Секретарша для босса (СИ) - Кириленко Ирина

Но девушка вспомнила, как она мыкалась без работы, и решила с уходом повременить. Она, вообще, была разумным и рассудительным человеком и, если и порола горячку, то только в самых критических случаях, когда не имела ни секунды на то, чтоб остыть и принять более взвешенное решение.

И в сложившихся обстоятельствах она пришла к выводу, что самым разумным будет, во-первых, беспрекословно и до мельчайших деталей выполнить указание босса «ни словом, ни взглядом, ни мимикой», а во-вторых, с проклятой Агнессой надо что-то решать.

Да, первый бой она проиграла. Но война, отнюдь, ещё не окончена. Надо «спалить Москву» к чертям собачьим, а потом поглядим, дорогая Агнесса Романовна, как Вам заживётся на пепелище.

Мария Валентиновна ощутимо успокоилась и взяла себя в руки. По большому счёту, она была человеком добрым и быстро отходчивым, но в некоторых случаях, садиться к себе на плечи и свешивать ноги, не позволяла. А уж гадюке Агнесске не собиралась этого позволять тем паче.

Да и Дмитрий Олегович заслуживал некоторого жизненного урока. И за свою слепоту и предвзятость, и за обиды всех тех девчонок, которых он без разбора поувольнял по наветам этой Горгоны…

Хотите иметь рядом с собой безэмоционального и немого робота, уважаемый Дмитрий Олегович? Хотите, чтоб Ваша главбухша захлебнулась сиропом и патокой, льющимися из Вашей секретарши? Сей момент! Не извольте беспокоиться! Исполним всё в лучшем виде!

Если Вам нравиться быть лохом и слепым дураком, у которого за спиной правит бал посторонняя склочная баба, наводя СВОИ порядки в ВАШЕЙ фирме - пожалуйста!.. Кто она, Маша, такая, чтобы ему мешать?!

ГЛАВА 14.

Всё утро Мария Валентиновна решала текущие вопросы, разбиралась с почтой, сортировала по степени важности поступающие к ней документы и переводила звонки на босса, если не могла помочь с проблемами без его участия.

Несколько раз Дмитрий Олегович сам дёргал секретаршу по селектору. Маша отвечала ему ровным деловым тоном без тени игривости, шуток или обиды. Хорошо вышколенный профессионал, которого с боссом связывает только работа.

Придя с обеда и принеся уже привычный пакет с контейнерами и баночками, Мария Валентиновна заполнила большой поднос и постучалась к боссу.

Тот сидел в своём кресле хмурый, насторожённый, готовый рвать и метать, если его секретарша лишь попытается что-то вякнуть или намекнуть на события утра.

Маша спокойно сервировала его стол и, пожелав начальнику не подавиться, то есть, если буквально, то, конечно, обычного: «Приятного аппетита!», собралась уходить.

- Сядь! – рявкнул Дмитрий Олегович.

Маша послушно присела на стул для посетителей.

- Себе тоже накладывай!

- Хорошо, только принесу тарелку.

Мария Валентиновна сходила за приборами, наложила себе немного салата и принялась есть.

- Это что? Бунт?! – казалось, мужчина ждал только повода, чтоб выплеснуть раздражение.

- Вовсе нет, - ровным без эмоций голосом заверила его Маша, подняв лицо от тарелки, - Я села на диету и теперь плотно ем лишь по утрам.

- Тогда я тоже отказываюсь есть! – он торжествующе посмотрел на девушку.

Мария Валентиновна спокойно поднялась, аккуратно вернула на обеденный большой поднос всё то, что минуту назад так радушно перед 6им расставляла, и так же молча и равнодушно вышла из кабинета.

Дмитрий Олегович удивлённо смотрел на закрывшуюся за девушкой дверь.

Минут через десять босс выскочил в приёмную и раздражённо потребовал:

- Возвращай всё назад! Я передумал!

- Извините, Дмитрий Олегович, - девушка изобразила в голосе лишь лёгкий налёт недоумения, - всё уже в мусорнике и вымыто. Мне ещё раз сходить?

Тут зазвонил телефон. Мария Валентиновна подняла трубку и проговорила привычное: «Строймонтаж, я Вас слушаю», при этом вопросительно глядя на босса – мол, так что Вы решили? Мне бежать за повторным обедом для Вас?

