Умный, наглый, сомоуверенный - Вера Коркина

Глава 7

Игры на свежем воздухе

Письмо № 7.

«Танюша, случилось невероятное. Он меня нашел, как обещал. Прямо здесь, в богом забытой деревне. Тетка пошла за молоком к соседке, она по часу ходит, пока новости не соберет, а я полола. Вдруг слышу, какой-то свист, вроде кого подзывают, подхожу к забору, соседскому, доска отодвигается — и кого я вижу! Вид у него натурально шпионский, одежда не приведи господи, трико колхозное, в жизни такого не видела.

Он меня потащил за соседский забор и буквально ни слова не говоря стянул трусы. Прямо на чужом участке повалил в лопухи. Но это еще что. Потом пошли за дом, там старая машина, он меня туда заволок, платье содрал и впился ртом сама понимаешь куда. Потом перевернул и отвалял еще и сзади, все на зверской скорости, я сразу кончила. Никогда таким бешеным не видела. По-моему, это какой-то психоз. Потом мы покурили, он посадил меня за руль, совершенно голую, и учил трогаться с места. Я-то думала, это так, инвалид, а машина возьми да поедь. И прямо на грядки соседа. Пока я этот момент переживала, он снова мне в соски впился и руку запустил между ног. Ноги прямо в потолок машины упирались, а я еще в боковое зеркальце подсматривала. В общем, какое-то бесчинство среди бела дня. Я даже устала.

Потом мы из машины на траву вывалились и лежали, как бездыханные тела, на облака смотрели. Тут я увидела через дорогу мальчишку на чердаке, не маленького, лет пятнадцати, дачника — сидит и на нас глазеет. Тогда я нарочно Павла погладила где нужно и подставилась задом, на четвереньки встала, носом в землю уткнулась, чтоб повыше. Натрахались до полного блаженства.

Он сообщил, что сказать ничего пока не может, что если я его случайно встречу, то надо делать вид, что не знакомы, и чтобы завтра в одиннадцать ночи приходила на берег, будем вместе купаться и все остальное, что не успели. И будем учиться машину водить, как сегодня (?). Вот такой праздник секса. Собрала одежду по частям, где что бросили, и через доску в заборе полезла назад. Тетка Нюра ничего не заметила, сказала только, что звонила в город и скоро А. С. нас навестит, чтоб ему пусто было. Сидел бы уж в городе со своей стервозной мадам».

Ира все время думала о муже. Непрерывно, днем и ночью. Он начал мерещиться ей в каждом проходящем. Саше она рассказала, не все, учитывая его чувства, которые не открыто, но напрягали воздух. Как в школе, точно так и теперь — восхищение и напускное равнодушие. Все по-прежнему. Но теперь ее до сумасшествия доводила мысль об утонувшем муже. Ей хотелось вернуть все обратно. То спокойствие, которое он ей давал, на самом деле и было главным, а вся эта любовь — пустяки. Странно, что, живя с Алексеем, она часто вспоминала о Саше, а теперь — наоборот. Всегда чего-то не хватает, и то, чего не хватает, кажется позарез необходимым. Здесь, в чужом городе, с Сашей, все было заряжено беспокойством, и сам он тоже. Вечно крутит пальцы, ломает сигареты, в постели делает больно. Когда ей на лицо во сне упала его рука, заболели скулы. А что было бы, если б он ее ударил рукой такой тяжести?.. Она не могла с ним расслабиться ни на секунду, не верила, что можно жить с ним по-человечески, он всегда был с замашками уличного мальчишки, несмотря на папу-архитектора. Он и не скрывает, что дернутый, даже гордится.

И что она здесь делает, господи, в чужом городе, побросав детей, и почему она бросилась за помощью к нему? С Сашкой не получится быть только любимой, он будет добиваться, чтобы стала любящей. Что тут делает вездесущая девица? Раздражает, когда ты под неусыпным наблюдением. Один пистолет чего стоит!

И подозрение, что Сашка сумел убрать Алексея.

Он выслушал ее семейную историю без всякого сочувствия и дал понять, что многое знает. Что всегда мечтал ее заполучить, а мечты у людей не меняются, остаются на всю жизнь, это его слова. Мог он годами подкарауливать, выжидать, а в удобный момент вмешаться? Мог — она вспомнила, как он учился. Почти не ошибался, учился хорошо. У него интуиция, он умеет действовать в тот единственный момент, который принесет удачу. Он всегда начеку и не расслабляется.

