Нерушимый-2 - Денис Ратманов

по узкому коридору, освещенному трескучими люминесцентными лампами, уперлись в дубовую дверь с резной медной ручкой.

— Кто тебя рекомендовал? — спросил амбал, нажал на кнопку звонка.

— Костя-Кот. Большой. Из ментовки.

Амбалу тут же открыли.

Мы остановились в просторном затемненном помещении, наполненном людьми во фраках и пиджаках, дамами в разноцветных платьях. Под легкую музыку из-под потолка летели блестящие конфетти, ложились под ноги разноцветным снегом, оседали в белых, черных, рыжих женских волосах.

К нам прошмыгнул длинноносый парень с красным галстуком и бейджем, на котором было написано «Велимир». Я его мысленно окрестил Крысом.

Амбал кивнул на меня:

— Мясо привезли.

— От кого?

— Говорит, Кот прислал.

— Какой именно?

— Тот, что мент. Здоровый такой.

Парень закатил глаза к потолку:

— Кот, Кот… Костя, что ли? Костя Жиробас? — Крыс хохотнул, обратился к амбалу: —Жиробас мясом начал торговать! Вот жук, а? Один раз побывал здесь, просрал единственный бой, а все туда же!

— А что с ним не так? — поинтересовался я.

— Говенный боец. Но свой куш с твоих призовых получит. Не ссы, контора платит, не ты. Ладно, давай за мной, — деловито распорядился Крыс, увлекая меня за собой. — У тебя будет пять минут на переодевание.

Лавируя между посетителями, мы прошли мимо, очевидно, ринга в центре зала, где парень в такой же рубашке, с таким же галстуком, как у Крыса, торопливо отмывал пол от крови.

В конце зала Крыс отодвинул зеленую бархатную штору, скрывающую дверь. Впустил меня в комнатушку, пропахшую потом и носками, где бойцы ожидали своего выхода.

Я обернулся, чтобы спросить его о правилах, но дверь перед моим носом захлопнулась.

— Твою мать, — невольно сорвалось с губ.

Я плюхнулся на лавку и принялся стягивать одежду, поглядывая на собравшихся. Восемь человек. У всех, кроме меня, на красной ленте висели номера.

Кого тут только не было, даже алкаш с сизым носом, который едва держался на ногах. Вспомнилось, как похожий тип играл в футбол, и я оставил презрение при себе. Если это бывший чемпион, даже в таком состоянии он уделает двух вон тех моих ровесников, длинных и жилистых. Да и того обрюзгшего дяденьку. Тут был еще один возрастной тощий мужик лет пятидесяти. И четверо мужчин в хорошей форме, им всем около тридцати лет.

Стали понятны слова Шрека о том, что это даже не низшая лига, а свежее мясо, из которого можно попытаться пробиться в профессионалы. Теперь-то я оценил предложение Достоевского, который, впечатленный моей расправой над Длинным, сразу позвал в профессиональные бои. Ну, так-то они, конечно, не профессиональные, никто бойцам официальные призовые не платит, но они ведь живут с этих заработков? Значит, профи.

Я переоделся, зашнуровал убитые кроссовки — те, что пожаловал Достоевский и что не до конца отстирались от цемента, потом обратился ко всем:

— И че теперь делать?

— В первый раз тут? — оживился сизоносый, глаза его заблестели.

— Ага. Что это у вас за номерки?

— Десять рублей, пацан, и все расскажу как на духу.

— Шли его в жопу, — сварливо сказал обрюзгший дяденька. — Тоже мне нашелся консультант, епта.

— Шучу, шучу, — неразборчиво забормотал сизоносый. — Короче, пацан, тебе тоже должны дать номерок. Потом мы, это, выйдем в клетку, и, короче, будут тянуть номерки. Вот кому выпадет, тот с тем и бьется. Так всегда. Это первый круг. Потом проигравшего уносят…

— Да что ты парня пугаешь? — проговорил возрастной. — Унесут — тебя. Остальные сами уйдут.

Я разглядел у него татуировку на пальцах, но пялиться было неприлично, тем более в его кругах, и я отвел взгляд.

— Сегодня раунд — четыре минуты, — продолжил возрастной, — приз победителю — десять тысяч. Финалисту — пять. Каждому участнику — пятьсот рублей. Жирный день, нормальный. Вчера меньше денег было. Потом начнется второй круг, мусор всякий на этом этапе отсеется. Гости сделают ставки. Победитель получит пять процентов от выигрыша и право участвовать в младшей лиге. Тебе повезло, к концу отбора пришел, нас тут тридцать два человека было…

Его прервал Крыс, распахнувший дверь.

— Бойцы — на выход, — скомандовал он.

Потом подошел ко мне и повесил мне на шею ленту с номерком. Я тотчас развернул его: мне предстояло биться под номером 33.

Друг за другом мы отправились на ринг, где выстроились кругом. Люди начали приближаться, не заходя за начерченный на полу красный то ли круг, то ли восьмиугольник. Казалось, что взгляды у них липкие, как пиявки.

Приглушенный свет в зале погас. Грянула барабанная дробь, заглушив все звуки. Вспыхнули прожекторы на потолке, направили свет на нас, бойцов, — с непривычки я прикрыл глаза рукой.

Наверное, что-то подобное испытывал гладиатор на арене. Неприятное ощущение.

Барабанная дробь стихла так же внезапно, как началась, и к нам вышла фигуристая женщина со стеклянной штуковиной, похожей на маленькую шарманку, где угадывались номерки. Прокрутив ручку, она поймала выпавшие номерки и громогласно провозгласила:

— Номера восемь и тридцать три!

Сердце заколотилось. Вот так сразу? Бойцы начали расходиться. Со мной остался возрастной мужик с татуировками на пальцах, который вводил меня в курс дела. Осмотрел меня уже другим взглядом под шум аплодисментов, чиркнул по горлу пальцем.

Ну да, зрители требуют зрелищ. А хрена вам, падальщики. Я остался стоять неподвижно. Выбежал коротконогий судья, скрестил руки на груди. Значит, судьи все-таки есть… Что ж, это радует. Значит, убивать друг друга здесь не позволят.

Я вздрогнул, когда из-под земли с лязгом выдвинулись стальные прутья, огораживая поле боя. Прожекторы погасли, остались лишь две яркие лампы. Пока мой противник обходил клетку, заигрывая с публикой, я перебирал лица, надеясь не встретить знакомые.

Вот, кажется, мелькнул Достоевский с черноволосой женщиной под руку, растворился во мраке, затянутом табачным дымом. Какая-то безумно красивая девушка с шальными глазами в соболиной шубе, а рядом с ней еще две, с лицами презрительными и злыми.

Противник повернулся ко мне: битый жизнью мужчина с синяками под глазами, такие появляются от недосыпа или из-за проблем со здоровьем. Он разорвет меня за возможность получить десять тысяч, а я его — нет. Наоборот, постараюсь контролировать силу и сделать так, чтобы он не сильно пострадал.

Клетка захлопнулась, что-то под потолком взорвалось, засверкало. Ведущий, в котором я узнал Крыса, переодевшегося в сияющий пиджак, завопил:

— Дамы и господа! Первый бой нашего сегодняшнего вечера! Номер восемь против номера тридцать три! Вы позволите начать поединок?

— Да!!! — откликнулись в зале.

— Мясо, убейте друг друга! — исступленно заорал в микрофон Крыс.

Противник зарычал и под рев публики побежал на меня.

Я нанес один удар и скользнул в сторону. Мужик