Крах Великой империи. Загадочная история самой крупной геополитической катастрофы - Литагент 1 редакция

Первый этап русской революции последовательно уничтожал все институты русской государственности. Вспомним хотя бы «Дикую дивизию» – Кавказскую туземную конную дивизию Русской Императорской армии в годы Первой мировой войны. Храбрейшие воины, внушавшие противнику ужас своими внезапными ударами. Переворот они встретили с растерянностью. У этих прирожденных солдат одними из первых появились закономерные подозрения в грядущем крахе их родины. Я не случайно употребил эту конструкцию. Российская империя была их родиной, за нее они сражались и умирали. Сдается мне, что после того, как от престола отрекся великий князь Михаил Александрович, еще недавно бывший начальником «Дикой дивизии», никаких иллюзий у господ офицеров и нижних чинов не осталось. Либеральная пресса писала: «…всадники, с присущей горцам Кавказа мудростью, ко всем достижениям революции отнеслись с угрюмым недоверием». Даже по этой короткой цитате все становится понятно.

А в 2014 году никакого угрюмого недоверия уже не было. Потомки членов одной из лучших кавалерийских частей русской армии присягают на верность российскому президенту. Если угодно, «русскому миру». Или народу-богоносцу. Почему этого не происходило в эпоху Временного правительства, которое, как мы помним, было исключительно русским со всех точек зрения? Ответ вы уже знаете: русский не тот, кто носит русскую фамилию, а тот, кто любит Россию и считает ее своим отечеством. Относиться так к своему отечеству, как это делали Милюков сотоварищи в марте и апреле 1917 года, могли только враги. Добавить к этому мне нечего.

Легенда о побеждающей армии

Как бы ни сильна была позиция, но она неминуемо падет, если дух обороняющих ее войск подорван.

В 2014 году в России торжественно отмечали 100-летие начала Первой мировой войны. Великой войны, или Второй отечественной (первая была с Наполеоном, если кто-то вдруг запамятовал), как называли те события современники. Справедливые названия, точные, емкие. Для Русской Императорской армии и русского общества те события таковыми и были. По крайней мере, в августе 1914 года. Потом отношение к войне изменялось в зависимости об обстановки на фронте, и мы тут не исключение. Точно так же было и в других воюющих странах. В дни успеха все громогласно выражают свой восторг и демонстрируют всяческую поддержку армии. Каждый второй мечтает об офицерских погонах и видит себя кавалером многочисленных орденов – как отечественных, так и иностранных. В дни поражений у всех внезапно наблюдается припадок пацифизма. И поднимать роту или эскадрон в атаку под шквальным огнем противника уже не спешат даже в семейных разговорах за обедом. Так было, и так будет. Человеческую природу не обманешь.

Юбилей тех событий удался на славу. Говорю без всякой иронии. Это действительно было знаковое событие. Правильное во всех смыслах. Потомки чтили память предков. Открывались памятники, мемориальные доски, ремонтировались погосты в России и в местах многочисленного рассеяния бывших георгиевских кавалеров, которые после революции и Гражданской войны оказались русскими без России. Выступали лидеры страны, политики, политологи и общественные деятели.

Разумеется, не остались в стороне и историки. Это вообще был их звездный час. Никогда до этого о Первой мировой войне не говорили так подробно, охотно и регулярно. Произносилось много правильных слов: для нас действительно эта война во многом сегодня неизвестная; мы действительно долгие годы не чтили героев своей армии; подвиг русского солдата, разумеется, нуждается в увековечении. Нам есть чем гордиться – чего стоят Луцкий прорыв и крепость Осовец. Два этих словосочетания прочно ассоциируются со стойкостью и мужеством русской армии. Таких примеров в мировой истории немного – раз, два – и обчелся. А большая часть из этих самых примеров – русские. Наши. Родные. Они внушали трепет и гордость современникам и вызывают глубокое уважение у потомков.

Книжные магазины Москвы были моментально завалены литературой по данной теме. Издатели постарались на славу. Они долго готовились, и результат был впечатляющим. Монографии, публицистика, сборники документов, репринтные переиздания, переводы классических западных работ и современные исследования – на любой вкус. Часами обводишь взглядом эти батареи книг и теряешься. Многое интересно, но чтобы прочитать все это, потребуются многие годы или даже десятилетия. Мне хорошо: я знаю о тех событиях, скажем так, побольше рядового обывателя. Даже богатую фразу «Петровская бригада штурмует деревню Свинюхи» могу употребить на зависть окружающим. А остальным как быть? Что выбрать и по какому принципу? Ориентироваться на громкий заголовок или на яркую обложку? Взять книгу потолще, чтобы руки обрывала в метро во время чтения, или, напротив, потоньше, чтобы в кармане пальто умещалась? Купить дорогое издание на хорошей бумаге и с качественными фотографиями или ограничиться обычным? Много вопросов читалось в глазах людей в книжных магазинах у стендов «100 лет Первой мировой войне».

