Измени меня (СИ) - Рей Полина

Сегодня к ним приедут Степан и Влад, который и намеревался получить этот центр под клуб. Честно говоря, Поля не понимала, почему мужчины схватились именно за это место, не желая уступать друг другу. То ли тут сработал извечный инстинкт самцов, борющихся за территорию, то ли Глеб поведал ей об этом центре не всё, что он на самом деле знал.

Полина совершенно не представляла себе, как пройдёт её встреча со Степаном. Но она отчаянно боялась его реакции. Хотя, если уж так пораздумать над этим всем, то они просто провели вместе ночь, ничего не обещая друг другу. И если Стёпа был для неё кем-то чуть большим, чем просто знакомый, каким-то островком спасения, что ли, то что он думает о Полине, было неясно. Вполне возможно, он принял её за ту женщину, которая способна скрасить его одиночество, да и только. Да и был ли он одиноким? Это тоже было неизвестно. В любом случае, именно сегодня, встретившись с ним глазами, когда он поймёт, что Поля несвободна и что у неё есть семья, она поймёт по его взгляду всё, что он думает об этом.

— Полишка, гости приехали! — раздался из холла голос Глеба. Рядом послышался восторженный голосок Маруси, и Поля поморщилась. Вся эта показуха была ей отвратительна.

Она сделала глубокий вдох, оправила простое светлое платье, подняла руки наверх, проверяя, не сбилась ли причёска, и вышла в холл. Один из приехавших, очевидно, и был Владиславом, который о чём-то переговаривался с Глебом, рассматривая большой книжный шкаф. Поле было изначально ясно, что Глеб рассказывает Владу о своей коллекции старых фолиантов, которой очень гордился. В первые несколько секунд Полина почувствовала облегчение: кажется, Стёпа не приехал, но потом всё тело снова сковало оцепенением. Степан обнаружился сидящим на корточках возле Маруси. Девочка что-то увлечённо рассказывала ему, показывая зажатых в ладошках маленьких фей.

— Мамочка! — завидев Полину, закричала Маруся и бросилась к ней.

Поля подхватила дочку на руки, пытаясь отвести взгляд от Степана, который поднялся на ноги и теперь стоял, всматриваясь в её лицо. Полина ещё успела рассмотреть удивление, которое тут же сменила толика неверия. А потом глаза его стали насмешливыми и холодными.

Всё то, чего так боялась Полина, случилось.

— Принцев нет, до нас доходят только кони, — пробормотала Поля, сидя на краю постели Маруси и задумчиво проводя пальцем по корешку книги со сказками.

Она сбежала сюда с этого отвратительного ужина, находиться на котором больше не было сил. Влад, оказавшийся довольно интересным собеседником и проницательным мужчиной, сначала посетовал на то, что ему не сообщили о наличии на деловой встрече такой прекрасной женщины. А потом, сообщив, что в следующий раз он обязательно возьмёт с собой жену, переключился на обсуждение дел. Стёпа же время от времени надолго задерживался на Полине взглядом, словно пытался прочесть что-то в её облике. А самое ужасное, что эти взгляды заметил Глеб. Но Поле было почти всё равно, что об этом подумает её мучитель: всё то, чего она боялась, уже произошло.

— Что ты сказала, мам? — пролепетала Маруся, борясь со сном изо всех сил.

— Я сказала, что перестала верить в принцев, — с грустной улыбкой ответила она, отводя от личика малышки прядку непослушных волос.

— А в кого ты тогда веришь? — Маруся приоткрыла глаза, и в них Поля прочла серьёзность, которую было странно видеть в глазах такого крошечного ребёнка.

— Я верю в злодеев и судьбу.

— Хочешь, я спрячу тебя от них в моём замке? — Маруся приподнялась на постели, обнимая Полину и прижимаясь к ней всем своим маленьким, горячим телом.

— Ты думаешь, у нас получится от них спрятаться? — смаргивая обжигающие слёзы, спросила Поля, прижимая к себе девочку.

— А если нет, то нас спасёт принц, я в него верю!

