Возмездие - Семен Цвигун

Во время обхода лагеря майор отдает приказ командиру роты заминировать подходы со стороны, наиболее доступной для проникновения противника. Обращаясь к одному из солдат, требует уплотнить край траншеи, чтобы он не осыпался.

Командир роты отдает распоряжение поднять бруствер, расширить площадку для обзора.

В подготовленные укрытия вносят раненых. Здесь четко работает Зина.

— Потерпи, потерпи немного, сейчас, — говорит она раненому и обращается к солдату: — Давай неси скорее.

Около другой группы солдат, возводящих дзот* Алиев говорит одному из них:

— Артемьев, слушай меня. Как только закончите здесь, переходите туда, на конюшню, понял?

Подходит Млынский.

— Гасан Алиевич, как у тебя дела? Ты к утру-то закончишь?

— Да, думаю, закончим.

Майор предлагает всех поторопить. Появляется Серегин, он докладывает:

— Подходы заминировали, товарищ майор.

— Предупреди всех, чтобы были осторожны… Заставы оборудовали?

— Заканчиваем, Иван Петрович! Ребята с дальней разведки вернулись, партизан не нашли… Рассказывают— немцы лес бомбили восточнее лесного поселка.

— Когда?

— Дня три назад.

— Это Петренко, — говорит Млынский.

— Его работа, — добавляет политрук.

— Больше некому, — вздохнул Серегин.

Подошел командир роты Хват.

— Товарищ капитан! — обратился он к Серегину. — Разрешите взять из второй роты взвод. Они свое закончили, а мне еще вон сколько рыть надо!

— Договорись с Артемьевым, — отвечает Серегин.

— С ним договоришься! Он без приказа — ни шагу…

— Ладно, — усмехается Серегин, — скажи, чтоб дал!

Хват, козырнув, уходит.

Млынский отдает Серегину приказ:

— Вот что, капитан: с дедом Матвеем и разведчиками немедленно отправляйся в лесной поселок. Может, там людям наша помощь понадобится.

— Есть, товарищ майор!

На обуглившемся бревне сидит, словно окаменев, Алеша. Около него на корточках — Мишутка.

— Леш! А Леш! — тормошит он Алешу. — Пойдем… Леш, а то они обратно придут… — Он тоскливо оглядывается. — Леш!.. Пойдем!

На месте лесного поселка — пепелище. Торчат лишь обгорелые печные трубы. Ветер разносит пепел.

К мальчикам медленно приближаются дед Матвей, Серегин и несколько солдат.

Дед Матвей за несколько минут этого прохода по сожженному селу почернел.

Мишутка кидается к ним навстречу. Серегин подхватывает его на руки. Мальчик плачет.

Дед Матвей останавливается перед Алешей.

— Мы с Мишкой в лес пошли… вернулись — все горит. Нет никого. Стали искать…

— Куда наши-то подевались? — растерянно спрашивает дед.

— Там они!

Дед Матвей смотрит, куда показывает Алеша, но, кроме колодца с обгоревшим срубом, ничего не видит.

— Там они, — повторяет Алеша.

Дед Матвей смотрит на колодец.

— Да говори ты толком! Онемел, что ли?! — восклицает дед.

Серегин кладет ему руку на плечо. Но дед не унимается:

— Где они?

Алеша, не глядя на деда, встает и идет к колодцу. Дед Матвей, Серегин и солдаты идут за ним. Не доходя двух шагов до колодца, Алеша останавливается. Дед Матвей смотрит на него, на Серегина, на солдат. Серегин приближается к колодцу. Он заглядывает в него и отшатывается.

— Да что вы тут! — в сердцах восклицает дед. Шагнул к колодцу, но Серегин хватает его за руку. У него дрожат губы, его трясет.

Дед Матвей вырывается, наклоняется над колодцем, смотрит вниз и цепенеет. Поднимает глаза, его взгляд встречается со взглядом Серегина. Боль, ужас в глазах деда. Он ищет руками опоры. Его подхватывает сзади Серегин. Отводит в сторону, сажает на бревно. Все подходят к деду Матвею.

Дед. Да как же так… бабы ведь, ребятишки…

— Матвей Егорович! Не надо… держись, — тихо говорит Серегин, — мы им это все… все… запомним… Кровью… смертью ответят…

Домик геологов. В маленькой комнатке собрался штаб отряда — Млынский, Серегин, Алиев.

Алиев обращается к Млынскому:

— От наших разведчиков Иванова и Бондаренко ничего нет.

— Возможно, убиты, — отозвался Серегин.

— Не верится мне, что такие ребята, как Бондаренко и Иванов, не сделав дела, погибли. Не верится, — говорит Млынский.

Ночь. Бондаренко и Иванов пробираются вдоль переднего края линии фронта. Глубокая осень, листва на деревьях облетела, а на смену холодным затяжным дождям пришла ранняя промозглая стужа.

