Волшебный браслет - Элеонора Бакулина

Птенцы росли очень быстро. У них открылись глаза, их лысые тельца стали покрываться нежным пухом, а потом среди этого пуха появились первые перышки. А самый маленький так и оставался самым маленьким: у него позже всех появились перья и день ото дня он становился все слабее и слабее. Теперь уж ему и вовсе не доставалось ни кузнечиков, ни жуков, ни лягушек, ни гусениц: его сильные сверстники перехватывали все прямо перед его клювом. И однажды утром Тимка увидал в гнезде не пять птенцов, а только четыре.

– Где же твой пятый птенец?

– Он погиб, – грустно вздохнула Кора, – и Корак отнес его подальше от гнезда… У нас могут жить только самые сильные и выносливые… Сегодня мы с Корраком полетим за коррмом подальше, посмотрри, пожалуйста, за птенцами. Смотрри внимательно, как бы чего не случилось… В случае опасности позови нас погрромче.

– И что может случиться с такими большими птенцами? – размышлял Тимка. – Еду им приносят, ночью их согревают родители…

Тимка еще раз внимательно посмотрел кругом. Вершина березы, на которой он сидел, равномерно покачивалась из стороны в сторону. Шелестела подросшая листва, внизу трещали дрозды, далеко-далеко куковала кукушка.

От нечего делать Тимка принялся сочинять песенку:

А ку-ку, ку-ку, ку-ку,Сидит Тимка на суку,Вместе с птицами живет,Свои песенки поет…

Тихо мурлыкая песенку, Тимка грелся в лучах солнца и думал, долго ли ему еще придется жить с воронами. Вдруг зашуршало внизу. Хрустнула и упала вниз сухая ветка. Тимка, привыкший улавливать всякие новые звуки в лесу, насторожился и замер, повернул голову в сторону долетевшего шороха. Чуть пониже гнезда мелькнуло что-то рыжее. У Тимки сильнее забилось сердце и перехватило дыхание: он почувствовал недоброе.

«Чужой у гнезда! – сообразил он, когда второй раз, уже у самой развилки, увидел проворное рыжее тело величиной с кошку. – Опасность!»

– Скорее! Скорее! Кора, Корак! Кто-то лезет в гнездо!! Черная мордочка и два острых треугольных ушка показались на стволе березы, и длинное юркое тело метнулось в гнездо. В тот же момент сверху бесшумно как камень свалился ворон. Кто это был, Тимка не успел разобрать, так быстро все произошло. На секунду гнездо скрылось за раскрытыми крыльями ворона. Пронзительный крик птенцов слился с клекотом разъяренной птицы и шумом ударов. Еще мгновение – и рыжее тело куницы скользнуло вниз по стволу, прочь от гнезда. Оба ворона еще долго преследовали разбойника, даже на земле набрасываясь на него и норовя ударить клювом.

– Кажется, опасность миновала, – перевел дыхание Тимка. – Но почему тихо в гнезде? – И с замиранием сердца он заглянул внутрь. – Живы! Шевелятся! Раз, два, три… А где же четвертый? Не может быть! Раз, два, три… Так и есть, только три птенца. Значит, вор ушел с добычей, – повесил нос Тимка.

Не успел он как следует расстроиться, как оставшиеся птенцы уже подросли. Не забудьте, время в царстве Хранителя Вита шло удивительным образом: для Тимки проходила минута, а вокруг него могли пролетать недели.

И вот настало время, когда трое из оставшихся птенцов вылетели из гнезда. Теперь Кора и Корак охотились вместе со своими детьми. Тут Тимка узнал, что вороны едят не только насекомых и лягушек. Они работают лесными санитарами – уничтожают падаль. Научили взрослые вороны своих детей и разыскивать гнезда мелких птиц, и вытаскивать оттуда яйца, а если подвернется случай, то выхватывать и птенцов. Показали, как нужно охотиться на больших рыбин, неосторожно поднимающихся к самой поверхности реки.

Но, конечно, самой интересной была совместная охота на полевок на соседнем ржаном поле. Там к концу лета в этом году в огромном количестве развелись полевки.

Эта охота на полевок была увлекательным состязанием в ловкости и быстроте. Птицы садились на вершину стога и терпеливо ждали, когда какая-нибудь жирная глупая полевка побежит от одной кучи хлеба к другой. Тут все решала быстрота крыльев: успеешь – и в когтях добыча, чуть зазеваешься – сиди жди снова. Время кругом летело быстро. Только прошли осенние дожди, как по лесу уже полетели снежные мухи, инеем покрылась жухлая бурая трава.

Зимой с едой стало потруднее, частенько вороны голодали. Пришлось им перекочевать поближе к жилищам человека, где можно бы поживиться на задворках скотобойни. В январе завернули самые жестокие морозы, а уже солнце нет-нет да и взглянет по-весеннему, И вороны, наверное самые первые птицы в лесу, почувствовали приход весны.

– Краааа-а! Крааа-аа! Смотр-трр-и, какой я кра-кра-крра-си-вый и сильный! – кричал, поднявшись высоко-высоко в небо, Корак.

Его было чуть видно снизу. Но вот он стремительно бросается вниз, подлетает к Коре, парящей над лесом, и снова взмывает в немыслимую высоту.

– Краа! Кра-аа! – несется над закованным в морозный панцирь января лесом весенняя песня ворона.

