Загадки истории. Чингисхан - Наталия Рощина

Хасар тайджиутов не интересовал, а Темучжину пришлось бежать в лес. Десять дней он терпел невыносимый голод и холод, но даже в этом проявился характер будущего Властелина Вселенной. Когда его все-таки поймали, Таргутай-Кирилтух – предводитель тайджиутов – заменил ему смерть ношением колоды на шее. Несчастный мальчик должен был скитаться из юрты в юрту, вымаливая, чтобы его покормили и напоили, потому что колодник не может есть и пить без посторонней помощи.

Тайджиуты хотели сломить строптивого юношу. Они, не без оснований, полагали, что он, попав в плен, скорее всего потеряет самообладание и надежду на спасение. Так бы оно и было, если бы Темучжин был таким, как все. Но ведь тогда его не стоило бы и преследовать. Именно потому что он был человеком незаурядным, Темучжин нашел возможность бежать из плена, воспользовавшись тем, что охранять его остался слабый мальчик. И он бежал с колодой на шее, но с надеждой на свободу.

Без посторонней помощи Темучжина бы наверняка обнаружили, но судьба благоволила к тому, кто станет потом Властелином Вселенной. Сорган-Шира из племени сулдусов помог ему: обнаружив укрывшегося, он не выдал его, не поднял тревогу, а принял в своем доме. Освободив юношу от колоды, он спрятал его в повозке с шерстью. Темучжин должен был обладать какой-то особой привлекательностью или способностями, чтобы эта скромная семья, которая не относилась к его родичам, оказалась способна рискнуть жизнью, чтобы только помочь ему. Это происшествие окончательно убедило самого Темучжина в том, что не следует доверять вождям и ханам. А вот некоторым людям вне твоего клана можно доверять так, как будто это твоя семья. В дальнейшей жизни он будет судить о людях в первую очередь по их делам, а не по тому, в какой степени родства с ним они находятся. Для монгольского общества это было неслыханным новшеством.

Конечно, приютившие беглеца понимали, какой опасности подвергаются. Поэтому Сорган-Шира постарался как можно скорее отделаться от гостя, который «чуть было не погубил его, словно ветер, развеивающий пепел». Для Сорган-Ширы, как, впрочем, и для всей его семьи, был единственный способ остаться живым: помочь Темучжину спастись. Невзирая на бедность, они предоставили ему лошадь, приготовили ягненка в дорогу, наполнили водой бурдюк и добавили к этим дарам лук и две стрелы. А вот ни седла, ни огнива ему не дали, чему есть простое объяснение. Темучжина могли настичь на дороге, но тогда Сорган-Шира от своего участия в побеге мог отпереться. Лошадь беглец мог поймать на пастбище, мясо и бурдюк – украсть, потому что малоценные предметы часто оставляли вне юрты. Лук вообще запрещалось вносить в чужой дом: его клали на верхний карниз входной двери. Утащить лук оттуда не составляло никакого труда. Но седло хранили дома, а огниво носили при себе, что делало их неоспоримыми вещественными уликами. Поэтому Сорган-Шира оставил Темучжина без огня и седла, но спасенный и благодарный юноша никогда этого не ставил ему в вину и даже, став ханом, запретил произносить упреки по адресу своего спасителя.

Монгольские легенды и письменные источники признают только этот короткий период плена и рабства Темучжина, но китайский хронист того времени пишет, что он провел в рабстве более десяти лет. Возможно, он попадал в плен несколько раз или рабство у тайджиутов заняло куда больший срок, чем сообщает «Сокровенное сказание». Сокращение срока плена вполне укладывается в монгольскую традицию не упоминать о плохом и позорном, зато всячески воспевать героические деяния и благие поступки.

Темучжин нашел свою семью. Борджигины укрылись на южном склоне хребта Бурхан-Халдун, где их не смогли отыскать тайджиуты. Одно это уже показывает, что Бектер был убит не напрасно: некому стало доносить врагам о местопребывании семьи.

Вскоре у семейства Оэлун снова возникли проблемы. На этот раз кто-то угнал у них всех восемь лошадей – это было практически все, чем семья владела. Темучжин бросился в погоню. Его лошадь явно отставала от лошадей тех, кто посмел посягнуть на чужое добро. Шел четвертый день погони, заканчивались запасы скромной еды. Тогда судьба послала ему встречу с юным воином примерно его же возраста. Им оказался Боорчу – юноша, выразивший желание помочь, так как видел тех, кто угнал лошадей Темучжина, и готов был вести его по их следу. Уставшую кобылу юного монгола оставили отдыхать, а для продолжения поиска Боорчу оседлал и предложил Темучжину коня из табуна, который он пас.

