Мата Хари. Подлинная история легендарной шпионки XX века - Ваагенаар Сэм

Весь 1905 год в Париже был лишь один человек, сомневавшийся и в Мате Хари, и в ее искусстве. Франсуа де Нион, писавший для аргентинской газеты «Ла Пренса» (Буэнос-Айрес) и испанской «Диарио» (Кадис) решил побеседовать с человеком, который много лет провел в Индии и был «настоящим ориенталистом».

Этот человек объяснил, что танцовщицы на Востоке никогда не выступают голыми, но всегда укутаны в белые покрывала, и что невинность в стране брахманов уже давно вошла в поговорку.

Поэтому де Нион задумался. Он начал сомневаться, не стал ли Париж жертвой обмана. «Неужели мы все еще живем во времена Людовика XVI, – спрашивал он, – который однажды с энтузиазмом устроил величественный королевский прием некоему иностранному послу, который, как оказалось потом, был обычным лавочником из Марселя?»

Пока месье де Нион продолжал свое расследование, Мата Хари приняла меры, которые могли бы дать хотя бы частичный ответ. Теперь она изменила сцену. Точно как и ее отцу, ей нужно было признание в больших масштабах. Встреча с одним пожилым господином направила ее в эту сторону. Этот месье был адвокатом, и звали его мэтр Эдуард Клюне. С этого момента он играл в жизни Маты Хари очень важную роль, которая завершилась лишь с ее смертью.

Мата Хари высказала мэтру Клюне свои желания. Клюне передал ее с теплыми рекомендациями своему другу, самому знаменитому импресарио Парижа Габриэлю Астрюку. Астрюк, который несколькими годами позже помог привезти в Париж на гастроли певца Федора Шаляпина и русский балет Дягилева, а в своих мемуарах называл Клюне «настоящим и верным другом» Маты Хари, тут же приступил к работе. До самого конца Астрюк оставался ее менеджером и агентом. Она приняла ангажемент в театре «Олимпия» на Бульваре Капуцинов. Она собиралась заключить в свои объятья большую публику. Поль Рюэ, директор театра, очень хотел прославить свой театр среди всех мировых варьете, приглашая к себе самых интересных исполнителей. Среди них был Фред Карно, один из первых мимов своего времени, под чьим руководством дебютировал пять лет спустя Чарли Чаплин в «Ночи в английском мюзик-холле». В театре выступали арабские танцовщицы, жонглер, «Лео и его дьявольские скрипки», было несколько акробатических номеров. Кроме того, там же проходили становившиеся все популярнее сеансы «синематографа». Мата Хари дебютировала за огромный по тем временам гонорар в 10 тысяч франков.

Результат был ошеломляющим. Пока она танцевала в частных домах, пресса была настроена лирически. Но ее выступление в спектакле Райнана и Хаудена «Мечта» на музыку Джорджа Бинга стало сенсацией. Парижане, любопытство которых разогревали слухи и намеки в их журналах, теперь могли собственными глазами увидеть это восточное чудо.

18 августа 1905 года Мата Хари во время генеральной репетиции впервые выступила в «Олимпии». Двадцатого состоялась ее публичная премьера. Результат оправдал все финансовые инвестиции месье Рюэ. Это был абсолютный триумф.

В дыму первого крупного успеха Мата Хари, как истинная дочь своего отца, успела потратить больше денег, чем она заработала за первые шесть месяцев своего прорыва в парижское общество. Как только она стала регулярно получать большие гонорары, появился один парижский ювелир, потребовавший конфисковать ее имущество как компенсацию за неоплаченные счета на общую сумму 12 тысяч золотых франков.

Когда дело разбиралось в суде, Мата Хари вдруг вспомнила о своем муже, который один жил с ее дочкой в Голландии. Она рассказала судье, что все покупки у ювелира «совершались без разрешения моего супруга, голландского офицера».

Решение судьи удовлетворило обе стороны. Мата Хари смогла сохранить драгоценности, обязавшись выплачивать долг ювелиру по частям – 2 тысячи франков ежемесячно.

А что же сталось за это время с Джоном? Он все еще жил в Голландии и теперь требовал полного официального развода. Но для этого ему необходимо было согласие Грит. Вначале Мата Хари не имела ни малейшего желания уступать в этом вопросе. А без согласия супруги никакой голландский суд не принял бы решение о разводе.