Каюсь, мне было интересно наблюдать за этим со стороны. Я знаю, что подглядывать неэтично, но ведь тут и профессиональный интерес! Что выберут – серьезную литературу или конспирологическую? Последней, как обычно, великое множество. Это и понятно – удивительных людей в стране много, и у каждого своя теория. Ею он и норовит поделиться с доверчивыми читателями. Как правило, в Интернете. Но многие не лишены тщеславия. Им обязательно нужно выпустить книгу потолще и заголовок дать побойчее. И книга найдет своего читателя. А тот будет потом делиться со всеми знакомыми открывшимся ему знанием.

Ждать пришлось не очень долго. Буквально минут через десять я услышал заветное: «Украли у нас победу! Побеждала ведь наша армия в той войне. И если бы не проклятые большевики…» Поправил я очки и внимательно посмотрел на говорившего. Обычный молодой человек. И девушка, внимавшая ему, была самой обычной. Влюбленными глазами она смотрела на спутника. Только слова те про украденную победу и побеждающую армию были не рядовыми. До 2014 года слышать подобное мне лично не доводилось. Хотя я не сомневался, что рано или поздно кто-нибудь это скажет.

Обыватель привык жить «послезнанием» и аберрацией памяти. Каждый второй искренне полагает, что все и всегда все делали неправильно, а вот он бы справился. Причем на любом поприще – от управления государством в годы войны до решения проблемы окрыленного кровососущего гнуса. И не просто справился бы, а сделал бы это с блеском. Ему рукоплескали бы миллионы сограждан, и на телевидение позвали бы поделиться опытом. Тем более что это могучее послезнание плотно базируется на искренней убежденности в том, что все события прошлого были в той или иной степени сколком с Великой Отечественной войны. Иначе говоря, если мы в 1944 году уверенно наступали, то и в 1917 году должны были победоносно двигаться на запад. И если в 1944 году немцам пришлось очень кисло, то и в 1917 году им было весьма несладко под могучими ударами русского оружия.

Подогреваются подобные знания обычно странными документальными фильмами, в которых эксперты все как на подбор: хищный блеск глаз, взъерошенные волосы, не самая складная речь, в которой превалируют почему-то отсылы к житиям святых, в земле Российской воссиявших. Я не спорю, все эти подробности крайне интересны и, быть может, очень важны, но они никак не приближают нас к пониманию того, что происходило на фронте в 1917 году.

И вот именно из подобного рода медийной продукции обыватель почему-то решил, что у нас украли победу.

Даже вполне здравомыслящие люди, ранее не замеченные в бездумном повторении околесицы, в задумчивости говорили мне: «Нет, в 1917 году мы бы, конечно, не победили, но вот в 1918 году – вполне».

И не французы, а мы бы принимали капитуляцию немцев. Ах, как это было бы красиво! Полковник лейб-гвардии Преображенского полка Кутепов на белом коне перед государем императором. Рота, на караул! Оркестр, марш!..

Согласимся, звучит очень красиво. Убедительно. Любой взор затуманит подобная картина. Прямо хоть полотно монументальное для музея создавай. Можно так и назвать: «Государь император и полковник Кутепов». Школьников водить к нему и рассказывать. Впечатлительные девушки будут утирать украдкой романтические слезы, внимая рассказам экскурсоводов. Вот только что рассказывать-то? Что в апреле 1917 года никакого государя уже давно не было и красть у нас в тот момент было нечего, кроме неудач, на которые никто не покушался? Вряд ли кому-то это интересно будет слушать. Хочется ведь красивой легенды об украденной победе…

Вообще, крайне интересно проследить, как менялось с годами в нашем общественном сознании представление о положении на фронте в 1917 году. Сначала это была эластичная линия обороны, которая выравнивалась под могучими ударами нашей армии. Потом – все готово к победоносному наступлению славных героев. Далее – опять не самая удачная кампания для русской армии. Затем – очередная вопиющая бездарность немощных генералов, которых давно пора было гнать с постов и судить. Следом – кровавая империалистическая бойня, в которую мы непонятно зачем ввязались. После – никаких побед у нас не было в принципе. И наконец – украли у русской армии великую победу! Именно так выглядят апрель и май 1917 года в рассуждениях обывателя за прошедшие 100 лет. И если все оценки в принципе имеют хоть какое-то отношение к реальной истории и хоть как-то базируются на подлинных фактах, то последняя – звучит. Я бы даже сказал, гремит. Только и нужно запомнить: украли негодяи великую победу! Даже сознавать этот факт от вас не требуется. Лишь повторяйте всюду с умным видом, ссылаясь на авторитетное мнение генерала Деникина, написавшего по этому поводу в своих воспоминаниях: «Приведение войск к присяге повсюду прошло спокойно, но идиллических ожиданий начальников не оправдало: ни подъема, ни успокоения в смятенные умы не внесло».