Все оттенки тьмы - Питер Робинсон

Бэнкс постучал по доске кончиком желтого фломастера:

— Пока ждем результатов от криминалистов, будем опрашивать и опрашивать. Всех. Чтобы яснее представлять себе жизнь Сильберта и Хардкасла. И надо бы разузнать, что они делали в последние два-три дня, с точностью до минуты.

— Мы поговорили с соседкой Хардкасла снизу, — добавила Энни, — и она подтвердила, что Марк появлялся в квартире редко, подолгу отсутствовал. Тогда как соседка Сильберта утверждает, что в последнее время зеленая «тойота» то и дело заезжала в ворота Лоуренса. То есть факт совместного проживания можно считать доказанным. Кстати, соседка этим была очень недовольна. В смысле появлением «тойоты».

— Еще бы, — хмыкнул Бэнкс. — Не того класса машинка для их шикарного района.

— Владелец «порше» изволит ехидничать, — ввернула Энни.

Бэнкс улыбнулся:

— Значит, думаешь, они все-таки жили вместе, да?

Энни кивнула:

— Ну, более или менее. Я быстренько пробежалась по дому и наткнулась на некоторые вещи Хардкасла. В шкафу вместе с костюмами Сильберта висела и одежда Марка; потом еще книги, ноутбук, записные книжки и альбомы. Одну из комнат наверху Хардкасл явно использовал как свой кабинет.

— А зачем ему тогда квартира? — удивился Бэнкс. — В театре Хардкасл не очень-то много зарабатывал. Зачем тратиться на квартиру, которой он почти не пользовался? Кстати, и почта ему приходила все еще на старый адрес. Почему он не написал заявление, чтобы ему его поменяли?

— Да мало ли… причин могло быть сколько угодно. Например, был не уверен в этих отношениях. Хотел, чтобы у него был запасной вариант. Место, где он мог ото всех скрыться. Ну а что касается почты, как мне кажется, ничего, кроме рекламы да счетов, ему туда не приходило. Разумеется, надо более основательно осмотреть оба дома. И начать, как мне кажется, надо с Каслвью.

— Хорошо, — кивнула Жервез. — Завтра с утра отправляйтесь с Бэнксом в Каслвью и хорошенько там поройтесь. С разрешения инспектора Новака, разумеется.

— Я не против, — махнул рукой Новак. — У меня там еще останется пара ребят, но если вы не будете им мешать, ройтесь на здоровье.

— Ищите любую информацию, — продолжила Жервез. — Особенно нам важны личные бумаги, чековые книжки и прочие документы. Вы сказали, что источник доходов Сильберта нам до сих пор неизвестен. А что насчет Хардкасла? У него были родственники?

— Только тетка, да и та в Австралии, — ответила Энни. — Вряд ли она посылала ему что-то, разве что десять фунтов на Рождество.

— Что скажете о телефонных звонках?

— Работаем над этим, — сказала Энни. — У Марка Хардкасла мобильного не было — он их терпеть не мог. А вот телефон Сильберта лежал у него в кармане, вместе с бумажником. Правда, пока мы ничего выдающегося в нем не обнаружили. Собственно, мы вообще в нем ничего не обнаружили.

— Что, ни сообщений, ни списка набранных телефонов и вызовов? Ничего? — удивился Бэнкс.

— Не-а.

— Ну хоть список контактов есть?

— Да. Но там всего пара имен.

— Довольно странно, правда? — заметила Жервез. — С уборщицей вы уже поговорили, верно?

— Поговорили, — кивнула Энни. — Миссис Блеквелл. В Каслвью ее весьма ценят. Правда, нам толку от нее никакого. Довольно невнятно все. Вроде бы мистер Хардкасл в последнее время чаще стал появляться в Каслвью; во всяком случае, когда там находился мистер Сильберт, который вообще-то много путешествует. Они казались ей очень милой парой, никогда не задерживали зарплату, иногда баловали ее милыми подарочками и так далее, тому подобное. На время уборки они, как правило, уезжали, так что никаких разговоров она не слышала. Если ей и известны какие-то их тайны, нам она о них не поведала. Впрочем, мы можем потолковать с ней еще раз, если понадобится.

— Интересно, с чего они вообще начали встречаться? — задумчиво протянул Бэнкс. — Как познакомились? Что между ними было общего?

Энни одарила его ледяным взглядом:

— Знаешь, как говорят — любовь слепа.

— Может, их связал театр? — спросил Бэнкс, словно бы не услышав ее. — На первый взгляд Сильберт не очень-то похож на театрала, но вдруг. Или все дело в деньгах? Нам известно, насколько Сильберт был богат?

