Битва с судьбой - Елена Малиновская

– Хорошо, ты тоже искупаешься, – пробормотала я вполголоса и, изобразив на лице как можно больший ужас, бесшумно ушла под воду.

– Что с тобой, Дриана? – донесся до меня веселый голос шутника, – Ты разучилась плавать?

Подождав под водой еще полминуты, я с фырканьем вынырнула и, с трагизмом в голосе выдохнув: "Судорога!"- вновь ушла под воду, сквозь которую без труда заметила, как Леон заволновался. Он в мгновение ока отстегнул плащ, меч, скинул сапоги и застыл в нерешительной позе над обрывом. В тот же миг я вновь появилась над поверхностью ручья и, вскрикнув: "Тону!"- опять нырнула.

Через секунду до меня донесся всплеск воды, и Леон рыбкой ворвался в ручей. Увидев, с какой бешеной поспешностью он гребет мне навстречу, я показала ему язык и вынырнула, задыхаясь от смеха.

– Так ты не тонула? – с обидой в голосе поинтересовался Леон, появляясь недалеко от меня.

– Не-а, – ответила я, на всякий случай отплывая подальше от него, – Я мстила!

Леон сжал губы со злобной решительностью и стремительно ушел под воду. От неожиданности я замерла на месте и начала осторожно поворачиваться вокруг себя, пытаясь понять замысел Леона. Без предупреждения кто-то, сильно дернув меня за плащ, утащил под воду. Я сопротивлялась изо всех сил, пытаясь вырваться к солнцу. Леон был со всех сторон сразу, он не давал мне ни глотка воздуха, ни минуты передышки. Мое бедственное положение усугублял плащ, который, пропитавшись водой, обвился около моих ног и камнем тянул на дно. И вот застежка от него, жалобно звякнув, отлетела, и плащ не спеша пошел вниз. Получив большую свободу, я яростно заработала конечностями в борьбе с кровожадным маньяком, который так некстати проснулся в Леоне.

– Сдаюсь! – наконец удалось выкрикнуть мне, с сожалением расставшись с мыслью спасти свое имущество.

– Вот и прекрасно, – вынырнул он рядом со мной и с издевкой в голосе предложил, – Помочь тебе добраться до берега?

– Спасибо, сама как-нибудь, – отказалась я и устало поплыла к суше. Атлант умудрился за десять минут вымотать меня до дрожи в коленках, но скорее мой язык отсох бы, нежели я призналась в своей слабости. Кромка леса приближалась неправдоподобно медленно, но, выжав из себя последние силы, я ощутила под ногами твердую землю. С трудом выбравшись к поляне, где паслись наши лошади, я разъяренной фурией развернулась к Леону, который, прыгая на одной ноге, выбивал воду из правого уха.

– Ты с ума сошел! – набросилась я на него, – А если бы я захлебнулась? И плащ у меня утонул, что мне по-твоему ночами делать? Замерзать?

– Сейчас тепло, – небрежно отмахнулся Леон, – Погибнуть же печальной смертью утопленников я бы тебе не позволил, ведь я полностью контролировал ситуацию.

– "Я полностью контролировал ситуацию", – передразнила я его и, не в силах смириться с потерей плаща, переспросила, – А вдруг я все-таки простужусь и заболею?

– Ну хорошо, – со вздохом Леон прицепил к поясу меч, – Если будет холодно, я разрешаю тебе воспользоваться своим.

– Ловлю на слове, – буркнула я и испуганно схватилась за пояс, – Мое оружие! Оно утонуло!

– Успокойся, – засмеялся Леон, – Я же не такой ненормальный, чтобы искупать тебя вместе с клинком. Я отцепил его, когда ты искала ту тряпку. Поищи его там.

– Ворюга, – прошипела я, подбирая меч с травы, – Я мокрая, как мышь.

– Ничего страшного, животные быстро сохнут, – успокоил меня Леон, занимаясь лошадьми.

Поворчав еще немного для порядка, я стащила с себя замшевые бежевые сапоги и, вылив из них воду, поставила сушиться на самый солнцепек. Оглянувшись на Леона и убедившись, что он не обращает на меня ни малейшего внимания, я постаралась отжать свою одежду. Рубашка из черного шелка неприятно скрипела и елозила в руках, штаны из плотного сукна вели себя похоже, и мне пришлось оставить свои безуспешные попытки. Вытащив из кармана небольшую расческу, я с отчаянным видом самоубийцы запустила ее себе в волосы, со свистом вдыхая в себя воздух каждый раз, когда нечаянно задевала ссадину на затылке. Наконец мои пышные никчемные кудри были приглажены и перехвачены черной кожаной лентой.

– Дриана, – Леон устало плюхнулся на траву, – Со своей кобылицей справляйся сама, иначе она съест меня.

– Тебя? – я постаралась окатить его волной презрения, – Пожалуй, она подавиться такой грубой пищей.

Леон обиженно зашмыгал носом, а я за пять минут управилась с Луной, отпустив ее пастись неподалеку. После этого я прилегла рядом с Леоном, который все еще дулся на меня. Тишину дня нарушало лишь бойкое стрекотание кузнечика.

– Сердишься? – решила я сделать первой шаг к примирению, но, не дождавшись ответа, повернулась к Леону. Тот лежал на спине с мечтательной улыбкой на устах и с закрытыми глазами.

– Спит, – поняла я и сама сомкнула очи…

– То, когда я возвращаюсь, они сражаются не на жизнь, а на смерть, а сейчас спят, как два голубка, и выглядят настоящими ангелами, – разбудил нас смягченный добрыми интонациями голос Эрика.

– Где ты пропадал так долго? – сонно спросила я, приподнимаясь на локтях.

– Долго? – переспросил Эрик, весело поглядывая на наши заспанные физиономии, – Вообще-то меня не было всего два часа.

– Неужели? – изумилась я и, проведя рукой по все еще влажным волосам, убедилась в правдивости его утверждения.

– А теперь мигом собирайтесь, – моментально стал серьезным Эрик, – Нам надо уезжать как можно быстрее.

– К чему такая спешка, – запротестовал Леон, сладко потягиваясь и позевывая.

– Тебе дорога жизнь Дрианы? – перебил его наш предводитель, – Тогда седлай лошадей без лишних разговоров, объяснения получите в дороге.

Сгорая от любопытства, я моментально собрала жалкие пожитки, которые гордо наименовались моим имуществом. Сборы заняли не более десяти минут, и наша кавалькада покинула полянку возле ручья.

– Выкладывай, – потребовала я, приноравливая дыхание к быстрой рыси Луны, – Иначе я умру от любопытства.

– Ну хорошо, – сдался Эрик без боя, – Могу сказать вам прямо: нам чертовски не повезло. Неподалеку от того места, где Дриане стало плохо, находится заброшенное место жертвоприношений друидов.

– Стоп-стоп-стоп, – прервала его я, – Я слышала человеческие голоса, уж не хочешь ли ты сказать…

– Это черные друиды, – пояснил Эрик, – Они клали на алтарь своим темным богам лишь людей. Все дети природы прекрасно чувствуют места выхода Силы – чистой, незамутненной энергии, подпитывающую магическую ауру мира. Вначале родник не служил ни злу, ни добру, да, впрочем, и сейчас не служит. Но невинная кровь, потоками орошавшая алтарь, стоявший на истоке энергии, сделала за столетия свое дело. Сила чуть изменила свою структуру, стала чуть чернее, слегка пристрастнее. А мы проезжали мимо в момент выхода ее. Дриана, столько веков служившая свету, стала своеобразным громоотводом для энергии.