Она принялась размышлять, кто из двоих победил бы, столкнись их интересы. При всей выдержке и выносливости Алексея — все-таки Сашка. Он безжалостней. От него хотелось прятать правду, и приходилось делать усилия, чтоб не кривить душой. Качество секса ее пугало — боялась попасть в зависимость от его тела. Это желание — и только, но оно опасней любви. В какой-то момент ей показалось, что острота секса все заменяет, но потом разобралась, что у всех желания разные, что для нее главное — нормальная жизнь, а именно этого-то и нет. Почему она здесь оказалась? Ведь ни секунды не думала, как она его будет искать и зачем это делает. Утром встала, измученная ночными кошмарами, собрала вещи, отвезла детей к маме и прямиком в аэропорт. Как будто в этом городе — все причины ее бед, и именно здесь все встанет на свои места, разъяснится. Еще ее мучили разговоры с экс-женой, в них была правда о муже.

Выть хочется, до чего ей нужен Алексей! Нужен как воздух. Если он умер, во что она не верила, и экс-жена не верила тоже, то все. Если он ее бросил, принял решение, это тоже бесповоротно, он не появится никогда. Он таким способом наказал экс-жену — перестал замечать. Похоронил при жизни. Что еще может быть? Оставалась небольшая надежда, что его решение вынужденное. Если вмешался Сашка или это обстоятельства, то у нее есть шанс увидеть его. Он, когда хочет, своего добивается, медленно, но верно.

Она задумалась над тем, с чего все началось. Жизнь начала разлаживаться не сразу, не внезапно. Начинались неприятности с отелем, а Алексей это скрывал. Первым ей сказал отец, и сказал злорадно — вот, мол, твой разоряется. У Иры с отцом была дружба не разлей вода и взаимная любовь. Мама в этих отношениях была лишней, так, по хозяйству. И отец сказал об Алексее, точно давно ждал, когда любимое чадо к нему вернется. Побыла замужем, дети есть, хватит баловаться, пора возвращаться в родной дом. А как он танцевал, ее папа-полковник! И никогда с мамой, а с двенадцати лет — только с ней! Надо выспросить насчет «договора» с полковником, как вышло, что она про Сашкины подвиги ничего не узнала…

Получилось, что отель, который Алексей строил, «поехал», деньги были потеряны, а он, ничего не сообщив жене, с ходу завел любовницу. Чем любовница может облегчить жизнь?

Письмо № 8.

«Дорогая Танюша, получила твое письмо. Настроение ты мне испортила порядочно своими наставленьями. Что значит нельзя? Почему нельзя? Я Павла люблю, и между нами все можно. А что до мальчишек, ты не представляешь, как это весело. Хочется хохотать, когда видишь эти рожи. Потому что, Таня, на другой день их на чердаке было два, да еще с биноклем. Пусть учатся, им полезно. Другое дело, что они принялись за мной шпионить, и ночью на берегу вышло кое-что не совсем. Мы позанимались всем при луне, как договорились. Она ярко светила, а он после всего решил сплавать на другой берег, тут-то они и свалились на меня незнамо откуда. Им подглядывать мало, захотелось поучаствовать. Давай меня лапать, попытались завалить, наглые такие, концы повытаскивали. Но это у них не вышло, подняли возню, так что Павел услыхал и быстро вернулся. Хотя я, конечно, и не пискнула, но ветки хрустели, а по воде все слышно. Он вернулся, и мы еще раз стоя у дерева сзади это сделали, и я даже постанывала, чтоб этим придуркам, хоть не видно, так слышно было.

Потом мы полночи на берегу проговорили, правда, комары тут — зверье, и пришлось костер развести. Вина попили, Павел Иванович мучается чем-то, а сказать не может. Завел разговор про то, что хотел бы в пустыню уйти и молиться, а я думаю — куда ж это, с такой-то мужской прытью, какая пустыня? Но если на то пошло, я бы с ним хоть куда отправилась, в любой монастырь, так ему и сказала, а он опять — ты молодая, живи во всю силу, в тебе жизни столько, что хватит на десять мужей, и Марусю надо вырастить, да и вообще грехи все это: и деньги, и женщины, и даже любовь. В общем, разговоры вроде твоих, но без осуждения, а с пониманием.

Вот. А после этого счастья, на другой день приехал А. С., и была коррида. Но это я тебе в другой раз напишу, сейчас мне свое настроение трогать не хочется. А насчет мальчишек ты зря разоряешься. Всем одно удовольствие. Ну, пока, подружка, не завидуй».

В Березняки Авилов приехал прищучивать домработницу. Полдня ни тетку Нюру, ни Юлю не выпускал из-за забора, требовал то еды, то инструментов, то полить, то притащить земли, то подержать лестницу и развил такую деятельность, что дом и участок они привели в обычный порядок. Потом пообедали и легли отдыхать, но он не спал и пресек Юлину попытку слинять за забор. К вечеру и Нюра, и домработница ходили опечаленные подневольной жизнью, а он потребовал истопить баню. Когда наступили сумерки, домработница уже места себе не находила, и Авилов едва успел ее перехватить у калитки, удержав за подол. За неделю деревенской жизни она превратилась в толстую наглую девку и попыталась стукнуть его по руке и смыться. Но не вышло.