Дмитрий Олегович растерянно хмыкнул, только махнул рукой и вернулся к себе…

***

Ближе к концу рабочего дня явилась Агнесса. Она притормозила у Машиного стола и торжествующе воззрилась на девушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Агнесса Романовна, приношу Вам свои искренние извинения за хамство и несдержанность, которые допустила при общении с Вами, - ровным голосом, глядя прямо в глаза визави спокойно выдала Маша заранее заготовленную фразу.

- Не верю ни единому слову! – зашипела главбухша, - И если ты, хамка, попытаешься ещё хотя бы раз…

Мария Валентиновна просто молча сидела и внимательно выслушивала поток мерзости, который изливал на неё «природно-сдержанный» канализационный насос. Когда, наконец, словарный запас Агнессы иссяк, или той просто наскучило фонтанировать перед неодухотворённым предметом, Мария Валентиновна, подождав ещё пару секунд – не продолжит ли уважаемая Агнесса Романовна и дальше испражняться, нажала кнопку селектора и ровным голосом доложила:

- Дмитрий Олегович, к Вам – Агнесса Романовна.

- Проси!

Дама с надменным видом окатила презрением секретаршу и проследовала в кабинет.

***

Когда Гадюка ушла, из кабинета выскочил босс и с торжествующим видом, словно долго ждал заветного подарка и, наконец, его получил, накинулся на Марию:

- Я предупреждал тебя, что ещё хоть слово, хоть одно хамство?!..

Маша, спокойно глядя на босса, нажала кнопку воспроизведения на своём телефоне. Оттуда сначала послышались её вежливые извинения, а потом – полный мрак с оскорблениями и матом. Дмитрий Олегович застыл изваянием. Когда запись дошла до их разговора с селектором, Мария выключила запись и, игнорируя босса, повернулась к компьютеру и защёлкала клавишами.

- Не смей отворачиваться, когда я с тобой разговариваю! – хрипло прошипел Дмитрий Олегович, - Ты спровоцировала бедную женщину! И эти твои лживые извинения…

Маша равнодушно повернулась к начальнику и внимательно прослушала увертюру. Однако, так и не дождавшись следующего акта, девушка так же спокойно и ровно сказала:

- Хорошо, я извинюсь ещё раз.

- Агнесса была права! Ты – хитрая лживая штучка!...

Мария лишь пожала плечами, готовясь спокойно и безропотно выслушивать новые обвинения. Но босс не продолжил. Он очень внимательно и с подозрением вгляделся в ничего не выражающие глаза секретарши, скрипнул зубами и хлопнув дверью, покинул приёмную…

***

Маша выпустила из лёгких воздух, разжала сжатые в кулаки пальцы, оставившие глубокие красные следы от ногтей на ладонях, промокнула салфеткой, всё-таки, брызнувшие слёзы и налила себе полный стакан воды. Она залпом его осушила, безрадостно похвалила себя за терпение и выдержку и просто вернулась к работе…

***

Мария не решилась потревожить босса вопросом, можно ли ей уйти домой, когда наступил конец рабочего дня. В принципе, её предупреждали в самом начале, что пять часов – весьма условное время и что, скорее всего, ей придётся задерживаться, как минимум, до шести, а то и ещё дольше. В зависимости от обстоятельств.

Однако сегодня, по большому счёту, эти самые «обстоятельства» не требовали от девушки задержки на работе и, тупо, отсидки. «Горящие» дела и задания были выполнены, текучка должным образом оформлена, звонки к пяти часам прекратились, а планы на следующую рабочую неделю были выстроены в аккуратном хронологическом порядке.

Но девушке очень уж не хотелось хоть с чем-то обращаться к боссу без явной на то необходимости. В данном случае ей казалось, что вопрос, можно ли ей ути, скорее выглядел бы, как просьба. А уж что-то просить у Дмитрия Олеговича, Маша точно не собиралась!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поэтому она просто занялась изучением папок, которое из-за постоянного цейт-нота раньше всегда откладывала.

Ближе к шести из селектора донеслось раздражённое:

- Блинчик, войдите!

Маша безрадостно поплелась в кабинет. Она застыла на пороге, устало и спокойно глядя на босса. День выдался в психологическом плане очень тяжёлым и девушка была совершенно без сил. Она чувствовала себя полностью опустошённой и морально раздавленной. Даже плакать больше не хотелось. Только равнодушие и апатия.