Выбиваясь из последних сил, простуженные и голодные, они подобрались к пойме небольшой заболоченной речушки с извилистой полоской кустарника посередине. Здесь окопы обрывались, оставив между двумя буграми узкий спуск к берегу. Совсем рядом, справа и слева, упираясь в бугорки, проходил передний край немцев.

Противоположный низкий берег выхватывался из темноты равномерно вспыхивающими и медленно падающими осветительными ракетами. Разведчики лежали у края дубняка, перед спуском к берегу реки.

— Переходить будем здесь, — шепотом сказал Бондаренко. Иванов кивнул.

— Ко сиу отходит немчура, Семен. А какой сегодня день?

— От рождества Христова? — улыбаясь, спросил Бондаренко.

— От Млынского, — ответил Иванов.

— Сегодня за восемнадцатое перемахнуло… Двое суток по переднему краю ползаем…

— Да, — вздохнул Иванов. — Контрольный срок прошел… Что там Иван Петрович о нас подумает? А, Семен?

— А что было делать? Верст двести с гаком отмахали. Вон фронт куда откатился. Москва-то рядом.

— Хорошо, если решил, что убиты… — продолжал Иванов, — а если… Мне никак нельзя пропадать, Семен!

— Пройдем! — прошептал Бондаренко.

— Вроде затихли! Поужинали фрицы, — заметил Иванов.

— Давай и мы подхарчимся, — предложил Бондаренко.

— Энзе? — спросил Иванов.

— Энзе! — усмехнулся Бондаренко. — Легче будет идти…

Иванов достал из кармана сухарь, ручкой ножа расколол его. Протянул половину Бондаренко. Собрал с руки крошки.

— Витамины! — улыбнулся он.

Свет вспыхнувшей ракеты осветил осунувшиеся, давно не бритые лица… Темнота…

— Готов? — спросил Бондаренко.

— Готов!

— Пошли!

Вжимаясь в землю, Иванов стал медленно ползти к берегу. Обогнув бугор, остановился у камышей… Пополз и Бондаренко… Свет ракеты выхватил участок поймы… Где-то вдалеке прозвучала пулеметная очередь…

Зажглась еще одна осветительная ракета; опускаясь, она осветила мертвым светом передний край обороны немцев. Бондаренко повернул голову назад и увидел на бугре торчащий из окопчика пулемет. Блеснула немецкая каска.

Иванов посмотрел на Бондаренко, зашептал:

— Вдвоем не пройдем! Ползи!.. Я отвлеку!

Бондаренко молча достал из-за пазухи гранату с привязанным к ней письмом Млынского.

— На, — сказал он, протягивая гранату. — Иди ты! Иди! Иди! — Увидев, что Иванов хочет ему возразить, резко сказал: — Выполняй приказ! — и мягко добавил: — Иди, Петро, тебе нельзя пропадать…

Иванов тяжело вздохнул и медленно пополз в камыши.

Бондаренко, немного подождав, пополз назад к дубняку… Он остановился у крайнего дерева рощи. Справа и слева от. него находились пулеметные точки. Достав две гранаты и сняв с шеи автомат, стал вглядываться в темноту. Сплошная моросящая мгла… Тишина…

С бугра раздалась пулеметная очередь. Светящиеся стрелы пересекли борозду… Второй пулемет — справа — начал обстреливать кустарник… Сразу две ракеты осветили всю пойму… Иванов был виден… Очередь трассирующих пуль исчезла впереди и сзади него…

Резко повернувшись, Бондаренко бросил гранату в пулемет, стрелявший по кустарнику… Взрыв… Комья сырой земли посыпались на него… Вскочив на ноги, он метнул вторую гранату в другой пулемет… Ослепительно яркая вспышка близко взорвавшейся гранаты и летящий на него немец было последним, что увидел Бондаренко.

Домик геологов. В комнате штаба — Млынский, здесь — и майор Алиев. Усталый, вымазанный в грязи Вакуленчук жадно пьет кипяток из кружки, шумно грызет сухарь…

Майор разворачивает карту.

— Так… Это твои предположения или уверенность, мичман? — спрашивает майор.

— Какие там предположения… Два дня на брюхе елозил. Армейский склад с горючим…

Вакуленчук рассказывает, как во время дальней разведки его группа обнаружила немецкие склады.

Млынский, пододвигая к Вакуленчуку карту, интересуется:

— Покажи, где это.

— Вот здесь, в районе Подсвятья.

Серегин (подсчитав по карте). Километров сто от нас. Три перехода, не меньше.

Мичман. Подходы только со стороны леса. Но вот здесь — вышки с пулеметчиками.

Серегин. Сколько?

— Пять. Ну, если потихоньку, то можно подойти к самым проволочным заграждениям.

Млынский, продолжая внимательно слушать и смотреть на карту, спрашивает:

— А что со стороны реки у озера?

— Дзоты. Эта сторона сильно укреплена.

Алиев. Охрана большая?

— Не меньше роты и бронетранспортеры.

Млынский. Наблюдателя оставил?

— Так точно!

Командир отряда, подумав немного и оглядев боевых друзей, предложил: