Маска возмездия - Маргарет Макфи

— Все подсвечники пусты.

Разбойник и глазом не моргнул. Девушке показалось, что в его взгляде промелькнуло какое-то непонятное выражение. Он шагнул вперед. Она отступила назад.

Мужчина смотрел ей прямо в глаза пронзительно, словно видел насквозь потаенные уголки ее души. Ей следовало отвернуться, но страх перед тьмой не позволил ей это сделать.

Повисла колючая холодная тишина.

Наконец Мэриэнн вздернула подбородок.

— Буду весьма признательна, если вы поставите в них свечи. Во все. — Она попыталась представить себе, что перед ней лакей из отцовского дома. Однако сердце отбивало бешеный ритм, пришлось плотно сжать ноги, чтобы унять дрожь.

В глазах разбойника появилось насмешливое выражение. Он повернулся и двинулся к двери, унося канделябр с собой. Мэриэнн уже слышала тихий шепот тьмы за спиной.

— Нет! Стойте. — Она обеими руками вцепилась в его рукав, отчего пламя свечей резко заколебалось. — Вы не можете… — Не отпуская его, девушка проскользнула вперед к двери, пытаясь преградить путь к выходу.

Он взглянул на свой рукав и потом посмотрел ей в лицо.

Мэриэнн почувствовала, что краснеет, и убрала руки.

— Куда вы, сэр?

Она в смущении отвернулась. Сердце стучало так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Мэриэнн почувствовала слабость.

Разбойник удивленно поднял брови:

— Если не ошибаюсь, вы хотели, чтобы принесли свечи. Я намеревался отправить человека с ними.

Она украдкой взглянула на канделябр, потом покосилась в темноту, заполнявшую все вокруг.

— Но… — Слова замерли у нее на губах. Она не хотела говорить, не хотела, чтобы он догадался.

Зловещая тьма притаилась. Мэриэнн почувствовала, как страх, начав с легкого покалывания в области шеи, пополз по затылку.

— Леди Мэриэнн.

Девушка снова посмотрела на разбойника, в его глаза, светившиеся теплым медовым светом в отблеске свечей. «Пожалуйста», — хотелось ей сказать, хотелось попросить. Она почувствовала, как все тело охватила дрожь. Этого нельзя допустить. Только не сейчас перед ним. Она покачала головой.

— Может быть, мне оставить здесь свет?

— Да. — Мэриэнн почувствовала огромное облегчение и чуть не расплакалась. — Да, — повторила она, не в силах сказать больше ничего.

Разбойник передал ей канделябр. У нее задрожала рука. Противно думать, что он может это заметить. Взяв канделябр, она отвернулась.

— Благодарю вас. — Она вернулась в глубь комнаты, крепко держа канделябр, отгоняя темноту прочь.

На мгновение в спальне воцарилась тишина. Затем щелкнул дверной замок и послышался звук удаляющихся шагов.

Мэриэнн смотрела на танцующее пламя свечей и снова подумала, что он и вправду необычный разбойник.

Часы на каминной полке пробили полночь. Оставив жену и сына в гостиной, Мисборн пошел к себе в кабинет. Ему надо было подумать. Побыть одному, чтобы не слышать непрерывных причитаний супруги. Он ввязался в такую игру, от которой его сердце в ужасе трепетало, а желудок сводило от страха.

— Если бы он ее отпустил, она была бы уже здесь, — шепнул ему Линвуд.

Мисборн знал, что сын прав. И все же он не мог в это поверить. Пришлось выпить бренди, чтобы успокоить нервы. Ему необходимо время собраться с силами и спрятать свои страхи.

Однако, как только он открыл дверь в кабинет, все изменилось. На столе, который он оставил пустым, лежали два листка бумаги, белевшие, словно маленькие островки, на огромной глади полированного темного махагона. На одном из них, аккуратно обрезанном, было что-то написано. Другой был измят и скомкан в шарик. Сердце графа екнуло и понеслось галопом. Он поспешно кинулся к столу. Записку украшал его собственный герб, тем не менее чья-то чужая рука вывела на нем всего три большие буквы и единственное слово.

IOU[1] Мисборн.

Чернила блестели при свете свечи. Мисборн протянул дрожащую руку, дотронулся пальцем до записки и увидел, как расползлись буквы. Поняв, что чернила еще не успели высохнуть, он стремительно обернулся. Шторы на окне колыхались. Граф распахнул их, но там никого не оказалось. Окно было открыто, влажный ночной воздух наполнил ноздри. Опершись на подоконник, Мисборн высунулся наружу в поисках человека, который имел наглость явиться среди ночи в его собственный дом и оставить послание. Ни один из фонарей, стоявших вдоль дороги, не горел. Улица была темна и безлюдна. Ни одной живой души. Даже собаки не лаяли. И никаких следов разбойника.

Даже не разворачивая смятый листок, граф понял, что это письмо, которое он передал злодею. Его можно было использовать против Мисборна, и, окажись оно в плохих руках, будет дорого ему стоить. Правда, сейчас оно было смято и выброшено за ненадобностью. Разбойник хорошо знал, какой документ ему нужен. Но в живых оставался только один человек, который осведомлен. От одной только мысли Мисборну стало дурно. Он сделал все, чтобы его остановить. В своих самых жарких молитвах просил Господа не допустить этого. Мисборн закрыл окно и задернул шторы, хотя понимал, что от этого мало толку. Разбойник был в его доме, в единственном месте, где граф чувствовал себя в безопасности.

Он налил себе виски, сел за стол и выпил крепкую согревающую жидкость. Перед глазами стояли слова из послания. Никогда еще граф не испытывал такого страха и за себя, и за Мэриэнн. Он понимал, что, если разбойник снова встретится с ним, у него будет только один выход.

Если толькоон с ним встретится.

Глава 4

Мэриэнн сидела на краешке кровати. Огонь, который зажег прошлой ночью в камине сообщник разбойника, давно погас. В комнате стало холодно. Через трещины в ставнях в спальню просачивался свет раннего утра. Постель была лишь слегка примята в том месте, где девушка пролежала всю ночь без сна поверх покрывала. Простыни остались нетронутыми, как и ночная рубашка, аккуратно сложенная на комоде. Она даже не разувалась.

Впервые за последние три года Мэриэнн Уинслоу провела ночь одна, ни на мгновение не сомкнув глаз, и всю ночь ждала. Однако разбойник не вернулся в ее комнату, не тронул ее. Вместо этого велел принести свечей, которые разогнали ночную тьму. Когда ночь уступила место рассвету, страх рассеялся. Она вспоминала о том, каким он был в притоне. Какими глазами смотрел на нее тогда. Как пасовали перед ним бандиты, с каким настороженным уважением смотрели на него. Он вывел ее невредимой из этого ада.

Он сильнее и опаснее любого бандита. Девушка вспомнила, как прошлой ночью в приступе паники вцепилась в него, пытаясь загородить собой дверь, чтобы не дать ему уйти. Она закрыла глаза от досады. Он ведь все понял. Мэриэнн видела это по его глазам. И все же разбойник не вымолвил ни слова, не пытался воспользоваться ее слабостью.