11

Давно Степан не испытывал настолько противоречивых чувств. Наверное, с тех самых пор, как понял, что Злата для него — нечто большее, чем жена друга. Понял? А может, придумал? Всё то, что он испытывал по отношению к Злате теперь казалось каким-то далёким и неземным. Но не тем, что ему хотелось испытывать и дальше. А вот Полина…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Полина была той, кто пробудил в нём земные чувства, но именно они и казались самыми настоящими. Он боролся с ними, просто попытавшись не пустить их в свою жизнь. Но разве можно было избавиться от того, что стало настолько нужно? И то, чего он сам хотел?

И насколько же горькое разочарование ждало его сегодня, когда он переступил порог этого дома и понял, что Поля принадлежит другому! Разочарование, по-иному не назовёшь. Всё то время, когда Полина была рядом, он пытался прочесть в её глазах, что всё происходящее неправда. Что оно показалось ему, и стоит им увидеться вне этих чужих стен, как всё развеется, как наваждение. Но нет. Полина отводила глаза, стараясь встречаться со Степаном взглядом как можно реже или не встречаться вообще. А потом и вовсе ушла к дочери.

Стёпа почти не прислушивался к разговору между Владом и Глебом, которые, расположившись в гостиной с бокалами виски, обсуждали кажущиеся малозначимыми дела. Он лениво прошёлся по помещению, рассматривая снимки, расставленные на полках. Странно, но ему казалось, что Поля не счастлива на них. А быть может, всё это он придумал себе сам, потому что отчаянно хотелось, чтобы именно эта девушка не была связана с другим мужчиной.

— Поля, наконец-то! — раздался голос Глеба, и Стёпа медленно повернулся к остальным.

В голосе послышались раздражение и злость, но, наверное, виной всему были чувства Стёпы. Скорее всего, Полина была пресыщена жизнью, вот и искала для себя приключения если не за рулём машины, то в постели едва знакомого мужчины. И муж, кажется, нисколько не был против такого положения вещей.

— Нам, наверное, пора, — сказал он, подходя к Владу и отставляя в сторону бокал с недопитым виски.

И заметил, как на лице Поли промелькнула тревога, сдобренная облегчением. Поистине, самый противоречивый коктейль чувств.

— Да, думаю, что мы поняли друг друга, — склонил голову набок Влад, следуя примеру Стёпы и ставя свой бокал рядом с его.

— Думаю, что поняли, — цинично улыбнулся Глеб, поднимаясь на ноги.

Он был опасным противником, но почему-то именно сейчас Стёпе вдруг до боли в сжавшихся кулаках захотелось, чтобы этот враг был уничтожен.

— Что думаешь обо всём этом? — Стёпа затянулся сигариллой, выпуская в приоткрытое окно такси струйку ароматного дыма.

— Думаю, что ваша симпатия с женой Глеба более, чем явная, — усмехнулся Влад, откинувшись на сидение довольно удобной машины.

Степан поперхнулся дымом с привкусом шоколада. Курить такую сладкую лабуду он не привык, но для того, чтобы отвлечься от размышлений, сигарилла подходила прекрасно. Она оставалась на губах приятной горчинкой, напоминая Стёпе вкус поцелуев Полины. Такой же сладкий и в то же время горький, потому что Степан понимал: это ненадолго. Совсем скоро Полина покинет его жизнь, оставив после себя лишь послевкусие. Но именно это послевкусие так притягивало, так манило…

— Что ты имеешь ввиду? — наконец, откашлявшись, спросил Стёпа, выбрасывая недокуренную сигариллу в окно.

— Только то, что успел заметить, — пожал плечами Влад, изредка бросая взгляд на Стёпу. — Тебе нравится Полина.

— С чего ты это взял?

— Я тебя умоляю! — Влад закатил глаза, словно Стёпа говорил о чём-то очевидном, стараясь скрыть истинные чувства.

— Ничего подобного, — отрезал Стёпа, отворачиваясь к безликому окну.

— Ну-ну, — усмехнулся Влад, делая вид, что разговор окончен. — Только вот она явно недовольна своим замужеством.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Скорее, не обрадована тем, что я узнал о её несвободе, — нехотя ответил Степан.

Ох, уж этот Влад — видит всё, кроме того, что происходит у него под носом.

— У тебя с ней было что ли? — хмыкнул Влад, глядя на то, как друг нервно крутит в пальцах мобильный.

Степан не ответил, только бросил на Владислава предупреждающий взгляд, ясно говорящий о том, что он не собирается обсуждать это и дальше.