Отзвуки эха - Ричард Матесон

Я бы все отдал, чтобы это было правдой.

Солнце. С его появлением ушли ночные страхи, и жизнь показалась значительно более привлекательной.

Женщина в черном мне приснилась, шелест юбки — не более чем игра воображения, Ричард тоже видел плохой сон. К такому заключению я пришел, пока брился, и остался вполне доволен своими выводами. Забавно, как часто мы стараемся разрушить свою веру, приводя для этого массу всевозможных доводов, и как мало доверяем собственной интуиции.

А уж когда доводов так много... Солнечный свет всегда был мощным аргументом против ночных неприятностей. Добавьте к этому вкусный завтрак, лучащуюся радостью жену, счастливо хохочущего сына, понедельник, сулящий новую встречу с любимой работой, — и вы получите потенциал, способный сокрушить веру в любые непонятные и не поддающиеся логическому объяснению явления.

К моменту выхода из дома я окончательно уверился, что в моей жизни все хорошо, и, насвистывая, направился к дому Элизабет и Фрэнка. Была его очередь вести машину. Я постучал в заднюю дверь и бодро вошел в кухню. Фрэнк еще сидел за столом и допивал свой утренний кофе.

— Пора, — сказал я, — поторопись, а то опоздаем.

— Ты говоришь это каждый день, — отмахнулся Фрэнк, — а разве мы когда-нибудь опаздывали?

— Конечно, — я подмигнул стоявшей у плиты Элизабет, — и даже очень часто.

— Врешь ты все, — огрызнулся Фрэнк, — врешь, как всегда. — Он встал и, зевая, потянулся. — Боже мой, ну почему сегодня не суббота!

Он отправился в спальню за пиджаком, а я, оставшись наедине с Элизабет, поинтересовался ее самочувствием.

— Все в порядке, спасибо, — скороговоркой ответила она. — Кстати, Том, мы бы хотели пригласить вас в среду на ужин, разумеется, если у вас нет других планов.

— Спасибо, мы с удовольствием придем.

Элизабет радостно улыбнулась и спросила:

— Интересно было вчера, правда?

— Да, жаль только, я не видел всего представления.

В кухне появился Фрэнк, на ходу застегивая пиджак.

— Пошли, что ли, — буркнул он, всем своим видом выражая отвращение к предстоящей работе.

— Дорогой, — немного заискивающе начала Элизабет, — пожалуйста, не забудь купить немного кофе, когда...

— Сама купи, — рявкнул Фрэнк, — все равно целый день ни черта не делаешь! А я не собираюсь мотаться по магазинам после целого дня работы на этом проклятом заводе.

Элизабет ничего не ответила, только виновато улыбнулась и, покраснев, отвернулась к плите. Я заметил, как ее горло конвульсивно дернулось.

— Женщины! — скривился Фрэнк, открывая дверцу машины. — С ними иначе нельзя.

Я не ответил. До работы мы ехали в полном молчании.

И опоздали на семь минут.

Это случилось во второй половине дня. Я только что вымыл руки и пошел на свое рабочее место. Остановившись у автомата, я налил стаканчик прохладной воды, с удовольствием выпил, выбросил использованный стакан в бачок для мусора...

И едва не упал от сильного удара по голове. Прямо по макушке.

Мой крик привлек внимание нескольких сослуживцев. Я видел их удивленные лица, но ничего не мог с собой поделать. Ноги стали ватными, и устоять на них не было никакой возможности. Меня качнуло к одному из столов, в который я не замедлил вцепиться мертвой хваткой, делая отчаянные попытки не свалиться на пол.

Ближе всех сидел Кен Лейси, он быстро подскочил ко мне и помог удержаться на ногах.

— Что с тобой?

— Энн... — только и мог произнести я.

— Что?

— Энн... — Я с трудом оторвался от стола, тут же покачнулся снова и из последних сил сжал руками многострадальную голову. Она болела так сильно, что было невозможно терпеть. Будто меня кто-то стукнул молотком.

— Что с ним? — подошла одна из секретарш.

— Не знаю, — пожал плечами Лейси, продолжая поддерживать меня под руку. — Кто-нибудь, дайте ему стул.

— Энн... — простонал я, ни за что не соглашаясь сесть. — Все в порядке, — невнятно бормотал я, делая слабые попытки оторваться от стола и от Лейси. В конце концов это мне удалось, и, уже почти не шатаясь, я резво подбежал к своему столу, свалился на стул и схватил телефонную трубку. Потом мне сказали, что я выглядел насмерть перепуганным. А я и был таким. Беда в том, что я не имел ни малейшего понятия, что же именно меня до такой степени напугало. Я просто откуда-то знал: это связано с Энн.

Я упорно звонил домой, но трубку не снимали. От нетерпения я ерзал и подпрыгивал на стуле, а выражение сильного испуга на моем лице сменилось, как мне сказали, гримасой настоящей паники. Я с размаху ударил по кнопке и дрожащими пальцами набрал номер еще раз. Прижимая трубку к уху, я бормотал, сотрясаясь в агонии необъяснимого ужаса:

— Ну же, отвечай, ответь, прошу тебя.

Наконец я дождался ответа.

— Энн?

— Это ты, Том? — услышал я голос Элизабет и едва не уронил трубку.

— Где Энн? — сумел выдавить я, едва дыша.

— Она в постели. Я только что нашла ее на полу кухни без сознания.

— Что с ней?

— Не знаю, я вызвала врача.

— Сейчас буду! — Я швырнул трубку, сорвал с вешалки пиджак и выбежал из комнаты. Думаю, я был похож на сумасшедшего, но размышлять об этом не было времени.

Следующие полчаса показались мне сущим адом. Во-первых, мне надо было взять у Фрэнка ключи от машины. На это ушло некоторое время. Затем мне требовалось получить пропуск на срочный выход с завода. А это делается не скоро. Я рыскал по стоянке в поисках машины, пока у меня не закололо в боку. Естественно, оказалось, что Фрэнк припарковал ее в самом дальнем углу. По стоянке я промчался со скоростью не меньше шестидесяти миль в час, резко затормозил у ворот, предъявил пропуск и наконец оказался на улице.

Мне здорово повезло. По дороге домой меня могли арестовать по меньшей мере десяток раз. Я не обращал внимание на красные глаза светофоров и запрещающие знаки, я поворачивал налево из правого ряда, направо — из левого. В общем, нарушив все мыслимые и немыслимые правила, я добрался домой за двенадцать минут. И никто меня не остановил.

Выскочив из машины, я рванулся к дому.

Мое семейство было в спальне. Энн лежала в постели, Ричард возился неподалеку. Элизабет сидела в кресле рядом. Ричард радостно подбежал ко мне и закричал:

— Здравствуй, папочка!

— Привет, малыш! — Я рассеянно погладил его по головке и приблизился к кровати.

Элизабет встала, и я занял ее место.

Энн слабо улыбалась. У нее были какие-то странные глаза, мне даже показалось, что она не очень хорошо меня видит. Элизабет положила ей на лоб грелку со льдом.

— Ты в порядке, дорогая?

Энн сделала еще одну попытку улыбнуться. И это была не самая удачная попытка.