Кто есть who, или Почем фунт лиха? - Сергей Михайлович Кравцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот там, уже на третью зиму, Андрей столкнулся с какой-то непонятной болезнью свиней, от которой те дохли, как мухи, невзирая ни на какие лечебные процедуры. Таблетки, уколы, кормовые добавки (кто-то из спецов ветстанции надумал, будто у свиней нехватка каких-то микроэлементов) не помогали. На утренней планёрке пред колхоза всё чаще начал упоминать про прокурора, а ежедневно наведывающиеся в Королёвку районные ветеринары требовали навести люксовую санитарию. Вроде того, как только ферма засияет чистотой, от болезни не останется и следа. Попробуй, наведи зеркальный блеск в свинарниках, построенных ещё во времена царя Гороха!
И вот, очередной визитёр из ветстанции – врач-эпизоотолог Пегалин (и, одновременно, большой поклонник семидесятиградусного ректификата) объявил Березинцеву, что в отношении него уже возбуждено уголовное дело. Вспылив, Андрей бросил:
– Суд? Добро! На суде я обязательно скажу, что отвечать должен не только я. Ко мне вся ветстанция уже не по одному разу приезжала, а никто так и не сказал, что это за болезнь. Если сами ни хрена не знаете, чего на меня собак вешать?! Если наша лаборатория по каким-то причинам не может выявить инфекцию, почему бы патматериал не отвезти в областную?
Включив свои голосовые связки на полную громкость, любитель ректификата, разозлённый строптивостью «какого-то врачишки», пригрозил тем, что по суду, кроме срока, Березинцеву «припаяют» ещё и выплату за падёж.
– …До пенсии будешь платить! – помотал он, подобно сказочному Чуду-Юду Беззаконному, требовавшему с царя должок, высоко поднятым указательным пальцем.
И вот, той же ночью, Андрей впервые в жизни увидел настоящий кошмар. Ему приснилось, будто он с топором идёт по ночному лесу, и на него вдруг набросилось какое-то жуткое создание – некто, покрытый длинной шерстью, с когтистыми лапами, но без головы! Холодея от ужаса, Андрей вскинул топор наизготовку и начал пятиться. А безголовый, широко раскинув руки, быстро приближался к нему, угрожающе хрипя. Надо было что-то делать. И тогда, решительно шагнув навстречу этому чудовищу, Андрей изо всей силы обрушил на него остриё топора, выкрикнув: «На-а-а!!!», и тут же проснулся от собственного вскрика. Ольга, которую он тоже разбудил, испуганно трясла его за плечо… По её мнению, этот сон был дурным знаком, и нужно было готовиться к худшему.
Однако на следующий день из района пришло указание отвезти в областную ветлабораторию одного из павших поросят. Судя по всему, обещание Березинцева, сделать на суде заявление, кого-то не на шутку напугало, и господа начальники (в ту пору ещё «товарищи») решили, и в самом деле, обратиться к областным конторам. Ещё через два дня Андрею позвонил директор районной ветлаборатории Белых и в приватном разговоре сообщил:
– …Ну, Андрей Васильевич, поздравляю… Из трупа поросёнка выделили вирус ложного бешенства, или, по-другому, болезни Ауески. Скорее всего, вам её из соседнего района занесли падальщики – вороны, сороки. В Коминтерновском этой заразы полно. В планы прививок эта инфекция не включена – у нас она почти не встречалась, поэтому винить тебя не в чем. Уголовное дело закрыто. Так что, начинай прививки, и всё будет в полном порядке.
И, в самом деле, кривая падежа очень скоро пошла вниз. Когда Березинцев привёз в ветстанцию месячный отчёт, в коридоре он случайно столкнулся с Пегалиным. Тот, сделав вид, что его не замечает, поспешил скрыться за дверью аптечного склада, оставив после себя густой шлейф спиртового перегара…
* * *
…Вот и теперь, шагая на ферму, Андрей словно переживал какое-то дежавю. Опять непонятно почему и каким образом, теперь уже в этом селе, объявилась опасная скотская зараза, опять ему угрожают судебной расправой.
Сделав обход и, поручив подошедшей на ферму Валентине Юрьевне провести обследование нескольких коров на мастит, Березинцев пошёл взглянуть на пастушескую лошадь Буланку, у которой минувшим днём седлом сбили спину. Его попросил об этом Зазнобин:
– …Васильич, ты там прикинь – годится она сегодня для пастьбы, или Степанушкину дать другую лошадь. Лады?
– Сейчас посмотрим… – вскидывая на плечо ремень своей сумки, Березинцев направился в конюшню.
…Лишь взглянув на свою четвероногую пациентку, он не смог удержаться от весьма крепкого «комментария». Спина бедолаги-лошади с двух сторон была сбита до крови и даже распухла.
– …Это что за дебил на ней ездил? – спросил Березинцев, увидев подошедшего к нему пастуха Гришку Степанушкина.
– Андрей Васильевич, это не я! Да, Буланка числится за мной, но это не моя работа. Я вчера был выходной, вместо меня пас Гешка Ляпухин.
Обстригая изъязвления и, обрабатывая их перекисью водорода, Березинцев проворчал:
– Нашли, кому животину доверить! Он же ходит-то, как в штаны навалявши, также и ездит. Потник, скорее всего, под седло не положил… Подпруги как следует не затянул.. Да и с седла, поди, даже по нужде весь день не слазил… Вот и причина этих болячек! Ты ему говорил, что лошади надо давать передышку, рассёдлывать её, чтобы спина просохла?
– Конечно, говорил! – Степанушкин убедительно махнул рукой. – Но он же тупой, как полено! Ему хоть кол на голове теши – всё бестолку.
– Вон, и копыта поотрастали, аж потрескались. Это уже твой «косяк». Ну-ка, давай, хотя бы, немного их обрежем. А то ещё без ног останется лошадёнка, – доставая из чехла большие щипцы для обрезки копыт, Андрей сокрушённо покачал головой. – О-о-о, смотри-ка! Да она жерёбая! Всё, Гриша, да будущего года ты на ней ездить уже не будешь. Спину подлечим, и переведём на лёгкие работы.
Слушая его, пастух огорчился.
– До будущего года?! Бли-и-и-н! А на чём мне тогда пасти? На Орлике? Он, мало того, что бегает, как будто ноги спутаны, так ещё и шуганый, до дури. Чуть-что – вбок кидается, и бежит, куда попало. Как бы шею не свернуть. Вон, помнишь же, года три назад Костя Осколин с него навернулся, руку сломал? Спасибо, ты о нём побеспокоился, а то без руки остался бы мужик!..
* * *
Нелирическое отступление о блеске и нищете уездной медицины
…Да-а, уж, это был случай, и впрямь, из ряда вон выходящий. Как-то раз утром, придя на работу, Березинцев увидел спешащую в его сторону учётчицу МТФ Веру Осколину.
– Андрей Васильевич, а вас можно спросить? – запыхавшись, на бегу окликнула она. – Ой, неприятность у нас большая… Костя мой вчера с лошади упал, сильно ушиб руку. Ходил перед вечером в больницу, его посмотрели, дали назначения. А ему чего-то всё хуже и хуже… Руку ломит – аж глаза на лоб
