Ученик ведьмы - Элизабет Бойе

— Это строили альвы, — промолвил Гизур. — И за много столетий до того, как скиплинги заселили Скарпсей. Войн во все века было довольно, так что у нас всегда в достатке руин и могильников.

Гизур сложил грудой обломки дерева у поваленной плиты в чертоге, похожее на пещеру, и кивком головы воспламенил их Огонь разгорался все жарче, бросая теплый отсвет на древние стены.

— А теперь нам придется подождать. Ляг и поспи — ежели сумеешь заснуть. Мои друзья, как всегда, запаздывают, — добавил он.

Ивар улегся, наслаждаясь теплом, хотя был уверен, что не заснет. Он глядел на мерцающую завесу пламени, не подозревая, что медленно, но верно погружается в глубокий и сладкий сон.

Казалось, прошло мгновение — и он услыхал голоса. Кто-то, перекликаясь, громко топал вокруг.

— Гизур, старый саламандр, ты где? — завопили вдруг над самым его ухом.

Ивар вскочил как подброшенный, прежде чем на него наступили. В руке он сжимал кинжал Бирны. Перед ним оказался белобородый старик в буром плаще. Старик ахнул и шарахнулся прочь, нашаривая меч и пронзительным воплем призывая на помощь.

Глава 4

Четверо других пришельцев застыли кто где — один даже чуть не поперхнулся кашлем. Будто у всех разом остановилось сердце. Затем все словно взорвалось. Двое бросились наутек, роняя дорожные мешки, один выхватил меч, неумело держа его обеими руками, а четвертый кинулся на Ивара, точно берсерк, резко затормозил за спиной старика в буром и стал приплясывать вокруг, угрожающе размахивая топором.

Ивар для проверки махнул на них кинжалом и изумился, когда оба со страхом отпрянули. Чужак в буром впился в кинжал круглыми от страха глазами — так старый заяц, попав в силки, глядит на приближающегося охотника. Он, правда, взялся за меч, но так сильно трясся, что едва извлек его из ножен.

Владелец топора прервал свою дикую грозную пляску и уставился на Ивара:

— Да как ты смеешь угрожать нам оружием, сработанным нашими же сородичами?! Лучше отдай кинжал, не то пожалеешь!

Старик в буром перестал походить на зайца и, опустив меч, оперся на него, точно на посох:

— Ну разве это не диво? Как ты можешь быть нашим врагом, если у тебя кинжал из Сноуфелла?! В этом черном плаще мы было приняли тебя за черного альва. Кто ты и что делаешь в таком месте?

— Я не называю своего имени всякому, кто ни спросит, — хмуро отозвался Ивар. — Пришел я сюда с магом, чтобы дождаться кое-кого… хотя, похоже, маг сейчас куда-то подевался. Не думаю, чтобы он ушел далеко. — Он настороженно огляделся в поисках Гизура и увидел, что трое других чужаков подбираются к нему. Двое были довольно почтенного вида — седобородые добродушные парни, которым больше пристало бы размахивать кружками с пивом, нежели мечами. Один был весьма упитан, другой носил на глазу повязку.

— Кто… кто он такой, Скапти? — окликнул толстяк дрожащим голосом. Его штаны, ярко-желтые, как масло, дразнили глаз в угрюмой серости развалин. — Это черный альв? Упырь?

— Он, наверное, из магов, так что держись подальше, — заявил молодчик с топором, который размахивал уже и кинжалом. Был он куда моложе прочих, черноусый, худощавый и гибкий, точно ласка. Его черные глаза, впившиеся в Ивара, вызывающе сверкали. — Ну же, дряхлые трусы, впятером мы с ним живо справимся! Скапти, налагай заклятие! Эгиль, Финнвард, давайте…

— Заткнись, Флоси! — рявкнул старик в буром — Скапти, явно вожак этой шайки. — Если ты не против, решать буду я. Что, если это и есть человек, посланный Бирной, чтобы вытащить нас из передряги? — Он дернул себя за ухо, поросшее клочками рыжих волос. От такой многолетней привычки ухо стало явно длиннее другого.

— Ну а если это и так? — осведомился Ивар, не спеша опускать кинжал.

— Ура, мы спасены, спасены! — воскликнул Финнвард — толстяк в желтых штанах. — Я уж думал, что счастье совсем отвернулось от нас с тех пор, как Флоси убил эту злосчастную выдру!

— Я же не сказал…. — начал Ивар, поняв вдруг, что перед ним те самые альвы-изгои.

— Вид у него не слишком вдохновляющий, — заявил Эгиль, с головы до ног смерив Ивара своим здоровым глазом, затем приподняв повязку, чтобы и незрячий глаз мог оценить Ивара по достоинству. С разочарованным щелчком он вернул повязку на место. — Я-то никогда не верил, что нам повезет, даже с помощью этого рыжебородого мага. Ну а теперь я в этом просто-таки уверен.

Ивар отступил.

— У меня и в мыслях не было помогать шайке изгоев, удирающих от наказания, — отрезал он. — Тем более убийцам ребенка! Что бы ни готовил вам Свартар, вряд ли кара излишне сурова. Вы, по-моему, даже не стыдитесь содеянного.

Последний изгой, рослый худой парень, до сих пор не проронивший ни слова, очутился вдруг рядом с Иваром:

— Спокойно, друзья мои, тише, мы просто друг друга не поняли. Ну-ка, уберите свое оружие, и поговорим мирно. Не годится так кидаться друг на друга.

Ивар взглянул на его приятное лицо, спокойные серые глаза — и опустил кинжал:

— Так говорите поскорей, а уж я решу, стоит или нет убирать оружие в вашей компании.

— Вот и ладно. Мое имя Эйлифир, прозываюсь Молчаливый. Все мы альвы — или эльфы, как обычно зовут нас скиплинги. Мы — соглядатаи короля Эльбегаста, и думается мне, что в этом деле люди и альвы будут на одной стороне. Это верно, мы убили Оттара, но совсем не так, как ты думаешь. Было это не убийство, а злосчастье. Оттар был в облике выдры — его имя, собственно, и означает «выдра», — и Флоси имел несчастье подстрелить его.

— У меня мерзли руки, — буркнул Флоси.

— Лучше б у тебя язык отмерз, дурень! — проворчал старый Эгиль. — Если б не ты, мы бы не попали в переделку. Что за невезенье! Свартар нас изгнал, Лоример охотится, как на крыс, а уж Эльбегаст точно вздернет нас за пятки, едва услышит, что мы натворили. А теперь мы тут кумимся с молодым бездельником, который только и ждет случая шарахнуть нас по башке и стащить что ни попадя, и все потому, что маг нас покинул! — прорычал он так, что задрожали кончики висячих усов.

Финнвард слушал, и его круглая розовая физиономия серела от страха.

— Да неужто мы все еще обречены? — вопросил он, в отчаянье ломая руки. — Никогда не случалось со мной таких бед, когда я был главным кондитером на кухне Сноуфелла. — Дрожащей рукой Финнвард вытер вспотевший лоб и опустился на замшелый камень, не доверяя своим трясущимся коленям.

— Не понимаю, как это такой трус мог стать соглядатаем, — с отвращением заметил Флоси. — Оставили бы его в кухне, с его пирожками и пончиками. Он здесь вовсе не на месте. — Он метнул злой взгляд на Ивара, точно тот и был во всем виноват.

Эгиль взглядом едва не испепелил Флоси: