Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс - Бастет

Со Снейпа мои мысли перескочили на предположение, на которое меня навёл разговор с Грейнджер. Кто я такой и откуда я взялся, я серьёзно задумался еще в больнице. Аккуратно повыспрашивав врачей, я узнал, что в результате тяжёлой болезни или травмы головы иногда бывает, что в человеке просыпается родовая память, и решил, что я и есть что-то вроде такой памяти, проснувшейся у ребёнка. Правда, врачи говорили, что прежняя память исчезает, а я помнил жизнь маленького Гарри до мельчайших подробностей, даже то, что ребёнок наверняка забыл. Но слишком уж приставать с такими расспросами я не мог, чтобы врачи ничего не заподозрили, и принял эту гипотезу как рабочую.

Затем выяснилось, что ребёнок плохо учился в начальной школе, а от оценок и кругозора зависел уровень средней школы, в которую меня возьмут. Поэтому я раскрутил Дурслей, которые всё еще были шёлковыми, на покупку научно-популярной литературы для старшеклассников, собираясь в конце лета пройти переэкзаменовку и повторное анкетирование, а также повторил материал начальной школы по старым учебникам и стал регулярно смотреть по телевизору новости и информационные передачи. За месяц я наверстал пробелы в знаниях Гарри и рассчитывал после переаттестации поступить в школу уровня А или хотя бы Б, но тут наступил мой день рождения и по мою душу явился Хагрид.

Полученные от Хагрида сведения перевернули мои дальнейшие планы. Оказывается, Гарри был потомственным магом, благополучно пережившим налёт злодея, в котором погибли его родители, и этим прославился. Глупо, конечно… нашли из-за чего возвести младенца в герои - у этих волшебников мозги вообще странно работают - но теперь это была моя реальность, и я стал готовиться уже к ней. Изучение новой реальности давалось мне легче, чем обычные знания, и я предположил, что моя сущность, заместившая маленького Гарри, тоже была сущностью мага.

С этим мнением я и приехал в Хогвартс, где на меня нахлынула масса всяких проблем. Надо было срочно принимать решения и приспосабливаться, мне было не до того, чтобы пересматривать до сих пор удовлетворявшую меня гипотезу. Но за неделю я выяснил, что сохранившиеся у меня знания слишком совпадают с преподаваемыми в Хогвартсе, а главный злодей, как выяснилось, тоже учился здесь. Вдобавок и Шляпа недвусмысленно намекнула мне, что я здесь не впервые. Труп злодея не был найден, он словно растворился в воздухе, и запросто могло получиться так, что какая-то часть его знаний вселилась в годовалого ребёнка - вряд ли это была вся душа, потому что злодеем я себя не ощущал.

После всего, что я здесь увидел и узнал, можно было и не в такое поверить. Значит, не помешало бы мне побольше узнать о жизни и личности этого самого злодея - не в ущерб делам насущным, но тем не менее...

5 глава

В последующие дни я привыкал к Хогвартсу. Учился, писал обзоры, которые стали нам задавать - не сам, конечно, но самопишущему перу требовалось давать указания, что и как вписывать в обзор. Находил время, чтобы посидеть с компанией в гостиной. Мы стали собираться впятером - я с Ноттом, Малфой, Крэбб и Гойл. Оба парня звёзд с неба не хватали, но были далеко не такими тупыми, как прикидывались, с ними было интересно поговорить. Возраст тела всё-таки влиял на меня, и я стал получать удовольствие от обсуждения мальчишеских интересов. Малфой тащился от квиддича и всячески старался обратить меня в свою веру, но пока не преуспевал. Мне было интересно его послушать, не более.

Из развлечений в гостиной были только шахматы и книги. Художественная литература отсутствовала у волшебников как класс, зато здесь были очень популярны мемуары и записки очевидцев, вполне пригодные для того, чтобы составить по ним представление о культуре и истории волшебного мира. Судя по ним, волшебный мир заметно отставал в развитии от магловского и неуклонно приближался к черте, за которой начинается вырождение.

С деканом у меня сложились нейтрально-настороженные отношения. Снейп больше не третировал меня ни публично, ни с глазу на глаз, но было заметно, что он относится ко мне со сдержанной неприязнью и неохотно терпит моё присутствие. Тем не менее, он не упускал случая проверить мои познания и подкинуть баллов Слизерину за мой счёт. Видно, после того скандала он сделал для себя какие-то выводы и пересмотрел своё поведение со мной. Отработки продолжались, декан давал мне на них работу на полчаса-час по моим умениям, не стремясь загружать меня до самого отбоя.

