У Пресноводья дуб зеленый… - Далия Трускиновская

– И мы, выходит, пресноводные?.. – растерянно произнес Антип. – Так как же теперь быть-то?..

Глава четвертая Главное – без паники

– Нужно что-то делать! – шумел Афоня. – Нельзя сидеть сложа руки, нужно что-то предпринять!

– Поди ты к змею… – бурчал сильно озадаченный положением Антип. – Ну, что тут можно сделать? Море вспять повернуть? Опять воду заморозить?

Молодежь, Коська с Уклейкой, не встревала – Антип только что был в гневе грозен, неровен час, опять в ярость впадет – так за уши оттаскает, мало не покажется.

– Перестарались ваши антарктические родственники, – заметил Янка. – Новое обращение нужно слать – пусть прекратят со льдами баловаться.

– Нашел над чем шутить! – напустился на него Афоня.

– Нет, кум, это не шутка, – до тугодума Антипа, как ни странно, Янкина мысль дошла быстрее, чем до шустрого Афони. – Сосед прав. Ведь если вода и дальше будет наступать, то все болота солеными сделаются. Как жить будем?

– А, может, оно и неплохо получится? – спросил Афоня. – Во-первых, эта соленая вода все-таки с пресной смешается, уже не так страшно. Во-вторых, морская рыба сюда, может, придет. И говорят, что морские купания для здоровья полезны…

– Людям они полезны, олух! А, да ну тебя… – Антип отмахнулся тяжелой лапищей. – Янка, Коська, поглядите – нет ли где пустой бутылки?

Антип привык, что там, где люди – там непременно по кустам пустые бутылки раскиданы. Тут же совсем недавно водились люди. Но бутылок, как ни странно, сразу не обнаружили. Возможно, стеклотара лежала на дне, но нырять отказались все поголовно.

В конце концов Коська добежал до заброшенного хутора и приволок большую бутыль для наливок. Там еще немного оставалось на дне – и старшие водяные с Янкой честно поделили спиртное на троих. От этого немного полегчало.

– Нужно доставить эту воду Панкрату, пусть он разбирается, он умный… – ворчал Антип. – Он сплыв затеял, он доклад читал – вот пусть и расхлебывает…

Панкрат зимовал довольно далеко от побережья, и весь оргкомитет сплыва – с ним вместе, чтобы, проснувшись, друг за другом не гоняться, а сразу браться за дела. Коська, достав карту, отыскал Панкратово болото, и Янка присвистнул – далековато. То есть, если реками и озерами – оно, может, и ничего, но когда вода испортилась – рискованно, и большую часть пути придется проделать посуху. Вон Уклейка – никак в себя не придет, все кашляет и перхает. А ведь крепкая девка! И кто поможет гонцу с бутылью, если онв дороге ненароком вредной воды нахлебается?

– Вместе пойдем, – решил Антип. – Коську с Уклейкой дома оставим, а сами – к Панкрату.

– Удачи, – пожелал Янка. Но как-то странно пожелал – пожав узкими плечиками и тихо фыркнув при этом. Впрочем, чего еще ждать от пакостника?

– Ты тоже с нами пойдешь. Там твои в оргкомитете заседают – заодно и с пробужденьицем поздравишь, – распорядился Антип.

– А ты мне не старший, сосед. У меня свой старший есть. Как решит, так и будет.

– Ладно тебе, Янка, – похлопав его по плечику, сказал Афоня. – Чем позже твои в избушке проснутся – тем для них же лучше…

И вздохнул.

Весь вечер Уклейка мастерила для бутыли оплетку, чтобы нести ее за спиной, а в ночь Антип, Афоня и Янка двинулись в путь.

Матерый водяной Панкрат с оргкомителом нашли для зимовки распрекрасное место – заброшенную водяную мельницу. Болотные черти утеплили верх и там залегли, а внизу устроились Панкрат, Харлам и Харламова жена Колючка, тоже член оргкомитета, хотя присутствие бабы и не всем нравилось. Если по уму – то там же должен был зимовать и активист Афоня, но он придерживался древних правил – у кого поставлен служить подручным, с тем и зимуй.

Оказалось – не один Антип такой умный. Прочие участники сплыва тоже успели дурной воды нахлебаться и уже приволокли образцы на заброшенную мельницу. Панкрат, злой, как и всякий не вовремя разбуженный водяной, ошарашил болотных жителей неслыханной строгостью.

– Надо привыкать, – жестко сказал Панкрат. – Подумаешь, дышать невозможно! А вы потихоньку, полегоньку! Все могут дышать, а вы – не можете? Сперва в горсточку набери, вдохни чуток – выдохни, опять вдохни – опять выдохни!

– Да пробовали! – отвечал Антип. – Не выходит!

– И кто – все-то? – осмелился спросить Афоня.

Панкратов заместитель, болотный черт Гунча открыл бутыль с принесенной для образца соленой водой и облизнул пробку.

– Вообще-то пить можно, – неуверенно сказал он. – Тут раньше что-то иное было?..

– Пить! Ты вот ею подыши! – язвительно посоветовал Афоня. – До вас-то еще эта соль не дошла, у вас вода еще хорошая, а мы, считай, на побережье оказались, у нас хоть за хорошей к соседям бегай!

– Я тебя не понимаю, Антип, – Панкрат встал с пня и расправил плечи. – Все мы подписывали обращение к водяным Антарктиды, все мечтали о демелиорации, декларацию принимали, так какого же тебе рожна еще нужно? Болота-то возвращаются! А что вода – так это мелочь! Привыкнем, освоимся!

– Отвечай мне прямо, Панкрат! – Антип надвинулся на родственника всем брюхом. – Хоть кто-то из наших знал, что придет соленая вода?!

– Да! Хоть кто-то об этом подумал? – добавил Афоня. Будучи мельче Антипа с Панкратом, он их сшибке не мешал, совсем близко не подходил, чтобы случайно не зацепили, однако свое слово молвить хотелось.

– Нетрудно было догадаться, – заметил Янка. – Какая же еще может прийти из Океана?

– Но ведь тающие льды должны были дать пресную воду, – возразил, подойдя, Панкратов подручный Харлам.

– Они и дали. И та вода, что образовалась у Антарнктиды, потеснила обычную, которая крепкого посола, вот она к нам и хлынула.

Возражать Янке никто не стал.

Гунча меж тем нюхал бутыль своим коричневым пятачком и морщился. Потом крепко почесал в затылке и подал Янке знак – в сторонку, мол, отойдем.

– Ну, какая еще пакость взбрела тебе на ум? – уважительно спросил Янка.

Болотные черти были мастерами на пакости – заморочить пьяному голову и всю ночь водить по оврагам, появиться перед бабами-ягодницами в непотребном виде, да мало ли радостей в жизни у болотного черта? До сей поры водяным эта их особенность хоть и досаждала, но не слишком – черти остерегались всерьез дразнить крупных и сильных соседей. Но вот теперь в Гунчиной голове сложилось нечто действительно пакостное – и Янка это сразу учуял.

– Ты со своими водяными дружишь, передай им… – Гунча огляделся. – Я при всех не хотел говорить, чтобы паники не вышло. Ну вот – передай им, что все не так уж плохо, все гораздо хуже. У нас теперь что – апрель?