Рога изобилия - Марина Серова

Григорьев же прямого ответа на вопрос, кто желает ему зла, мне так и не дал. Хотелось спросить его вновь, прямо сейчас, да только при Кирилле я решила этого не делать. Будет еще время. А пока мы подъехали к красивому зданию.

— Вот здесь я и работаю, — сказал Григорьев, протягивая руку к дверце.

— Подожди-ка, не торопись, — остановила я его.

Мне нельзя было первым выпускать его из машины, сначала нужно выйти самой, осмотреться вокруг, а потом уже выпустить Андрея.

Кирилл оглянулся и с интересом посмотрел на меня. Я держала Григорьева за руку и, кажется, на моем лице было написано жгучее желание поговорить с ним наедине. По крайней мере именно это я старалась показать. Притянув Андрея к себе, я шепнула ему на ухо, чтобы он не выходил из машины до тех пор, пока я не подойду к его дверце. Обойдемся без всякой самодеятельности.

Говорила я очень тихо, это определенно, и юноша не мог меня слышать. Однако он засмеялся и сказал нам:

— Хватит маскироваться. Я ведь все понимаю, не маленький.

— Что ты понимаешь? — удивился Григорьев, который, кажется, толком и не понял, чего я от него требовала.

— Никакая она тебе не подруга, — Кирилл отвернулся и стал смотреть вперед. — Она охраняет тебя? Ведь так?

— Ты смотри, какая понятливая пошла молодежь, — изумился Андрей. — И что в нашем поведении выдало этот факт?

— Вы не обнимаетесь, не целуетесь, даже за руки не держитесь. Можно было бы предположить, что ты Жене платишь за любовь, но тогда вы все равно неправильно себя ведете. Ты должен обращаться с ней слегка небрежно, а она должна смотреть тебе в рот. У вас же ни того, ни другого. А тут еще недавняя ситуация. Вот я и прикинул.

— Молодец, — похвалил Григорьев. — Может, и лучше, теперь нам проще будет. — Он повернулся ко мне, обнял за плечи и слегка потряс. — Видишь, в чем прокол. Поняла? Обниматься и целоваться надо, если мы хотим, чтобы люди нам поверили.

— Мне это ни к чему. Я своей работы ничуть не стесняюсь, — спокойно сказала я.

— Но я твой клиент, — подумав, нашел оправдание Андрей, — и я тебе плачу не только за охрану, но и за актерские способности. Они у тебя есть? А то, может, я ошибся?

— Найдем, — я вывернулась из-под его руки. — Подожди, пока я открою твою дверцу, потом можешь выходить. И вообще, присматривайся ко мне, я буду тебе показывать, когда меня следует пропустить вперед, а когда — наоборот.

— Слушаюсь.

— Так-то, — весело отозвалась я, подмигнув при этом Кириллу.

Я открыла дверцу, выставила одну ногу и за доли секунды огляделась вокруг. Потом вышла из машины, обошла ее и успела составить довольно полное представление о том, что находится вокруг меня и что может таить в себе опасность. Всегда лучше перестраховаться сначала, чтобы потом не попасть впросак.

Однако сейчас ничего подозрительного я не увидела. Обычная картина для раннего утра: дворник метет асфальт, люди спешат на работу, спортсмен бегает вокруг дома. Никто на нас особого внимания не обратил.

Григорьев по моему знаку вышел и сразу направился к дверям своей конторы. Я пристроилась следом за ним и старалась держаться вблизи, чтобы между нами не было значительного расстояния.

Благополучно миновав путь до входа, мы вошли внутрь. Андрей посмотрел на меня, и в его взгляде отчетливо проступило волнение.

— Неужели ты и в самом деле считаешь, что меня сейчас, например, могли укокошить?

— А почему нет? — удивилась я. — Если тебя действительно хотят убить, то любое место будет подходящим. Разве не так?

— Ты всегда стремишься меня успокоить, — растянул губы в улыбке Григорьев. — Спасибо.

— Да не за что пока. Спасибо будешь говорить, когда все это закончится.

Мы поднялись на второй этаж, прошли по коридору до самого конца и, наконец, вошли в офис торговой фирмы со странным, на мой взгляд, названием «Дирижабль». Какое отношение имеет этот летающий огурец с мотором к торговле продуктами?

— О! Кто пришел! — радостно встретили служащие появление начальника.

— Всем привет, — громко и энергично произнес Григорьев. — Как тут у вас без меня дела идут?

— Да почему же без вас? Вы же нам звоните, инструкции даете, — подошла к нам длинноногая девушка в длинной юбке. Волосы у нее были забраны в пучок, в соответствии с тем, как изображают в иностранных фильмах деловых женщин. Наверное, она именно так и хотела выглядеть, но по поведению все же было видно, что она не более чем секретарь.