Весна – значит, заботы о гнезде, о продолжении рода. Кора и Корак прожили вместе уже много лет. У них забот мало: подправь старое гнездо – и откладывай себе яйца. А вот их детям гораздо труднее. В январе, когда семья Коры и Корака распалась, два молодых ворона и одна ворониха улетели искать свое место в жизни…

– Кора! А ведь три птенца выжили из твоих детей, а не один-два, как ты мне говорила! – принялся допрашивать Тимка Кору. – Правильно, значит, я не верр-рр-ил тебе? Кра-хрраа!

– Крраа-крааа! – вздохнула Кора. – Выжили, но пока они еще не стали совсем взр-ррослыми! Ты не представляешь, как тр-рруд-но найти место для гнезда! Один глупый птенец хотел было остаться на нашем месте, но мы с Кор-рра-ком пррогналя его: пр-рришлось подр-рраться…

– А нельзя ему поселиться рядом с вами? Ведь места в лесу хватит на много гнезд? – продолжал выспрашивать Тимка.

– Ника-аак нельзя, чудак-ак-акрр! Помнишь, когда мы съели весь корр-ррм около гнезда, нам приходилось летать на рр-речку и в др-рр-угие места, чтобы принести еду для птенцов? – напомнила Кора. – А если бы в нашем лесу жили другие вороны? Коррм и вдали мы съели бы очень быстро, и птенцы у всех остались бы без пищи. В нашей жизни всегда лучше иметь четырех крепких птенцов, чем десять слабеньких!

– А почему твоим детям нельзя было поселиться рядом с вашим большим участком, за рекой, в другом лесу? Краак! – не унимался Тимка.

– Да потому – краа-к, кррак! – глупый ты человечек, что в том лесу давным-давно есть гнездо др-рругих ворр-ррронов.

– И у них тоже есть дети?

– Ккконечно!

– Но где же тогда будут жить ваши дети?

– Каждый должен сначала найти себе парр-рру: самец самку, а самка самца. После они должны улететь далеко-далеко, туда, где еще не живут ворр-рр-рроны. Или им удастся найти место, где старые ворр-роны погибли. Или они должны вырр-расти такими сильными, что смогут прр-рогнать стар-ррых и ослабевших ворр-рон из гнезда… Но все это сложно, трр-рудно, карр-ар, как сложно… Да что ты меня все спрр-рашиваешь, у тебя же есть бр-рраслет: посмотр-трри сам, что будет с нашими детьми…

Стоило Тимке вспомнить о браслете, как время вокруг побежало еще быстрее. Вот летят вдали три молодых ворона, которые еще так недавно были птенцами в его подопечном гнезде. Их хорошо можно было узнать по матовому цвету поверхности перьев – только у совсем взрослых воронов перья отливают металлическим блеском. Вот эти молодые птицы встретились с такими же молодыми из других выводков. Вот они разбились на пары и устроили такие же игры, как Тимка уже видел у Коры и Корака. И вот молодые пары полетели в разные стороны.

«Но где же они будут делать гнезда?» – спрашивал себя Тимка, наблюдая, как после жестоких драк прогоняли молодых воронов уже давно жившие в разных местах старые.

Наконец одной из новых пар удалось построить гнездо на окраине небольшого городка, на ветвях древней липы городского парка. Две другие пары так и не нашли место для гнезда. Через некоторое время эти пары распались. Видно, прошло время, когда ворониха откладывает яйца: она, как и большинство птиц наших лесов и полей, может нестись только ранней весной. А если не отложит яиц весной, весь год остается без семьи.

Когда Тимку потом расспрашивали, как он все видел и узнавал, ничего толкового рассказать он не мог. Помнилось только, что скучать было некогда. Вот и сейчас, поеживаясь от весеннего прохладного ветерка, сидя в той же удобной развилке березы, он с интересом наблюдал, как Кора и Корак приводят в порядок свое старое гнездо, то самое, где пришлось переночевать ему в первый день. И снова, теперь уже в атом обновленном гнезде, Тимка увидел шесть зеленовато-голубых яиц.

«Все повторяется сначала. Прошел целый год, как я живу с вороновой семьей, и сколько же мне придется здесь оставаться? – подумал он и спохватился: – Что же я видел здесь за год? Только ли жизнь воронов? Интересно, за этим ли только меня сюда отправил Хранитель Вит, как его называет Кора – Лесовик? Этот хитрый старикашка, наверное, и задумал что-то хитрое! „Пускай посмотрит вашу жизнь“ – так, кажется, сказал он Коре про меня… Посмотрит жизнь… Жизнь как жизнь: отложили яйца, вывели птенцов, вырастили их, на следующий год снова то же самое! Едят в лесу что ни попадется, самих их никто вроде не трогает… Как не трогает, – перебил сам себя Тимка, – а одного птенца куница стащила – раз! А для самого маленького птенца корма не хватило и он погиб – два! А как молодые дрались со старыми за место для гнезда? Все получилось так, как сказала Кора. Только один молодой смог сделать себе гнездо, да и то неизвестно, выведет ли он птенцов на липе в городском парке. Вот так так! И у воронов – самых сильных птиц в лесу – так же трудно приходится молодым, как и у лягушки, как и у подорожника! Все! Я понял жизнь ворона! – И Тимка стал проворно спускаться вниз с березы. – Пойду теперь искать Хранителя Вита», – твердо решил он.