В четверг после обеда нам предстояло первое занятие по обучению полёту на мётлах. Совместно с грифами, как обычно. Руководство школы, под предлогом улучшения отношений посредством совместных занятий, успешно проводило политику раздувания вражды между двумя основными противостоящими группировками. Трудно ведь подружиться, когда тебе постоянно тычут в лицо успехами противоположной стороны и снимают с тебя баллы у неё на глазах. Самым простым объяснением этому была бы политика «разделяй и властвуй», но, возможно, корни интриги крылись ещё глубже.

Метловождение у нас проходило во дворе. Преподавала его профессор Роланда Хуч. Тощая, жилистая, суровая, с замашками тренера по лёгкой атлетике и со свистком на шее, она приказала нам разобрать мётлы и положить рядком на поле. Из вступительной лекции мы узнали, что мётлы бывают ездовые, которые используют для поездок на небольшие расстояния, и спортивные, для игры в квиддич, которые мы прямо сейчас и будем осваивать.

- Встали рядом со своими мётлами, быстро! - рявкнула Хуч, договорив вступительную часть. - Вытяните правую руку над метлой и скомандуйте - «Подъём».

Метла сразу же послушалась меня, но, как ни странно, с этим справились не все. У Грейнджер метла лежала так же безмятежно, как и её магловские прототипы, у Лонгботтома - лениво покатилась в сторону. Пока Лонгботтом гонялся по полю за метлой, пока профессор гонялась за ним и сердито втолковывала, как правильно держать руку, Грейнджер, стоявшая неподалёку от меня, бочком подобралась ко мне.

- Поттер? - шёпотом окликнула она меня в спину. - Что делать?

- Просто поверь, что это не такая метла, к каким ты привыкла. Скажи себе, что эта метла может летать, может летать - и что она обязательно полетит, - шепнул я в ответ не оборачиваясь.

Наконец профессор Хуч добилась от Лонгботтома, чтобы он привёл метлу в готовность. Грейнджер к этому времени справилась сама и неверящим взглядом рассматривала свой девайс. Профессор показала, как правильно садиться на метлу и стала расхаживать вдоль ряда, поправляя ученикам посадку.

- Сейчас, по моему свистку, все вы с силой отталкиваетесь от земли, - объявила она, дойдя до конца ряда. - Немного откиньтесь назад и держите метлу параллельно земле, а когда подниметесь на несколько футов, слегка наклонитесь вперёд, чтобы спуститься.

Прозвучал свисток. Все начали подниматься, и только Лонгботтом взлетел свечкой. Он успел взлететь футов на двадцать, когда его руки от ужаса разжались и он шлёпнулся на землю. Его метла полетела дальше и скрылась в направлении Запретного леса.

- Всем приземлиться и слезть с мётел! - скомандовала Хуч и подбежала к мальчишке. Тот слабо зашевелился - значит, живой.

Я запоздало подумал, что у этих мётел нет никакой страховки. Видно, так у магов выглядит ускоренный естественный отбор.

Мы положили мётлы на землю и сбились в две группы по факультетам. Хуч осмотрела пострадавшего и объявила:

- Ничего страшного, у Лонгботтома только перелом запястья. Сейчас я отведу его в медпункт и вернусь, а вы ждите меня и не трогайте мётлы. Каждый, кто прикоснётся к метле - вылетит из школы!

Она помогла парню встать и повела его с поля.

- Эти грифы летают как мешки с картошкой - сверху вниз, - громко съязвил Забини, когда Хуч с Лонгботтомом скрылись из вида.

- Заткнись, Забини! - крикнула гриффиндорская близняшка Патил.

Чтобы наш задавака, да так и заткнулся…

- Зря обижаешься, Патил! - выкрикнул он в ответ. - На правду не обижаются!

Малфой в это время нашёл какой-то светлый полупрозрачный шарик величиной с небольшое яблоко.

- Это чьё? - обратился он к нам.

- Это напоминалка Лонгботтома, - сказала Паркинсон. - Утром сова принесла ему посылку в столовую, там было это. Грифы еще долго её расматривали.

Малфой пару раз подкинул шарик в руке, оглядывая окрестности с явным намерением во взгляде пристроить его куда-нибудь повыше. Он глянул на меня, приглашая приобщиться к забаве, я сделал едва заметное отрицательное движение головой. Малфой вопросительно приподнял бровь, я протянул руку за шариком. Промедлив мгновение, он отдал напоминалку мне.

Я подправил свою осанку и походку, чтобы выглядеть законченным аристократом, и с шариком в руке направился к грифам. На ходу я прикидывал, кому её отдать - Уизли директор не велит ссориться со мной, Финнеган вменяемый, девчонки точно на конфликт не пойдут. Значит, остаётся Томас Дин.