Под покровом ночи еще через три дня вдвоем им удалось отбить угнанных лошадей. Желая отблагодарить своего помощника, Темучжин предложил ему половину найденных коней. Боорчу категорически отказался. Он не мог взять то, что принадлежит его другу. Когда Темучжин заехал домой к своему спутнику, хозяин был весьма великодушен. Выслушав историю приключения сына и его нового знакомого, он выразил желание, чтобы юноши с этого момента стали друзьями и никогда не покидали друг друга. Умевший ценить преданность и верность в людях, Темучжин серьезно воспринял завет старика – отца Боорчу.

После эпизода с кражей лошадей и их успешным возвращением Темучжин почувствовал себя мужчиной, который способен защищать свое добро от разбойников, а свою семью – от ее обидчиков.

В рассказанных эпизодах о спасении Темучжина и появлении в его жизни Боорчу привлекает внимание четкая разница в поведении старого и молодого поколений. Пожилые – Таргутай-Кирилтух, Сорган-Шира и их сверстники – люди добродушные, отзывчивые и довольно инертные. Им легче не сделать, нежели совершить, а начав дело, они его до конца не доводят: убежал Темучжин неизвестно куда – никто не ищет, некогда. Это типичная психология обывателя: в деревне, в городе, в степи она одна и та же.

Молодежь совсем другая. Она способна действовать решительно, без страха. Не только Темучжин и его братья, но и дети Сорган-Ширы инициативны, верны своим принципам, упорны и идут на смертельный риск. Напрашивается мысль, что личные качества Темучжина, вызвавшие ненависть тайджиутов, были присущи и представителям других родов. Боорчу, примкнувший к будущему Чингисхану, принадлежал к племени арулат, считавшемуся одним из коренных монгольских племен. Арулаты происходили от младшего сына Хайду и, таким образом, были в родстве с тайджиутами и Борджигинами. Боорчу попал под обаяние личности Темучжина и был готов верно служить ему. Оба принадлежали к древнему роду, что, однако, совершенно не означало зажиточности и процветания. Для людей «длинной воли» знатное происхождение скорее могло стать обузой – общность судьбы арулатов и Борджигинов была очевидна. Видимо, именно это толкнуло их потомков друг к другу, тем более что Темучжин уже стал известен в Великой степи.

Уже появились и те, кто признал его авторитет, а это было в какой-то мере даже важнее богатства. Так, Боорчу, ставший одним из вассалов будущего Чингисхана, не мог не восхищаться твердостью характера и благородством своего хозяина, его немногословностью и умением быть благодарным тем, кто верен и предан ему. Но закон орды позволял соплеменникам выбрать себе другого лидера, если бы Темучжин оказался неспособным вести бесконечные и беспощадные войны за земли. А защищать их было одной из его важнейших задач, правдами и неправдами удерживать в своих руках все самые лучшие пастбища.

Были у него и неизвестные враги – конокрады: большое, организованное племя сомнительной доблести. Что же касается безымянности грабителей, то здесь вина автора «Сокровенного сказания». Умолчание нам кажется не случайным. Скорее всего, это были его родные или очень близкие ему люди. Поэтому он решил предать их имя забвению, дабы обеспечить их потомкам покой, не покрывать их позором. Наверняка это было коренное монгольское племя, потому как иноплеменников автор источника не обеляет и не щадит.

Очевидно, что внутренняя борьба раздирала монгольское общество, причем партии создавались не на основе богатства или знатности, а вследствие выделения «людей длинной воли» – пассионариев. Они оказывались выброшенными из жизни своими более удачливыми собратьями. Это становилось толчком к их активным действиям и бесстрашным поступкам. Но если это так, то именно такое явление следует считать пассионарным толчком. Поставленный в тяжелейшие условия выживания, Темучжин стал одним из таких пассионариев-лидеров, в котором горел неиссякаемый огонь стремления добиться своей цели, добиться любой ценой.

Российский писатель А. А. Бушков совершенно справедливо заметил, что не стоит представлять Азию только как необозримые степи, по которым носятся примитивные кочевники. Это великий континент, на просторах которого существовали могучие империи, в иные времена опережавшие Европу по всем параметрам. Чингисхану все его свершения удались как раз потому, что он был не вождем полудикого племени, а наследником тысячелетних культур, существовавших на великом континенте.