Волшебная ночь - Мэри Бэлоу

— Я вообще не желаю разговаривать с теми, кто обращается ко мне не по-английски, — сказала Тэсс. — Это просто бред какой-то. Все они прекрасно понимают английский, но при этом почему-то продолжают говорить на своем жутком валлийском.

Слава Богу, она не говорит по-валлийски, подумал Алекс.

Фаулеры пробыли у него час и на прощание еще раз упомянули о том, что Тэсс сочтет за радость приезжать в Гленрид так часто, как он пожелает. Алекс с улыбкой поднес к губам руку девушки.

— У вас очень доброе сердце, — проникновенно сказал он, беззастенчиво используя все свое обаяние. — Только боюсь, что у такой обворожительной молодой леди есть гораздо более приятные занятия, нежели лазать с ребенком по горам,

— Папа, — сказала Верити, когда коляска Фаулеров скрылась из виду, — мне показалось, что эта леди не очень-то хочет гулять со мной. — В ее голосе слышалась неприязнь.

Алекс усмехнулся.

— Ты права, малышка, с ней тебе будет ненамного веселее, чем с няней. Скажи, ты хочешь научиться говорить на валлийском?

— Как наш повар и слуги? — уточнила Верити. — Я слышала сегодня, как они разговаривали на кухне. Они не видели меня — я спряталась на лестнице. Няня днем легла подремать, и я сбежала. Мне не понравилось, я ничего не поняла.

— Для того чтобы подслушивать чужие разговоры, чертенок, — сказал Алекс, — нужно знать язык, на котором говорят люди. Но я, право, ума не приложу, где найти человека, который учил бы тебя языку и всяким другим полезным и нужным вещам. И кроме того, чтобы он скакал с тобой по горам.

Позже он спросил об этом у своей экономки. Однако мисс Хэйнс не сказала ему ничего утешительного. Вот разве что съездить в Ньюпорт — это ближайший крупный город в Уэльсе — и поспрашивать там или дать объявление в тамошнюю газету. Можно поискать гувернантку и в Кардиффе, рассуждала она, но Кардифф меньше, чем Ньюпорт. А насчет учительниц из местных школ милорд пусть и не думает, они недостаточно грамотны, чтобы заниматься с дочерью самого графа Крэйла.

Но через некоторое время мисс Хэйнс опять вернулась к этому разговору. Кажется, у нее есть на примете одна женщина. Ее зовут Шерон Джонс, и она живет здесь, в Кембране. Она училась в частной школе в Англии, но она валлийка и говорит по-валлийски.

— А захочет ли эта леди стать подругой моей дочери? — спросил Алекс. — Хватит ли у нее сил и энергии на то, чтобы, к примеру, гулять с девочкой в горах?

Мисс Хэйнс пожала плечами.

— Миссис Джонс — совсем молодая женщина, милорд, но я не знаю, как она отнесется к этому предложению.

— Миссис? — Алекс удивленно поднял брови.

— Она вдова, сэр, — пояснила экономка. Алекс кивнул.

— Мисс Хэйнс, прошу вас, дайте знать этой леди, что я хочу ее видеть. Пусть она зайдет ко мне, когда сможет.

Ему понравилась идея. Эта женщина могла бы регулярно давать его дочери уроки, могла бы гулять, разговаривать с ней. Она также может рассказать ей об этих краях и о людях, живущих здесь. Он прожил здесь всего два дня, но уже успел почувствовать себя чуть ли не иностранцем; это чувство тяготит его, но оно же и вдохновляет, пробуждая любопытство и интерес к жизни. И та странная, щемящая тоска, проснувшаяся в нем вчера вечером, на вершине холма в закатный час, смутное желание, которому он не смог найти названия, никак не оставляли его. Он должен прислушаться к себе и постараться понять, что с ним происходит.