— Света, Георгий звонил? Когда будет машина?

— Пока не знаем, — ответила Света, с любопытством посмотрев на меня, а потом переведя вопросительный взгляд на Андрея.

— Прошу вас, знакомьтесь, — Григорьев привлек к моей скромной персоне всеобщее внимание. — Это Евгения, моя очень хорошая и близкая знакомая. Вы будете часто ее видеть. Я буду вводить ее в курс дела, это необходимо ей для работы. Считайте, что она у нас на стажировке.

Андрей представил мне по очереди коллег, а потом повел в свой кабинет.

— Светлана, принесите две чашки кофе, — попросил он на ходу у секретарши.

Кабинет, в котором мы оказались, был очень красивым. Здесь находилась мебель весьма приличного качества, правда, довольно стандартного делового дизайна. Несмотря на официальный характер помещения, что-то личное здесь все же неуловимо присутствовало. Какие-то детали, которые делали этот кабинет Андрея если не домашним, то по крайней мере очень уютным.

— Здесь хорошо, — я подошла к окну и посмотрела на улицу через жалюзи.

Окно выходило как раз на сторону центрального входа. Кирилл уже куда-то уехал. А я ведь даже не знаю, когда он вернется. Хорошо, что машина нам пока не понадобится. Что ж, я была вынуждена констатировать, что здесь неплохо и в смысле безопасности, поэтому перспектива провести тут ближайшее время меня не пугала. Главное — безопасность клиента, а все остальное…

— Знаешь, какая мысль пришла сейчас мне в голову, — резко повернулась я к Григорьеву. — Ты хорошо знаешь своих сотрудников?

— Что ты этим хочешь сказать? — удивился он.

В этот момент вошла Светлана и принесла нам на подносе две чашки кофе.

— Поставь, пожалуйста, на стол. Поднос я потом сам уберу, — Григорьев дал ей понять, что нас надо оставить одних.

— Не приходило ли тебе в голову, что желать смерти тебе могут не только твои враги извне, но и внутренние, например, кто-то из сотрудников? — спросила я, когда дверь за секретаршей закрылась.

— Нет, это маловероятно, — подумав, ответил Андрей.

— Ты уверен?

— Почти на сто процентов.

— А почему не на все сто? Значит, все же такая вероятность есть?

— Вероятность есть всегда, но мне не верится, чтобы кто-то из моих коллег мог оказаться врагом.

Я заметила, что своим вопросом сильно расстроила Андрея. Между тем мне совсем не хотелось бы этого делать.

— Не бери в голову, — весело сказала я, — такова моя работа — прикидывать все возможные варианты.

— Ладно, ты пока посиди, а мне надо по делу поговорить, — сказал Григорьев. — Может, журналы почитаешь какие-нибудь? У Светы найдутся.

— Было бы неплохо.

Мне действительно принесли журналы, и я немного удивилась, когда увидела, что в стопке в основном находился «Караван истории». А я почему-то подумала, что у Светы найдется только «Лиза» или что-нибудь в этом роде.

В кабинет вошли сотрудники Григорьева и завели разговор о работе. В основном говорили о том, что должна прийти машина из Москвы, а ее почему-то все не было.

Я сидела в кресле у окна и делала вид, что читаю, хотя сама потихоньку разглядывала вошедших. С моего места их было хорошо видно. Сама же я сидела так, что свет был у меня за спиной, поэтому в глаза я не бросалась и коллег Григорьева смутить своим вниманием не могла. Очень выгодная позиция.

На всякий случай, да отчасти и из-за скуки, я решила попытаться составить собственное мнение об этих людях и попробовать определить тех, кто теоретически с большей вероятностью мог желать смерти Григорьеву. Что ни говори, а самостоятельно мой клиент сделать этого все равно не сделает.

Всего в кабинете находилось пять человек, не считая меня: Григорьев, Светлана, пожилой мужчина с блестящей лысиной, молодой парень с рыжей копной волос и еще одна женщина, несколько странного вида. В общем-то, странность ее заключалась во вполне определенных чертах поведения. Одета она была непритязательно, очень удобно и просто, а необычным в ней было то, что держалась она как-то не очень по-женски. Не жеманничала и не кокетничала. Чего нельзя было сказать о Светлане.

Та вела себя таким образом, что каждому постороннему человеку, например мне, становилось ясно: девушка старается обратить на себя внимание Григорьева. Она постоянно вмешивалась в разговор, даже если он шел о таких проблемах, в которых она явно не была сведуща, а иногда бросала в мою сторону такие обиженные взгляды, что мне становилось смешно.