— Пока нет. Мы еще не успели изучить его счета и вклады, — ответила Энни. — Сейчас же выходные. Может, в понедельник что-нибудь прояснится. Или вызнаем все у его матери, когда она отойдет от шока. Но денежки у него явно водились, иначе он не жил бы в таком районе в окружении дорогущих картин и безделушек. Да и машина у него, прямо скажем, не какая-нибудь развалюха. Кстати, — вспомнила Энни и вытащила из папки листок бумаги, — вот это мы нашли в бардачке машины Сильберта. Чек с парковки Дарэмского аэропорта, пробитый в девять часов двадцать пять минут утра в пятницу. Согласно ему, машина простояла там три дня.

— Значит, если он куда и улетал, то во вторник? — уточнил Бэнкс.

— Получается, что так.

— Ты еще не смотрела, что за самолеты приземлялись в пятницу утром?

— Пока нет, не было времени. Но у него в бумажнике нашли чеки из ресторанов. Судя по ним, он был в Амстердаме.

— Занятно, — пробормотал Бэнкс. — Думаю, со списком пассажиров у нас проблем не возникнет. Пусть этим займется Даг. Интересно, что же такое стряслось с Сильбертом, когда он наконец добрался до дома в пятницу? От аэропорта до Каслвью ведь ехать недолго? Примерно час?

— Минут сорок пять, если на шоссе нет серьезных пробок, — ответила Энни. — Насколько мне известно, через Дарэмский аэропорт мало кто летает, он ведь довольно маленький.

— Да-да, я в курсе, — кивнул Бэнкс. — Недавно летал оттуда в Дублин. Кстати, мне почему-то казалось, что «Британские авиалинии» летают через Хитроу. Ну да не важно. Короче говоря, в Каслвью он прибыл в промежутке от десяти с четвертью до десяти тридцати.

— А к часу дня уже был мертв, — добавила суперинтендант Жервез, и все примолкли, осмысливая ее замечание.

— А Марк Хардкасл точно был в Лондоне в среду и четверг? — нарушил молчание Бэнкс.

— Ну да. Он ездил не один, а с Дереком Вайменом, постановщиком «Отелло». Мы нашли у Хардкасла чек из ресторана от вечера среды и еще один, с заправки, — тот был пробит в четверг днем, в два часа двадцать шесть минут. Заправка «Нортбаунд-сервис», рядом с Ветфордом.

— Ага, это по пути домой, — отметил Бэнкс. — Если он был возле Ветфорда в два двадцать шесть и оттуда поехал прямо домой, то добраться туда он должен был к половине шестого вечера, может, даже чуть раньше. В какой ресторан он ходил в среду?

— В итальянский «Зиззи». На Шарлотт-стрит. Заказал пиццу-трентино и бокал «Монтепульчано д’Абруццо». Судя по цене — большой бокал.

Бэнкс хмыкнул:

— Похоже, ел он там один. Или они с Вайменом решили сэкономить и заказали одну пиццу на двоих. Почему Хардкасл решил остаться в Лондоне до четверга, пока непонятно?

— Пока да. Очень надеемся, что об этом нам расскажет Дерек Ваймен. Но он пока еще не вернулся. Собираюсь допрашивать его завтра утром.

— А чем занимался Хардкасл в четверг, уже после того, как вернулся в Иствейл? — спросил Бэнкс.

— Почем же я знаю? — пожала плечами Энни. — Скорее всего, он поехал в Каслвью. Соседка с Брэнвелл-корт сказала, что за последнюю неделю ни разу его не видела. И самая старая почта у него там — недельной давности. Мало того, нам не удалось выяснить, видел ли кто-нибудь Хардкасла в четверг. В театре он не появлялся. И только в пятницу днем он, дыша перегаром, ввалился в магазин Грейнджера, купил там веревку и направился в Хиндсвелский лес вешаться. Ну а в промежутке между днем четверга и утром пятницы он успел хорошо выпить — короче, надраться — и убить Лоуренса Сильберта. Возможно.

— Больше ничего интересного в бумажнике Сильберта не нашли? — поинтересовался Бэнкс.

— Кредитки, наличность, визитку, чеки, водительские права, — перечислила Энни. — Родился он в сорок шестом, то есть на момент смерти ему было шестьдесят два. Никаких документов или вещей, благодаря которым можно было бы понять, чем он занимался, мы не нашли.

— А визитка чья? Его собственная?

— Нет, — покачала головой Энни и протянула карточку Бэнксу.

— «Джулиан Феннер. Экспорт и импорт», — прочел Бэнкс. — За такой ширмой каких только грязных делишек не спрячешь. Телефон лондонский, — продолжил он изучать визитку. — Адреса нет. Ничего, если я пока ее себе оставлю?

— Да ради бога, — ответила Энни. — Может, этот Джулиан тоже был его любовником?

— Это все предположения, — заявила Жервез. — А нам нужны факты. — Она оперлась обеими ладонями о стол, будто собираясь подняться, но все же осталась сидеть. — Так. Расслабляться не будем. Нам еще слишком много вопросов предстоит задать, прежде чем мы сможем с чистой совестью закрыть это дело. У вас в отделе какие-нибудь еще срочные дела сейчас есть?