В конце концов, Джон послал своего адвоката господина Хейманса в Париж, чтобы тот уговорил Мату Хари дать свое согласие. Джон хотел вступить в новый брак. Не только ради самого себя – ему уже было пятьдесят лет, – но и ради дочки Нон, которой он хотел найти вторую мать. Пусть МакЛеод не был безупречным мужем, особенно в начале его первого брака, но его поведение как отца всегда было примерным.

Адвокат встретился с Матой Хари. В это время он в полной мере наслаждался своим пребыванием во французской метрополии. Почти каждый день он отыскивал знаменитую танцовщицу и говорил с ней о тысячах разных вещей. Мата Хари, снова истинная голландка, наслаждалась его обществом. Но стоило речи зайти о разводе, она начинала отговариваться, повторяя, насколько приятно ей снова поговорить по-голландски. И просила адвоката не портить ей эти редкие минуты удовольствия, говоря о таких неприятных вещах, как развод.

Господин Хейманс вполне понимал, что в Париже он находится не ради того, чтобы наслаждаться приятными деньками за счет своего клиента. Увидев, что беседы не приносят никаких результатов, он наконец-то вытащил из бумажника свой туз. Это была фотография голой Маты Хари. Снимок, объяснил он, был передан ее мужу одним из его друзей, который, в свою очередь, получил фото в Париже.

Мата Хари была удивлена и рассержена. Фотографию эту, очень личную, снял один из ее близких друзей, утверждала она. Она ни в коем случае не предназначалась для продажи. Это вполне может быть правдой, ответил господин Хейманс, но любой строгий голландский судья, увидев это, будет убежден, что честная женщина и мать «не позволит сфотографировать себя в голом виде даже другу». Мата Хари и сама прекрасно понимала, что подумает в этом случае голландский судья. Она увидела, что у нее не было выбора. Скандал стал бы очень неприятным не только для нее, но и особенно для дочери. Потому она согласилась на окончательный развод. Супруги были окончательно разведены официальным решением суда в Амстердаме 26 апреля 1906 года.

Следующий супружеский опыт Джона МакЛеода был намного счастливее первого. 22 ноября 1907 года он женился на Элизабет Марии Кристине ван дер Маст. Она была на двадцать восемь лет моложе своего мужа. У них родилась дочь Норма.

МакЛеод, получавший довольно скудную пенсию, подрабатывал судебными репортажами для одной ежедневной газеты в Арнеме. Он передал дочь Маты Хари на воспитание другой семье. По субботам и воскресеньям она обычно приезжала к нему домой, чтобы немного побыть у отца и его второй жены. МакЛеод и Элизабет разошлись в 1912 году. В 1917 году состоялся их официальный окончательный развод.

Глава 5

После успехов в театре «Олимпия» Габриэль Астрюк продолжал активно заботиться о карьере своей подопечной. В январе 1906 года – за четыре месяца до развода – Мата Хари отправилась в двухнедельные гастроли в Испанию. Это было ее первое выступление за рубежом. Она танцевала в центральном зале Мадрида. Пресса называла ее танцы «тактично-чувственными». Все сожалели, что Мата Хари танцевала в трико, хотя и в «минимально возможном». Ее сопровождали «сенсационные» овации.

Она не поехала бы в Мадрид без самых лучших рекомендаций. Мэтр Клюне дал ей письмо своему другу в испанской столице. Этим другом был не кто иной, как французский посол, Жюль Камбон – еще один человек, сыгравший важную роль в оставшиеся двенадцать лет жизни Маты Хари.

Во время своего пребывания в Мадриде она внезапно получила письмо от Астрюка. Это письмо было первым шоком ее жизни. До сего момента она выступала с восточными танцами собственного изобретения. Даже перейдя из интимной атмосферы парижских салонов к выступлениям перед широкой публикой в театрах варьете, она сохранила свой стиль. Теперь Габриэль Астрюк писал ей, что вместе со своим другом Раулем Гюнсбургом, директором оперы в Монте-Карло, он подписал для нее контракт. Здесь Мата Хари должна была выступить в балете Жюля Массне «Король Лахора». Мата Хари по почте ответила на письмо Астрюка, попросив его прислать ей партитуру произведения.