, пытаясь понять, что конкретно меня тревожит.

– Да, отлично! – воодушевился Паша. – Почти как раньше! Жаль, тебя не было! Невеста у Димы такая весёлая! Мы как будто сто лет с ней знакомы. Классная девчонка! И красивая очень…

Мне показалось, что от его улыбки ожоги на лице чуть потускнели. Желая проверить теорию, я сказала:

– Паша, а помнишь, как-то в детстве твоя мама уехала на пару дней и оставила тебя ночевать у нас? А мы с тобой сбежали и гуляли до самой ночи?

– Конечно! – радостно воскликнул он. – Это одно из моих любимых воспоминаний.

Теперь я была абсолютно уверена, что следы от паутины начали исчезать. Кажется, радость понемногу растворяла их.

– Мы тогда ещё играли в волшебников, – продолжал Паша. – Ты сдувала на меня семена одуванчика и убеждала, что наделила их магической силой.

– Точно! – расхохоталась я. И вдруг увидела в шаге от себя белёсый одуванчик. Стремясь закрепить успех и полностью погрузить Пашу в приятные воспоминания, я осторожно сорвала его и сдула семена прямо на друга.

– Абракадабра! Пусть все печали уйдут! – воскликнула я и тут же застыла, сражённая чудесным зрелищем. Семена как будто прилипали к коже и одежде. А ожоги стремительно таяли! Кожа очистилась полностью меньше, чем за полминуты.

Паша вдохнул полной грудью и счастливо улыбнулся.

Глава 7

– Как же хорошо! – признался он, словно и не замечая семян, часть из которых так и застыла на щеках. При взгляде на него у меня невольно зачесалось лицо.

– Подожди-ка, Паша! – Меня вдруг пронзила страшная догадка. – А что, если вы все кому-то мешали в том кафе вчера? Например, шумели… Я ведь вас знаю. Тихая беседа – это точно не про вас.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что паутина может быть не только на тебе! Ты сказал, что под конец вечера чувствовал тошноту. А что насчёт остальных?

– С остальными было всё в порядке. Разве что Дима выглядел каким-то бледным. Кстати, да! Он ещё предположил, что что-то не то съел…

Я подошла к Диме, который в настоящий момент сидел на скамейке, смотрел в пустоту, покачивался взад-вперёд и беспрерывно постукивал пальцами по собственной коленке. Наклонившись к его лицу, я позвала:

– Дима!

Снова чудесное преображение.

Взгляд стал осмысленным.

И сразу же проявилась паутина, ведь коготь я продолжала крепко сжимать в руке.

– Уля? – голосом древнего старика спросил Дима и тут же закашлялся, а мы с Пашей тревожно переглянулись: паутина покрывала Диму так густо, что под ней практически не было видно кожи! Он выглядел, словно жуткая чёрная мумия с человеческими глазами! – Где я?

– Во сне, Дима, – с задержкой отозвалась я. От жалости перехватывало горло. Мне очень не нравилось его состояние. Паша хотя бы отображал, где находится, и где был до этого. Дима же выглядел так, словно вышел из долгой спячки. Которая, судя по его сгорбившейся фигуре и скрипучему голосу, длилась лет триста, не меньше.

– А-а-а, хорошо, – проскрипел он.

– Молчи, – сказала я и, не медля больше, начала когтем счищать паутину. Пашка помогал. Он аккуратно расстегнул Димину рубашку, стараясь не касаться липких чёрных нитей, а потом, когда тело очистилось, приподнял его за подмышки, чтобы я стянула шорты. Дима не сопротивлялся и даже не