А пока нужно дождаться миссис Шерон Джонс. Ему не терпится поскорее увидеть ее. Сможет ли она стать хорошей гувернанткой для Верити, захочет ли этого? Он не догадался спросить у мисс Хэйнс, чем занимается миссис Джонс в Кембране. Если она не подойдет, придется выбирать, поручить ли поверенному в Лондоне подыскать гувернантку там или самому отправиться в Ньюпорт.

Глава 4

Ангхарад Лейвис была из шахтерской семьи. Ее муж погиб вместе с Гуином Джонсом во время обвала в шахте два года назад. В отличие от своей подруги Шерон Джонс она не пошла работать на шахту. Ей хотелось жить роскошно: в большом доме, носить красивую одежду и купаться в удовольствиях. Ей нужен был богатый муж. Она зарабатывала на жизнь тем, что помогала по хозяйству в домах холостяков — отца Ллевелина и Оуэна Перри. Спустя какое-то время после гибели мужа она начала встречаться с Эмрисом Рисом, и с каждым днем отношения между ними становились все более нежными. Но случилось так, что к двум ее работодателям добавился третий, Джошуа Барнс. Наслышанный о ее услужливости, он попросил Ангхарад взять на себя заботы и о его доме. Ее мечта, казалось, начинала сбываться. С Эмрисом она порвала.

Сейчас она вытаскивала из печи противень с печеньем, уже слыша за спиной шаги Джошуа Барнса, вернувшегося с шахты. Она поставила противень на стол и с улыбкой повернулась к хозяину.

— Добрый день, мистер Барнс, — сказала она. — Вот, испекла печенье к чаю. Ваше любимое.

Он усмехнулся.

— По-моему, ты забыла рассказать мне кое о чем, Ангхарад.

Она хотела было изобразить искреннее удивление на лице, но не смогла выдержать пристального взгляда хозяина, она знала, о чем он спрашивает.

— Да? — только вымолвила она.

Он схватил ее за руку и так крепко стиснул запястье, что ее пальцы беспомощно растопырились.

— Зачем «бешеные» приходили сегодня в поселок? — спросил он.

— Приходили припугнуть непокорных, — ответила она. — Тех, кто не захотел присоединиться к ним.

— Вот как? — ехидно произнес Барнс. — А когда же им предлагали присоединиться?

Она испуганно смотрела на него, тщетно пытаясь высвободить руку.

— Прошлой ночью, на сходке в горах, — сказала она, опуская глаза. — Я ничего не знала про это. Правда не знала.

— Ангхарад, — сурово сказал он, — мне не нравится, когда от меня что-то скрывают. Я не люблю, когда меня выставляют дураком. Надеюсь, ты все поняла?

— Я узнала обо всем только сегодня, честное слово, мистер Барнс.

Он ухмыльнулся и отпустил ее руку.

— Иди наверх, — сказал он, поддав толстой ладонью ей по ягодицам. — Раздевайся там, да поживее.

— Да, мистер Барнс, — улыбнулась она.

Она знала, он доволен ею. В доме всегда прибрано, приготовлен обед, хотя о готовке они не договаривались. И кроме того, она всегда рада удовлетворить его мужские прихоти. Он холостяк, у него нет другой женщины, кроме нее. С ним она вновь обрела мечту. И она сделает все, что будет нужно, только бы ее мечта сбылась. Его интересует, о чем говорят рабочие, — что ж, она расскажет ему, тем более что никого в отдельности она выдавать не собирается.

Через несколько минут Джошуа Барнс поднялся наверх. Он и не собирался раздеваться — просто расстегнул ширинку и навалился на нее. Она раздвинула бедра, он вошел в нее сразу, одним мощным ударом и, стискивая ладонями ее обнаженные груди, нетерпеливо заелозил на ней. Он закончил быстро и, шумно дыша, придавил ее к постели всей тяжестью размякшего тела, а затем скатился с нее, одной рукой продолжая мять ей грудь.