Род Корневых будет жить! Том 2 (СИ) - Антон Кун

Казимирович боится подтверждения рассказам китайца.

А что, намного проще и легче жить и получать стабильный доход, не зная и не задумываясь о том, что этим самым причиняешь кому-то сильные страдания.

Таким образом мой управляющий оберегает себя от правды.

Возможно, на его месте я, будь я управляющим, сделал бы так же. Но я владелец этого рудника. Это моя кровь создала защитное поле, которое не позволяет монстру уйти из пещеры. Поэтому за его страдания полную ответственность несу я. А значит, я не имею права сбегать от правды.

Поэтому я взял факел и шагнул в пещеру, хотя мне на самом деле хотелось бежать отсюда подальше. Потому что из пещеры шло такое давление, что у меня подкашивались ноги. И это у входа! А что будет, когда мы пройдём вглубь?

Что ж, недолго осталось быть в неведении. Как пройдём — узнаем!

Я шёл и осматривал стены в поисках следов крови монстра. Ведь если раненый монстр заходил в свою пещеру, то он наверняка касался боками стен. А значит, на стенах должны быть следы крови.

— Добрыня Всеславович, — обратился я к управляющему. — А как выглядят кристаллы в естественной среде, так сказать?

— Они появляются друзами, вырастают за несколько дней. И тут очень важно их вовремя собрать.

— А что будет, если друзы не собрать вовремя? — спросил я.

— Они врастают в стены и становятся камнем. Такие магические кристаллы очень тяжело обрабатывать. На наших установках сделать это точно невозможно. Правда, такие кристаллы стоят намного дороже, чем наши. А те, которые вовремя срезали, ещё достаточно пластичные и легче поддаются обработке. Но они меньше держат магию, а потому дешевле.

— А кто-то производит застаревшие кристаллы? — спросил я.

— Нет, — покачал головой Добрыня Всеславович. — Я про такое не знаю. — И почесав затылок, добавил: — Вообще-то это не рентабельно. Такие кристаллы если и обрабатывают, то только настоящие фанаты своего дела. И это точно штучный товар.

— Интересно было бы взглянуть на такой кристалл… — пробормотал я.

— Я ни разу таких не видел, — ответил Добрыня Всеславович.

Мы некоторое время помолчали.

Не знаю, о чём думал управляющий заводом. А вот я подумал о том, что возможно, это было бы гуманнее — использовать уже образовавшиеся старые залежи.

С другой стороны, гуманнее оно конечно гуманнее. Но вот доход точно упадёт.

Блин! И о чём я думаю? Живое существо страдает!

Нет, сначала я должен во всём разобраться! Слишком ответственное решение! Ведь если я освобожу зверя, то могут пострадать люди. А если не освобожу, то зверь и дальше будет мучиться.

— И где же кристаллы вырастают? В каких-то определённых коридорах пещеры? — спросил я.

— В общем-то да, — сказал Добрыня Всеславович. — Есть коридоры, где чаще всего появляются друзы. А есть где редко.

— Вы отведёте меня туда, где чаще всего? — попросил я.

Добрыня Всеславович нахмурился.

— Это может быть опасно, барин, — сказал он. — Я думаю, мы поищем сначала в безопасных рукавах.

Я понимал, что если буду настаивать, то буду выглядеть, как капризный избалованный подросток, которые лезет, куда не надо. Но, с другой стороны, если я туда не залезу, то как же я узнаю, что к чему.

Лучше всего, конечно, было бы увидеть зверя своими глазами. Потому что рассказать можно всё что угодно.

Не то чтобы я не доверял Мо Сяню — у него не было интереса обманывать меня. Но…

Но, это мой завод! И я несу ответственность за то, что происходит тут. А потому, я должен знать истину, я должен увидеть зверя!

— Я понимаю ваше желание уберечь меня от неприятностей, — сказал я Добрыне Всеславовичу. — Но прошу вас провести меня в тот коридор, где друзы вырастают чаще всего.

Добрыня Всеславович посмотрел на меня.

Я выдержал его взгляд.

Наконец он тяжело вздохнул и опустил плечи.

— Как скажете, барин, — обречённо произнёс он.

Глава 7

Вооружившись факелами, мы с Добрыней Всеславовичем и ещё четырьмя рабочими пошли вглубь пещеры.

Чем дальше мы уходили от края, тем сильнее было давление.

Поначалу пещера шла прямо, потом начали появляться небольшие ответвления. А потом и вовсе основной коридор начал делиться на равноценные ходы.

Добрыня Всеславович шёл, уверенно выбирая направление.

Я так же уверенно шёл за ним.

Пока на одном ответвлении Добрыня Всеславович не повернул направо, в то время как из левого рукава давление ощущалось намного сильнее.

Я остановился на распутье, понимая, что мне нужно туда, откуда идёт давление.

Добрыня Всеславович тоже остановился и с удивлением посмотрел на меня.

— Что-то случилось, барин? — спросил он.

— А почему вы выбрали именно этот проход? — спросил в ответ я.

Добрыня Всеславович досадливо вздохнул. А мужики, которые шли с нами, начали тревожно переглядываться. Но пока молчали.

— Владимир Дмитриевич, вы же просили показать места, где друзы появляются чаще, — сказал управляющий. — Вот туда я вас и веду!

— А там что? — спросил я, кивнув в сторону левого рукава.

— Да ничего там такого нет! — Добрыня Всеславович почти не скрывал раздражения.

Но мне на его раздражение было пофиг.

— Я хочу там посмотреть! — сказал я и снова кивнул в сторону левого рукава.

Мужики зашушукались, но не вмешивались.

— Я бы вам не советовал ходить где попало, — Добрыня Всеславович попытался надавить на меня голосом.

— А то что? — спросил я с усмешкой.

Добрыня Всеславович нахмурился.

— А то будет плохо, — ответил он.

— Вы это, барин, — выступил вперёд один из мужиков. — Слушайте Добрыню Всеславовича. Он всегда знает, где будут друзы. Чутьё у него.

Я иначе посмотрел на управляющего.

— Чутьё, говоришь? — спросил я и добавил: — У меня тоже чутьё… И я пойду сюда!

А потом развернулся и зашагал по левому проходу.

С одной стороны, я понимал управляющего — ему нужно было и мне угодить, и проследить, чтобы я не пострадал.

Вот только мне нужно было совсем другое — я хотел разобраться, что происходит на заводе и на руднике, а потому должен был рискнуть.

Свет факела, который я нёс, отражался от стен пещеры и терялся в темноте. Давление росло, показывая, что я правильно выбрал направление.

Что касается управляющего и мужиков, они шли следом за мной.