Отказать мистеру Совершенство - Шэрон Кендрик

Ливви считала, что ей противопоказан секс, но инстинкт подсказывал: Саладин аль-Мектала тот человек, который способен изменить ее жизнь. Скорее всего, шейх знал о наслаждении все, что стоило знать. Однако было бы несправедливо заниматься с ним любовью, не посвятив его в свою тайну.

– Так что же? – повторил он.

Ливви съежилась в отчаянии. Что, если он откажется от нее, когда узнает правду? Отвернется, оставив лежать на ковре у камина в агонии неудовлетворенного желания?

Она обязана сказать.

Ливви посмотрела ему прямо в глаза.

– Я в полном блаженстве, но, думаю, ты должен знать, что я…

– Доводишь меня до безумия, – прервал ее Саладин, страстным поцелуем заставив замолчать.

Ливви позволила ему, понимая, что лишь оттягивает момент признания. Она обвила руками его шею, отвечая на поцелуй. Саладин потянул вниз молнию на ее джинсах.

– М-м-м… – пробормотал Саладин, обнаруживая кружевные трусики в тон бра. Теперь он сосредоточил внимание на ее теле: пощекотал губами грудь, обдавая ее теплым дыханием, опустился ниже – на живот. Ливви затаила дыхание, когда его темная голова оказалась между бедер. На мгновение она напряглась, но Саладин лениво провел языком поверх влажного шелка, и Ливви испытала такой спазм удовольствия, что чуть не лишилась чувств. Вероятно, он услышал ее сдавленный крик, потому что вдруг остановился. Ливви впилась ногтями в его плечи, но Саладин не среагировал.

– Не надо… – выдохнула она.

Мог ли он читать ее мысли?

– Не надо останавливаться? – Он поднял на нее глаза из весьма странной позиции между ее ног и улыбнулся. – У меня и в мыслях не было. Мне нравится касаться твоей кожи, но, в отличие от тебя, на мне слишком много одето.

Ливви не хотела, чтобы он двигался – боялась разрушить магию, но ей оставалось только наблюдать, как он встал и начал сбрасывать с себя одежду. За шелковой рубашкой последовали шелковые боксеры, легким ворохом упавшие на пол. У Ливви перехватило дыхание, когда он предстал перед ней во всем великолепии наготы. Темная кожа отливала всеми оттенками золота, а всполохи огня высвечивали рельефные мышцы, подчеркивая физическое совершенство фигуры: мощный торс, мускулистые руки, бесконечно длинные ноги, узкие бедра и твердые ягодицы. Даже возбужденный член не шокировал Ливви, потому что желание бурлило внутри нее так сильно, что казалось, она умрет, если он не овладеет ею.

Она как завороженная смотрела на его эрекцию, но когда он достал из кармана брюк презерватив, она немного опешила. Неужели средство защиты постоянно при нем? Другими словами, у него не возникает сомнений, что всегда найдется женщина, готовая удовлетворить его. Ливви вспомнила красоток, иногда сопровождавших его в конюшне, – моделей и актрис в замшевых сапогах, мини-юбках и настоящих мехах. Разве она могла сравниться с этими гламурными созданиями? Ливви решительно отогнала сомнения. Скорее всего, женщины ждали его везде, как матроса в каждом порту. А ей пора перестать изображать скромницу, потому что она убедилась: этот путь никуда не ведет.

Через плечо Саладина она смотрела в окно на белое прозрачное безмолвие. Внизу тикали часы, время шло, они были одни – этот момент никогда не повторится. Она должна воспользоваться шансом, и к черту последствия.

Однако в ее жизни была ситуация, когда она закрыла глаза на правду: как страус, зарыла голову в песок и позволила одурачить себя человеку, с которым была помолвлена. Неужели она обречена повторять ошибку снова и снова – убегать от всего, что внушает страх?

– Саладин, – прошептала она. – Ты должен кое-что знать.

– Единственное, что меня интересует, нравится ли тебе… это…

Ливви закрыла глаза. Нравится? Даже мраморная статуя ожила бы под его ласками, но не в этом дело. Слова сорвались с губ коротко и торопливо. Как еще сказать ему?

– Я – девственница.

Ритмично двигающийся по возбужденной плоти палец застыл. Саладин поднял голову и посмотрел с недоумением. Кроме вопроса, в глубине его глаз она прочитала еще что-то пугающе темное и мучительное.

– Ты пошутила? – спросил он сдавленным голосом.

Удивляясь его странной реакции, Ливви покачала головой:

– Это не шутка. С чего бы мне шутить на такую тему. Правда. Хотя признаюсь, мне нечем гордиться.

Саладин резко отстранился, и его эрекция заметно спала.

– Не может быть! Тебе почти тридцать лет, ты была помолвлена и собиралась выйти замуж. Женщины на Западе рано теряют невинность и, как правило, имеют много любовников!

Бесцеремонное обобщение рассердило Ливви и вернуло ей чувство собственного достоинства, что давалось с трудом, учитывая, что на ней не было одежды. Хватит ли у нее смелости встать и принести с дивана теплый плед? Вероятно, так и следует поступить, чтобы не чувствовать себя совсем беззащитной. Она поднялась на дрожащих ногах, смущенная его горящим взглядом, прошла через комнату и, завернувшись в плед, вернулась к камину. Ливви заметила, что эрекция не только вернулась, но стала сильнее. Она торопливо отвела глаза и подбросила в затухающий огонь полено.

– Не хочу развеять твои предрассудки, но не все женщины соответствуют стереотипам. По закону средних чисел, встречаются как более пожилые, так и более молодые девственницы.

Саладин недовольно поджал губы. Она выбрала самое неподходящее время поразить его знанием статистики. Удивительно, что у нее вообще столько наглости. Он чувствовал, как сильно бьется сердце. Все, чего он желал, – простого, непритязательного секса с обычной женщиной. Ему не нужны осложнения и переживания, и, уж точно он не хочет иметь дело с особой, сохранившей чистоту и невинность, потому что это пробуждает воспоминания, о которых он предпочел забыть. В его жизни была только одна девственница – его прекрасная юная жена. Чувство вины и печаль охватили Саладина.

– Не понимаю, – холодно сказал он.

– И не надо. Мне… – На бледном с веснушками лице отразилась растерянность. – Прости, мне не стоило провоцировать тебя.

Неожиданно для себя Саладин сочувственно кивнул и тяжело вздохнул:

– Мы провоцировали друг друга. Но должен признаться, что ты немного поздно взорвала мину.

Ливви неловко передернула плечами.

– Хочешь одеться?

Саладин покачал головой. Ему хотелось вернуться к занятию, прерванному пять минут назад, и прекратить этот бессмысленный разговор.

– Не могу поверить. Думал, на Западе принято заниматься сексом до свадьбы, а в твоем случае свадьба почти состоялась. Что произошло?

– Трудно объяснить словами.

– До сих пор тебе как-то удавалось облечь мысли в слова.

Ливви поежилась под его взглядом.

– Думаю, я родилась не в том веке, – начала она. – По характеру была больше похожа на мальчишку. Целый день пропадала во дворе, лазила по деревьям, дружила с парнями из деревни. В отличие девочек из моего класса не вешала на стену портреты поп-звезд. Меня больше интересовали лошади. Они стали смыслом моей жизни. Мое детство напоминало волшебную сказку, пока не умерла мама.

– Наверное, это было тяжело.

Ливви пожала плечами. Саладину показалось, что она выглядит гораздо моложе своих почти тридцати лет.

– Многие дети теряют матерей, но не всегда их отцы так беззащитны. Богатый вдовец стал легкой добычей женщины из числа тех, кого называют «охотницами за золотом».

– Мне приходилось сталкиваться с такими экземплярами, – сухо заметил Саладин. – Что было дальше?

– Он попался на крючок пышнотелой блондинки, которая испытывала слабость к бриллиантам и роскоши, и женился на ней. Мой отец предпочитал жить в своем поместье, в доме своих предков, но новая жена любила дорогие путешествия, желательно на яхте в теплых морях. Перед каждой поездкой она полностью обновляла гардероб. В нашей семье не привыкли сорить деньгами, основной капитал был привязан к дому. Ты не хочешь… – Ливви облизнула губы. – Может, накинешь одеяло или что-то другое?

Саладин предпочел бы что-то другое, но подозревал, что время еще не настало.

– Тебя смущает моя нагота?

– Немного.

– Самую малость? – Он опустил глаза на возбужденный пенис, потом взглянул на ее пылающие щеки. – Вероятно, я задумался. Ладно, принеси одеяло, если настаиваешь.

Ливви не подозревала, что он дрожит от вожделения, провожая взглядом ее обнаженные спину и ягодицы, когда она направилась к дивану за пледом. Ливви стыдливо смотрела в сторону, возвращаясь на свое место поодаль на ковре у камина.

– А потом? – спросил он, когда она уселась, завернувшись в мягкий шерстяной плед. – Впрочем, догадываюсь. Ей наскучила жизнь с пожилым мужем. Она требовала все больше денег, пока не разорила его.

У Ливви округлились глаза.

– Откуда ты знаешь?

– Мне знаком этот тип женщин, а твоя мачеха не изобрела ничего нового, – прищурил глаза Саладин. – По иронии судьбы ты встретила де Ври – мужчину из той же породы «золотоискателей».