Русалочья кровь - Ева Святненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В отдельном вольере сидела несчастная дворняжка, сильно похудевшая и облезлая. Хвост вяло вильнул один раз и замер.
— У неё на ошейнике имя и два телефонных номера указаны. Один не отвечает, а Вы — приехали, вот. Вчера нашли, из леса к людям вышла, очень напугана была и голодная.
— Это сестры собака. Она всегда два телефона оставляла. Бзик был, что с ней что-то случится. Заставила меня в детстве поклясться, что я о её животных позабочусь, если она умрёт.
Девушка подняла грустные глаза и обвела рукой помещение.
— Я тоже такое обещала. Только маме. И теперь у меня этот приют.
— Простите, я не хотел.
— Ничего. А что случилось с вашей сестрой?
— Не знаю, всё было нормально с ней. Но мы уже несколько дней не виделись.
— Я надеюсь, всё будет хорошо.
— Спасибо. Могу я сейчас собаку забрать? Роспись какая-то нужна или что?
— Ничего не нужно. Я рада, что Вы приехали. Надеюсь, она тоже порадуется, когда придёт в себя.
Попрощавшись с девушкой, Славка рванул домой. Первым делом, нужно было устроить Максу. В его квартире она бывала не единожды, и там всегда ждала уютная лежанка, миска в горошек и любимый погрызенный заяц.
Всё это время телефон стоял на автодозвоне, но без толку. Где же тебя искать, сестрёнка? Сонька была волонтёром, постоянно куда-то бежала, кого-то спасала, пыталась обнять и согреть весь мир своими маленькими ладошками. Был мизерный шанс застать её дома, но чаще она обреталась в самых неожиданных местах типа разрушенных зданий или затопленных подвалов.
Славка перешёл к следующему шагу и начал методично обзванивать всех знакомых и коллег Сони. Стараясь никого не всполошить, он выдумал историю о своих проблемах, решить которые могла только сестра.
— Что там за проблемы, сынок, — пожилой таксист сочувственно скосился в его сторону.
— Да, не важно.
— Ты смотри, а то дядя Вова и помог бы. Я ж служил и по контракту ходил.
— Остановите у зелёного дома, пожалуйста. Оплата картой.
— Ну как хочешь, дядя Вова предложил. А дело твоё.
За секунду Славка выкатился из такси, взлетел на пятый этаж, вытащил ключ и попытался открыть дверь Сонечкиной квартиры. Но не успел. Коварная дверь распахнулась сама, чуть не заехав ему по лбу.
— Слав, ты что тут делаешь?
— Сонька, ты нашлась!
— Да и не терялась я, Слав. Да отпусти, раздавишь же, — пискнула девушка.
— А телефон твой где? Почему я дозвониться не могу?
— Телефон? Выронила где-то. Наверное, на берегу потеряла, когда Макса убежала.
Соня вдруг побледнела и схватилась за косяк.
— Тебе плохо что ли? Сонь, ты чего. Если ты за Максу, то она у меня.
— Не знаю, Слав. Тошнит что-то.
— Сонь, Сонь, а ну-ка вставай.
Парень подхватил сестру, дотащил до кровати и заботливо накрыл пледом.
— Сейчас скорую вызову.
— Не надо, Слав.
— Да какое не надо?
— Не надо.
Славка уже набрал 03, когда что-то в интонации Сони заставило его оглянуться и сбросить вызов. Зеленоватая мгла плыла по комнате, сгущаясь около фигуры девушки. Бледное лицо сестры, огромные голубые глаза, растрёпанные белые волосы — всё выцвело, стало как чёрно-белое изображение на экране старого телевизора.
— Сонь, кажется мне тоже плохо.
Парень попятился и упёрся стеной в шкаф. Этого не может быть. Это невозможно.
Соня плавно и неестественно встала, двигаясь как в замедленной съемке, подпрыгнула, зависла и зашагала по воздуху прямо к брату. Под ступнями у неё разливалось янтарное свечение, выстраивалась золотая дорожка, из которой вырастали жёлтые щупы-ветки. Они шевелились, извивались, оплетали лодыжки и ползли по ногам.
Вокруг потускнело, помутнело. Свет еле-еле мерцал, ощущение — будто стоишь под толщей воды. Стены отодвинулись, оставив брата с сестрой в огромном пульсирующем пространстве, где не было звуков, кроме равномерного далёкого гула.
Гул менялся, приближался и вскоре распался на отдельные голоса, причитающие:
— На море-окияне, стоит бел-горюч Алатырь камень.
Нахлынуло видение огромного острова. Был он того оттенка белого, как кости, пролежавшие не один век под дождём и ветром. Качался тот остров на волнах, как в колыбельке. А тело его пронизывали корни деревьев, выходили снизу и тянулись до самого дна морского, вгрызаясь в него и уходя ещё дальше в подземное царство.
Славка выдохнул и оцепенел, смотря, как пузырьки воздуха выходят у него изо рта и поднимаются вверх. Попытался вдохнуть и захлебнулся, закашлялся. Соня открывала и закрывала рот — что-то говорила ему или кричала.
Желтые щупы добрались до него и мгновенно оплели.
— Это же водоросли, — подумал Славка и отключился.
Глава 5
— Поцелуй меня, Николай.
— Какая ты сегодня горячая, Настя. Мне на работу пора.
— Встретимся вечером?
— Нет, сегодня я занят. На следующей неделе спишемся, зайка.
Темноволосый парень изящно спрыгнул с кровати и начал одеваться. Ленивая кошачья грация была отточена годами тренировок и тысячей разбитых девичьих сердец.
Всё при нём было — и кубики на животе, и мускулистые стройные ноги, и в меру накаченные руки. Прямой нос с лёгкой горбинкой, каштановые волосы до плеч, мягкие, как пух лебединый и завивающиеся на концах. И этот контраст няшности и звериной силы поражал всех женщин от мала до велика. Видимо-невидимо их пало от одной его белоснежной и слегка неуверенной улыбки. И русалка не устояла, поддалась, раскисла, влюбилась.
— Мы с тобой уже год вместе. Я хотела поговорить.
— Конечно поговорим, зайка. Только давай не сейчас. Дел по горло.
Николай полюбовался на себя в зеркало, поправил рукава яркой, вызывающе расстёгнутой, рубашки и удовлетворённо кивнул. Идеально. Осталось дополнить образ дорогими часами и французским парфюмом. Но от этой, он мельком
